- И что же это за правило, которого я до сих пор не знаю?

- Это неписаное правило, но очень эффективное. Каждый кандидат должен до выборов сверить свой рейтинг с Лестницей Посвящений. Три тысячи лет назад введение этой традиции принесло абсолютный успех Николаю Реброву. С тех пор избиратель доверяет только тем кандидатам, кто прошел Лестницу Посвящений. И это логично, ведь только Лестница может застраховать человечество от аферистов.

- Проклятье! - воскликнул Валентайн. - Как же я мог забыть об этом?

- Я говорила на прошлой неделе.

- Да, да, я вспомнил, - мужчина нервно заходил по комнате и, внезапно остановившись, сказал:

- Едем сегодня же.

Теперь была ошеломлена Джой.

- Сегодня?

- А зачем ждать?

- Ну, хорошо, хорошо, я только соберусь.

- Жду вас через два часа, - отчеканил Валентайн.

- Через три, - поправила его референт.

Он внимательно посмотрел на нее, но спорить не стал, подтвердив:

- Через три.

Джой вышла, а спустя три часа спэйскар с пассажирами на борту прокладывал себе путь в орбитальном пространстве Земли. Достигнув высшей точки где-то над Россией, он по параболе начал снижаться в предгорья Гималаев.

Джой, неплохо изучившая своего руководителя, заметила, что он начал нервничать еще больше после того, как в музее истории они увидели "Семеричный Пылающий Огонь". Несколько раз она обращалась к Кардалеону за советом, но тот говорил лишь, что все идет как надо, и больше ничего. Нервозность Валентайна и неизвестность тяготили Джой, но ей пока удавалось контролировать ситуацию и себя.

- Черт, - вдруг раздалось рядом с ней. Она обернулась и увидела, что ее спутник прильнул к иллюминатору и не может отвести взгляд от приближавшихся Гималаев.

Спэйскар сделал круг около белоснежного Лотоса Любви-Мудрости, венчающего вершину Джомолунгмы, а через несколько минут, неподвижно зависнув над площадкой космодрома, выпустил свои клешни, упершиеся в землю, и заглушил плазменный движок.

Специальные фирмы, обслуживающие Лестницы Посвящений, которых на всей Земле так и сохранились всего семь, создали вокруг них целую инфраструктуру. По дороге к вершине паломников ждали два адаптационных комплекса, на высоте одной и двух третей подъема к подножию Лестницы. Здесь восходящие люди должны были провести не менее двух суток и, если у них не возникало осложнений со здоровьем из-за разреженности воздуха, им позволяли подниматься выше.

На самих же вершинах продолжали функционировать города, возникшие здесь во времена последнего Потопа. Однако теперь дома в них отапливались с помощью современных технологий, и все те же фирмы поддерживали их первоначальный вид, что казалось невозможным, если вспомнить о давности этих построек. Но ведь строил их чуть ли не сам Бог, по крайней мере, так утверждали летописи.

Поэтому только через четыре дня Оги Валентайн и Джой Селиван на специальном аэротакси были доставлены в самый высокогорный город на Земле.

И здесь, когда кандидат в парламент Земли ходил по булыжным мостовым, притрагиваясь к ледяному мрамору разноцветных, но таких чистых домов, Джой поняла: Валентайн нервничает потому, что боится, боится встречи с Лестницей.

Это было не удивительно для других людей, тех, что боялись узнать правду о самих себе, хотя многие после Восхождения плакали от радости и счастья, когда Лестница давала им больше ступеней, чем они мечтали.

Но то, что Лестницы боялся Оги Валентайн, было неестественно. Человек с его рейтингом не должен был, не мог ничего бояться, иначе концентрация его сознания резко снижалась, а вместе с этим размывался и рейтинг. Джой, конечно, могла понять причины страха. Валентайн желал зла тому, кому должен был поклониться теперь, то есть Логосу Земли. Но, если он намерен победить Его, Оги должен быть уверен в своих силах, иначе он уже проиграл.

В ночь перед Восхождением Оги не спал. Из его комнаты доносились слова молитвы и протяжное завывание. Утром, когда Джой, постучавшись, вошла в его апартаменты, в комнате стоял запах жженых свечей, а на полу были начертаны какие-то мистические знаки явно неземного значения. Джой знала это, поскольку часто наблюдала за работой Вадима.

Ожидая увидеть своего спутника уставшим и разбитым после бессонной ночи, женщина была очень удивлена, увидев свежевыбритого, разрумянившегося Валентайна, вошедшего в комнату с заснеженной террасы.

- Доброе утро, Джой, - впервые за многие дни весело сказал он. По его мощному торсу стекали капельки талого снега. - Чудесное утро, только немного ветрено.

- Здесь погода никогда не меняется, - ответила Джой, и полушутя добавила: Небеса.

Валентайн, энергично растиравшийся полотенцем, внезапно остановился, посмотрел своим проницательным взглядом на Джой и, разобравшись в иронии, улыбнулся:

- Хорошая шутка.

Джой ничем не могла объяснить внезапного возвращения Валентайна к душевному равновесию, кроме как вмешательством мистических сил. Поэтому, когда ее спутник ушел в душевую, она обратилась к Кардалеону:

- Что произошло?

- Нечто удивительное, - воскликнул Кардалеон, - это событие наблюдается нами впервые за многие тысячелетия и впервые же в Новой Эпохе. Твой спутник имел прямой контакт с Логосом Сатурна.

- Этого не может быть.

- Не может, но я и мои друзья видели это. Нам многое предстоит теперь понять и сделать кое-какие выводы для Логоса Земли, но все это очень, очень поучительно.

- Что именно? Я ничего не понимаю, - возмутилась Джой. - Почему вы позволяете Логосу Сатурна беспрепятственно проникать на территорию Земли?

- Именно, именно, девочка моя, - причитал Кардалеон, - в этом-то и вся соль. Он начертал такие символы и произнес такие звуки, что мы вынуждены были расступиться, пропуская сюда чужую планетарную личность. Но еще интереснее, как он все это удерживал в течение трех часов.

- Так, я поняла, - гневно воскликнула Джой, - мне здесь ничего не объяснят, все эти ваши магические дела...

В этот момент в комнату вошел Валентайн, и женщина обратилась к нему с вопросом:

- Оги, а что это за рисунки на полу?

- Ах, это, - мужчина ничем не показал своего замешательства, которого, возможно, действительно не было, - я пытаюсь вспомнить одну древнюю роспись, обнаруженную в историческом журнале.

- Зачем? - Джой рисковала, навязываясь подобным образом, но все обошлось.

- Я давно заметил, что так называемые психологические комплексы очень любопытная вещь, - Валентайн сел в кресло и отпил из чашки черный кофе. - Вот, например, вы сейчас находитесь в определенном психологическом состоянии. Одновременно с ним к вам поступает самая разнообразная информация, среди которой есть основная - моя речь, а все остальное: пейзаж за окном, запах моего кофе, мои жесты, обстановка в комнате, температура - создают некий фон для моей речи.

- Что же? - спросила Джой.

- А то, что ваш мозг выберет для себя другую информацию, которая может стать для вас ключевой.

- Почему? - не поняла она.

- Потому что вы будете искать решение своей проблемы, а не обязательно слушать то, что я говорю.

- Возможно.

- Так вот, дело в том, что вместе с информацией из основного источника, то есть наряду с моей речью, в вашу психику на бессознательном уровне проникает в колоссальном объеме, - Оги сделал ударение, - другая информация. Это похоже на акулу, за которой следует целая армия мелких рыб. Все вместе эти рыбы ничуть не меньшая сила, нежели акула. Но их сила проявляется не столь явно, не столь агрессивно. Не сразу, не одним глотком, а по кусочку, но во множестве. А акула лишь таран, за которым незаметны события не меньшей важности.

- При чем же здесь ваш рисунок?

- Вы не поняли, - Валентайн констатировал факт, но продолжил, - понимаете, зная все, что я вам только что сказал, каждый человек способен... маркировать, что ли, свою жизнь, ставить флажки в определенных местах. Понравилось тебе некое состояние, настроение - проассоциируй его с каким-либо предметом. При этом, чем больше деталей будет в этом предмете, тем больше деталей запомнится о состоянии. Так было некогда с этим рисунком. У меня тогда было чувство абсолютной уверенности и силы. Теперь, когда это состояние понадобилось мне снова, я элемент за элементом восстановил весь эскиз, а вместе с ним воссоздал в психике весь комплекс информации, где акулой было ощущение силы, а каждая деталь рисунка ее проводником: события, люди, замыслы того времени. Воссоздав все это в точности, я проассоциировал некоторые изменения сегодняшнего дня, внес эти изменения в рисунок и, как видите, моя сила восстановилась.