— Здесь больше ничего нет, — констатировал Скайт, повернувшись к Дерку.

— Жаль, — равнодушно произнес Улиткинс и пододвинул к Уорнеру одну из папок, лежащих на столе. — Посмотри, тебя это должно заинтересовать.

Скайт бросил взгляд на картонку и прочитал на зеленом, выцветшем титульном листе: «Скайт Уорнер — личное дело».

Дерк удовлетворенно усмехнулся, заметив, как загорелись глаза товарища.

— Ну ладно, ты тут сиди и разбирай, если тебе интересно, что думал про своего первого помощника да и про всех остальных, Браен Глум, а я схожу посмотрю, что у нашего капитана творится в подвале. Вдруг окажется, что нам не надо будет никуда и лететь за сокровищами. — Дерк Улиткинс спрятал в карман половину денег из пачки, которую напарники нашли в сейфе, достал часть сигар из другого кармана, присвоенных им в самом начале осмотра капитанского сейфа, и высыпал их на стол возле бутылки с виски. — В конце концов, я ведь не зверь какой-то, чтобы оставлять тебя здесь без курева.

— Иди, Дерк, только будь осторожен, неизвестно, какие твари могли поселиться в заброшенном и простоявшем пустым десять лет здании, — согласился Скайт, усаживаясь поудобнее в то самое кожаное кресло, на котором раньше сидел капитан «Валруса» Браен Глум, и добавил вслед уходящему Улиткинсу: — Если что, зови на помощь.

Возле шкафов с коллекцией отрубленных голов синтетойдов Дерк повернулся к Уорнеру.

— Со мной ничего не случится. Но все равно, спасибо тебе за заботу. Ты хороший человек, Скайт Уорнер, и ты был отличным капитаном, когда не стало Браена Глума. Честь имею. — И, козырнув, Дерк скрылся из виду.

Удивленный внезапной лестной оценкой и хорошим отношением напарника, Скайт задумчиво посмотрел на то место, где только что стоял Дерк Улиткинс, но долго думать над его словами и причинами, вызвавшими этот несвойственный для Улиткинса душевный порыв, не стал и, закурив оставленную Дерком сигару, принялся за просмотр своего личного дела.

Браен Глум любил хорошие сигары, а табак, пролежавший десять лет в сухом и герметичном сейфе, был просто превосходен. Скайт оценил его качество по достоинству. Выпустив облако густого ароматного дыма, Уорнер развязал тесемочки на папке со своим досье.

Что может быть в этой тонкой картонной папке серого цвета с потрепанными углами и размашистой надписью «Дело Скайта Уорнера»? А точнее, что сам Скайт надеется найти в этих старых записях бывшего капитана?

Уорнер не спешил открывать первую страницу своего досье. Он еще сделал глубокую затяжку и медленно выпустил дым. Закружившись в виде кольца, сизое облако в полной тишине проплыло перед рядом разноцветных глаз мертвых синтетойдов и поднялось к потолку. Наблюдая за клубами дыма, Скайт осознал, на что он надеется и чего он боится, оттягивая момент, когда перевернется первый лист папки с его именем. Он надеется, что там будет дан ответ о его прошлой жизни, до того момента, как он потерял память о прошлом и очнулся Скайтом Уорнером в камере смертников возле электрического стула. И он боялся, что и в той жизни, которую не помнит, окажется Скайтом Уорнером — бандитом и насильником, приговоренным к смертной казни.

Перед Уорнером лежала его жизнь, описанная рукой Браена Глума — самого таинственного и загадочного человека во всем космосе. Никто не знал, кто такой капитан корабля «Валрус», откуда он пришел и кем был раньше. Что заставило его скитаться в холодной бездне галактик с командой отъявленных преступников и изгоев под черным флагом джентльменов удачи. Черный цвет — цвет свободы, но одновременно и цвет чумы. Черный цвет был любимым цветом Браена Глума.

Уорнер грустно усмехнулся над сложившимся положением: Браен Глум давно умер, а он спустя десять лет надеется на то, что капитан поможет ему найти свое прошлое. Взгляд Скайта сам собой упал на бутылку «Черного Саймона». Перед тем как открыть папку, Уорнер взял со стола бутылку и отвинтил пробку. На него пахнуло выдержанным, отличным виски. Скайт отхлебнул прямо из горлышка, почувствовав, как обжигающая жидкость проникает внутрь, согревая все тело.

Спешить было некуда, содержимое папки никуда от него не денется, и Скайт, прихватив с собой бутылку, встал из-за стола и подошел к длинному окну, обращенному в Джунгли. Убрав горшок с засохшим растением, заслоняющий вид из окна, и оборвав истлевшие тесемочки, которыми когда-то были заботливо подвязаны стебли, Скайт принялся обозревать открывшиеся окрестности.

За окном в густой листве деревьев перелетали с ветки на ветку большие, ярко раскрашенные птицы с длинными раздвоенными хвостами. Уорнер засмотрелся на их красивое оперение, отливающее радугой на солнце, отхлебнул еще глоток из бутылки и перевел взгляд на свой звездолет, который, не спеша, поднимался со стартовой площадки из-за деревьев. Скайт хлебнул еще, не отрывая взгляда от космического корабля, уже поднявшегося достаточно высоко над джунглями, и совершенно не почувствовал крепости напитка. Странное чувство чего-то непоправимого медленно стало охватывать Уорнера, когда на его глазах убрались внутрь звездолета выдвижные опоры и корабль с грохотом стал набирать высоту, удаляясь прочь от острова и Скайта Уорнера, оставшегося неподвижно стоять у окна с сигарой в одной руке и бутылкой в другой. Только когда точка, в которую превратился звездолет, растаяла в голубом небе, Скайт с диким криком бросился из кабинета Браена Глума на лестницу, опрокинув по пути сервировочный столик с пустыми бутылками, которые опорожнил десять лет тому назад сам капитан.

— Дерк, наш звездолет угнали! — распахнув ударом ноги дверь на лестницу, истошно завопил Скайт в глубину помещения. Ответом ему была полная тишина.

Снедаемый недобрыми предчувствиями, Уорнер, перепрыгивая сразу по четыре ступеньки, сбежал в холл. Дерка нигде не было видно. В панике оглядываясь по сторонам, держа в одной руке бутылку, а в другой горящую сигару, Скайт бросился к пролету, ведущему в подвал, но, спустившись на несколько ступеней вниз, его ноги ушли по колено в холодную воду. Весь подвал был давно затоплен.

Оставляя влажные следы на полу, Скайт пробежал через пустой холл и выбрался наружу. Здесь, на каменных ступенях входа, он остановился, огляделся по сторонам и, поняв все, успокоился. Дерк Улиткинс решил сорвать банк, а Скайт был лишним в его раскладе.

Опустив руки, Скайт с тоской посмотрел в голубое небо, где скрылся звездолет.

— Спасибо, что хоть не выстрелил мне в спину, — тихо произнес он, обращаясь к улетевшему Дерку Улиткинс отхлебнул из бутылки и, прикусив сигару, не спеша отправился обратно в кабинет Браена Глума. Времени для изучения своего досье теперь у него было предостаточно.

В космической пустоте, вдали от звезд, туманностей и оживленных торговых путей, в режиме полного радиомолчания «Валрус» уходил прочь от планеты Дран. Чудом избежав незавидной судьбы потерпеть крушение во взбунтовавшемся астероидном поясе, пиратский звездолет мог в любой момент натолкнуться на эскадру адмирала Армора, рыщущую в этом районе. Неожиданная встреча с любым космическим кораблем могла выдать местоположение и стать роковой для всего экипажа, поэтому «Валрус» на полной скорости, с погашенными иллюминаторами уходил прочь.

Только после того, как Скайту удалось перехитрить адмирала Армора, оторвавшись от его разведывательных кораблей в туманности Змеиный шар, было проведено общее собрание команды.

Звездолет стоял на рейде возле небольшой планеты, у которой вместо названия имелся лишь шестизначный цифровой код. Вместе с кораблем вокруг серого, изрытого метеоритными кратерами и лишенного атмосферы шарика планеты вращались три естественных спутника, необозначенные ни на одной из звездных карт. Они монотонно кружили свой хоровод в скупых лучах красного карлика.

В этом убогом, затерянном в глубине космоса мирке и состоялось официальное вступление Скайта Уорнера в должность капитана корабля «Валрус». Никто не возражал против кандидатуры Уорнера. Последнее время Скайт и так исполнял обязанности капитана за Браена Глума, который внезапно исчезал неизвестно куда, а в те редкие минуты, когда находился на корабле, постоянно был пьян. Поэтому, когда в столовой, где проходило собрание команды, на стол из котла, в котором пираты обычно варили грог, высыпали записки с именем нового капитана, подавляющее большинство подало свой голос за Уорнера.