На линии появились и другие прорехи. В 73-м полку бригады сэра Колина Халкетта не осталось ни одного офицера; командование принял майор Келли, посланный герцогом; положение казалось столь опасным, что он отослал из штаба в тыл изрешеченные пулями знамена обернутыми вокруг тела одного из сержантов. Офицеры со всех сторон спешили к герцогу за указаниями, сообщая, что их положение становится отчаянным; но они все получали один и тот же приказ стоять твердо до последнего человека. Дезертиры потоком устремлялись в тыл; бельгийский полк начал стрелять в воздух, чтобы уйти с поля под покровом дыма; им воспрепятствовало лишь вмешательство герцога и драгунов офицера Ванделёра, который построил у них в тылу свои эскадроны.
Финальным аккордом драмы, в которой оказался Веллингтон, стало то, что генерал Цитен, вместо того чтобы вступить в бой на левом крае английской линии, ушел из Оэна в Планшенуа в подкрепление Блюхеру.
Цитен со своим авангардом прибыл в Оэн в шесть часов, его встретил полковник Фриментл, один из адъютантов Веллингтона. Он объяснил, что срочно требуется помощь, и спросил, нельзя ли выслать подкрепление немедленно, хотя бы немногочисленное. Но Цитен не хотел рисковать, бросая в бой свой корпус малыми частями, и не дал ничего, кроме обещания помочь немедленно, как только соберется большая часть его солдат. Ожидая прибытия своих войск, он отправил адъютанта в Мон-Сен-Жан, чтобы узнать, что происхо-дит; однако этот офицер, увидя смятение в тылу и поток дезертиров, вернулся и сообщил, что армия Веллингтона отступает. Опасаясь поражения, Цитен решил присоединиться к Блюхеру и основной армии.
К счастью, Веллингтон имел верного товарища в лице барона Мюффлинга, который ожидал и высматривал приход корпуса Цитена. Со своего поста над Папелоттом он увидел, как пруссаки двинулись на юг, и полным ходом помчался за ними, чтобы вернуть их назад.
К счастью, Ней также не смог реализовать свое преимущество. Имевшаяся в его распоряжении пехота, собравшаяся было захватить Ла-Э-Сент и затем двинуться на Оэн, слишком ослабела от голода и напряжения, чтобы произвести необходимый кульминационный рывок. Хотя линия Веллингтона и поредела столь опасным образом от потерь и дезертирства, оставшиеся стояли насмерть. Таких солдат, как Мерсер и его воины, невозможно было победить, их можно было только убить там, где они стояли. Хорошо обученная пехота Веллингтона оставалась верной своим традициям, после гибели товарищей они смыкали ряды и стояли, не дрогнув. Артиллерия не прекращала огонь, хотя многие пушки были выведены из строя, а сотни артиллеристов лежали убитыми. Во многих местах передовой тела лежали огромными грудами. Войска Нея, имея преимущество в центре и приказ самого Нея наступать и использовать свой шанс на победу, увидев перед собой страшный барьер, отшатывались и отказывались идти дальше. Для прорыва фронта срочно требовалось подразделение из свежих солдат. Тогда Ней послал полковника Эйме галопом назад, в Бель-Альянс, с просьбой к Наполеону послать ему необходимую пехоту Императорской гвардии. Полковника встретили нерадушно. "Войска! огрызнулся император. - Где, вы думаете, я их возьму? Сам сделаю?"
У Наполеона еще оставались в резерве четырнадцать батальонов Императорской гвардии. Но просьба поступила в момент кризиса. На его правом фланге пруссаки, после того как их выбили из Планшенуа, построились и вновь атаковали. Лобау отступил; после отчаянной борьбы Молодая гвардия была вытеснена из деревни. Бюлов захватил Планшенуа и уже стрелял по Бель-Альянсу. Наполеону угрожал прорыв пруссаков с тыла, и, проигнорировав просьбу Нея, он пол-ностью занялся вторым развивающимся конфликтом. Однако первоочередной необходимостью было все же прорвать английскую линию обороны, поскольку у Веллингтона оставались резервы и, получив короткую передышку, он еще мог спастись. Империя Наполеона была потеряна, если он не выведет из строя англичан.
Два батальона Старой гвардии, под командованием генерала Морана, были посланы вновь занять Планшенуа. В это же время Наполеон приказал одиннадцати батальонам гвардии построиться в каре и занять позиции вдоль брюссель-ской дороги между Бель-Альянсом и Россоммом, перед Планшенуа. Батальон егерей, который весь день провел на ферме Ле-Кайю, охраняя императорские кареты и казну, приготовился встретить пруссаков, которые уже входили в лес Шантле. Таким образом, Наполеон использовал гвардию, чтобы защитить свой тыл, в то время как Ней, совершенно сбитый с толку, не мог ничего поделать, кроме как сражаться вместе со своими солдатами у самого края линии Веллингтона.
Солдаты генерала Морана сумели посредством штыковой атаки оттеснить пруссаков на 600 ярдов к востоку от деревни. Эта смелая и успешная акция была произведена за два-дцать минут. Было уже семь часов. На тот момент Планшенуа держался твердо, и Наполеон приготовился ударить по Веллингтону гвардией.
К тому времени Веллингтон заделал все опасные бреши и усилил свою линию обороны. Он не только приказал войскам Брюнсвика держаться в центре, но и сам встал во главе них. У них в тылу находилась часть нассауского контингента Круза, дивизия Шассе прибыла из Брен-л'Аллё, и кавалерия Ванделёра и Вивиана скорой рысью подошла с левого края линии. Барон Мюффлинг догнал генерала Цитена и объяснил ему подлинное положение дел. "Битва проиграна, - сказал он, - если 1-й корпус не придет герцогу на помощь". На это Цитен развернул своих людей, вверив Мюффлингу руководство наступлением. Как только они удостоверились в приближении пруссаков, Ванделёр и Вивиан отошли к центру линии. Так Веллингтон приготовился к нашествию Императорской гвардии.
Кавалерию Цитена было видно над фермой в Папелотте, а пехота проходила к Смоэну. Из Парижского леса появился Пирх I со своим корпусом, готовый присоединиться к Бюлову и помочь ему в новой атаке на тыл французов.
Блюхер вступал в бой тремя корпусами пехоты и мощной артиллерией и кавалерией; у него в этом районе уже было чуть меньше 52 000 человек. Из Вавра по плохим деревенским дорогам были успешно привезены 104 пушки вместе с боеприпасами. Линия Веллингтона стояла твердо; солдаты, несмотря на усталость и все меньшее количество бое-припасов, при виде корпуса Цитена воспряли духом. Издалека было слышно, как в Лимале и Вавре стреляют пушки Груши и Тильманна.
Граф Друо привел от брюссельской дороги к Бель-Альянсу девять батальонов Императорской гвардии. Нею приказали подготовить корпус д'Эрлона к поддержке новой атаки и собрать всю, какую возможно, кавалерию. Пока квадраты гвардии двигались вперед, через поле на правый край линии Веллингтона прискакал галопом французский дезертир; он сообщил о надвигающейся атаке и даже указал место, куда они будет направлена.
Солнце заходило за горизонт. После того как почти весь день оно пряталось за тучи, теперь оно сияло во всем своем великолепии, бросая длинные косые лучи на нависавшие над Ватерлоо тучи. Несколько часов назад, на восходе, Наполеон заявил, что еще до заката оно должно будет осветить руины Англии. Глядя в подзорную трубу, он наблюдал через поле линию Веллингтона; слева продолжалась ожесточенная борьба вокруг Угумона, который еще удерживали англичане. В центре пехота Кио, Донзело и Марконье стреляла со склона перед Оэнской дорогой, а Дюрютт, занимая Ла-Э и Папелотт, опасался подхода войск Цитена, которые приближались к нему со стороны Смоэна. Солдаты Дюрютта уже вели себя неспокойно при виде появлявшейся на их фланге неизвестной колонны. Усталая и поникшая кавалерия в долине бездействовала.
Положение Наполеона становилось катастрофическим, и сейчас единственно возможным разумным шагом для него было сохранить как можно больше своих солдат и использовать Императорскую гвардию для прикрытия отступления. Действительно, в Ле-Кайю командир егерей уже принял решение отправить в тыл весь оставленный на его попечение обоз. Он приказал задержать дорожный экипаж императора в дальнем конце Женаппа, отправив весь остальной транспорт по дороге к Шарлеруа. Но Наполеон отказался от своего последнего шанса.
