Б. А. Мараханов (г. Горький) в подтверждение аналогичной мысли также приводит высказывания маршала А. М. Василевского и пишет: "Не согласен я с Вами, Александр Михайлович, что война может быть выиграна без талантливых военачальников и полководцев". Читатель И. Т. Каплун (г. Брянск) не только оспаривает мой ответ, но и идет дальше: "Как может давать такую оценку ученый или историк от себя лично, который не управлял ни государством, ни партией, ни войной, ни индустриализацией, ни коллективизацией, ни дипломатией и т. д.".

По логике этого высказывания самостоятельные суждения об исторических лицах и событиях может иметь лишь руководитель самого высокого ранга. Согласиться с этим нельзя. Свободно выражать мысли - неотъемлемое право каждого человека, даже если он высказывает спорные суждения. В том числе и в оценке полководческих качеств Сталина.

И. Т. Каплун не одинок в этом заблуждении. Об этом же заявляет группа ветеранов войны и труда из г. Фрязино Московской области. Авторы письма подробно приводят высказывания о Сталине маршала Г. К. Жукова, цитируют некоторые документы, обосновывая свое убеждение в том, что Сталин был великим полководцем.

Но есть и другие высказывания. А. П. Новоселов (г. Томск): "Сталин не был великим полководцем. Я считаю, что из 20 миллионов, погибших в этой войне, 10 миллионов - по вине Сталина"; В. В. Тарунтаев (г. Москва):

"Надо прямо сказать, что всю войну он (Сталин. - А. С.)

путался под ногами военных и мешал".

Что хотелось бы ответить на это? Прежде всего внести ясность в мое понимание роли полководцев. Военная история всех времен и народов достаточно убедительно говорит об их значении. Имена Александра Македонского, Наполеона, Суворова, Кутузова, других крупнейших полководцев, а также и менее прославленных внесены в летопись всемирной истории. Между тем ни Иван Грозный, ни Петр Первый не считаются великими полководцами, хотя, в отличие от Сталина, принимали непосредственное участие в сражениях.

В интервью корреспонденту И. Лариной я лишь подчеркнул, что не отдельные выдающиеся деятели играют решающую роль в истории, а массы. Истинными творцами истории являются народы. Победу в Великой Отечественной войне завоевали миллионы советских людей под руководством Коммунистической партии. Напоминание об этом отнюдь не означает принижения роли полководцев. Вообще не следует противопоставлять эти понятия - народ и полководцы. Особенно когда последние сами вышли из народа, принадлежат ему, служат его интересам.

Нельзя не сказать и о том, что мои оппоненты почемуто не различают грани неоднозначных понятий: полководец, выдающийся полководец, великий полководец. Полководцев во второй мировой войне было много, выдающихся гораздо меньше, великим я назвал только маршала Г. К. Жукова. Именно ему в Москве будет воздвигнут памятник.

В своих воспоминаниях маршалы Г. К. Жуков и А. М. Василевский положительно оценивают роль Сталина как Верховного Главнокомандующего. Однако при внимательном чтении их мемуаров находишь немало критических высказываний в отношении уровня сталинского руководства. Оба маршала пишут о просчетах и ошибках, допущенных Сталиным в канун войны и до осени 1942 года, прямо связывая их с нашими неудачами на фронтах [См., например: Жуков Г. К.. Воспоминания и размышления, т. 1, с. 320.

Читателям мемуаров наших прославленных маршалов хотелось бы напомнить о том, что сами Г. К. Жуков и А. М. Василевский в немалой степени были воспитаны обстановкой, созданной Сталиным. Они не знали практически иных методов руководства на высшем уровне, кроме культивируемых Сталиным].

Наиболее полно маршал Г. К. Жуков высказал свои взгляды на деятельность Сталина как Верховного Главнокомандующего в беседах с писателем К. М. Симоновым.

Тогда маршал не был в такой мере связан с цензурными ограничениями. Приведу некоторые из этих высказываний.

"В стратегических вопросах Сталин разбирался с самого начала войны. Стратегия была близка к его привычной сфере - политике, и, чем в более прямое взаимодействие с политическими вопросами вступали вопросы стратегии, тем увереннее он чувствовал себя в них" [Цит. по: Симонов К. К биографии Г. К. Жукова, с. 118].

Думаю, Г. К. Жуков все же слишком сближает стратегию политическую со стратегией военной, которая, бесспорно, имеет ряд специфических особенностей. Отнюдь не случайно В. И. Ленин высоко ценил и внимательно изучал Клаузевица. К тому же спорен вопрос и о том, что Сталин был корифеем политической стратегии.

Что касается военно-стратегической деятельности Сталина, то можно напомнить его политические и военные просчеты в начале войны, потерю управления Ставкой осенью 1941 года на московском и ленинградском направлениях.

Перед этим - просмотр поворота главного удара на юг; расформирование Центрального фронта, именно того, в полосе которого Гудериан прорвался к Киеву; уже упомянутая в письме В. Горбунова непоправимая ошибка на заключительном этапе сражения за Киев. Позже - просчет в определении направления главного удара врага летом 1942 года, обусловивший отход наших войск к Сталинграду.

В ходе Сталинградской битвы - бессмысленная растрата отборных сил при безрезультатных попытках воссоединить фланги Сталинградского и Юго-Восточного фронтов, вместо того чтобы искать решение проблемы в ударе по румынским войскам на флангах сталинградской группировки врага.

Имелись просчеты стратегического масштаба и в некоторых последующих битвах. Все они были выиграны большой кровью и зачастую принесли отнюдь не такие потери врагу, о которых указывали сводки Информбюро.

В этой связи важно напомнить, что при В. И. Ленине, который далеко превосходил Сталина в области политической и военной стратегии, главное командование войсками Красной Армии поручалось крупным военным специалистам, какими, несомненно, были И. И. Вацетис и С. С. Каменев.

Однако продолжим характеристику, которую давал Сталину Г. К. Жуков.

"В вопросах оперативного искусства в начале войны он разбирался плохо. Ощущение, что он владеет оперативными вопросами, у меня лично начало складываться в последний период Сталинградской битвы, а ко времени Курской дуги уже можно было без преувеличения сказать, что он и в этих вопросах чувствует себя вполне уверенно.

Что касается вопросов тактики, строго говоря, он не разбирался в них до самого конца" [Цит. по: Симонов К. К биографии Г. К. Жукова, с. 118 - 119].

"В начале войны - говоря так, я в этом смысле отмечаю как рубеж Сталинградскую битву - случалось, что, выслушивая доклады, он иногда делал замечания, свидетельствующие об элементарном непонимании обстановки и недостаточном знании военного дела".

"Профессиональные военные знания у Сталина были недостаточными не только в начале войны, но и до самого ее конца. Однако в большинстве случаев ему нельзя было отказать ни в уме, ни в здравом смысле, ни в понимании обстановки. Анализируя историю войны, надо в каждом конкретном случае по справедливости разобраться в том, как это было. На его совести есть такие приказания и настояния, упорные, не взирая ни на какие возражения, которые плохо и вредно сказывались на деле. Но большинство его приказаний и распоряжений были правильными и справедливыми" [Симонов К. К биографии Г. К. Жукова, с. 122].

"В конце войны в нем как отрицательная черта заметна стала некоторая ревность. Стало чаще и яснее чувствоваться, что ему хочется, чтобы все победы и успехи были связаны с ним, и что он ревнует к высоким оценкам тех или иных действий тех или иных командующих. Я, например, остро почувствовал это на Параде Победы, когда меня приветствовали и кричали "Ура!". Ему это не понравилось: я видел, как у него ходят желваки" [Институт истории СССР АН СССР. Документы и материалы. Жуков Г. К. Коротко о Сталине, л. 1 - 4. Рукопись передана из семьи маршала Г. К. Жукова. Подпись на ней отсутствует, но имеется правка рукой автора, что подтверждает ее подлинность].

Вскоре маршал Г. К. Жуков был снят с должности заместителя министра и направлен командовать округом.