Карета въехала на Холборн-стрит и остановилась перед «Ридлер-отелем», четырехэтажным георгианским особняком коричневого кирпича. Ступив на тротуар, Вир оставил притворную вялость. Не дожидаясь своих спутников, он вошел в отель, решительным широким шагом прошел через вестибюль и стал подниматься по лестнице, прыгая через две ступени. Добравшись до верхнего этажа, он прямо направился к апартаментам Лэндфорда и толкнул дверь. Дверь распахнулась.

Он замер на пороге, и рука его нырнула в карман плаща. Вытащив пистолет, он решительно шагнул внутрь.

– Я бы на вашем месте не пытался бежать, – сказал он. Поднял пистолет и выстрелил.

Выстрел и грохот падения какого-то тяжелого предмета показались оглушительными в ночной тишине.

Шилдс и Блэкторн очутились рядом с ним через долю секунды. Они замерли – мрачное зрелище предстало их глазам.

Безжизненное тело Лэндфорда лежало на полу. Его лицо было искажено ужасом и выглядело просто страшно. Но это был совсем не тот Лэндфорд, которого они привыкли видеть. Облаченный в женское платье, с белокурым париком на голове, с карикатурно накрашенным лицом, он представлял собой отвратительное зрелище. На его окровавленной шее было колье из бриллиантов и изумрудов, колье, которое некогда украшало шею леди Клэрис.

Рядом с телом, все еще сжимая в руке окровавленный нож и извиваясь среди осколков бронзовой люстры, стонало гнусное, костлявое существо с длинными седыми волосами.

Блэкторн подошел, чтобы забрать у этого несчастного нож, Шилдс же посмотрел на Вира долгим задумчивым взглядом:

– Кто это, черт возьми, такой?

– Что гораздо важнее, – перебил Блэкторн, вскидывая на шурина острый взгляд, – как ты догадался, что произойдет здесь?

– Возможно, увидел в своем магическом кристалле, – ответил Вир с улыбкой, столь же бесстрастной, сколь и загадочной. – Позвольте представить вам мистера Финеаса Амброуза, бывшего управляющего имениями моего отца, а ныне промышляющего весьма сомнительным занятием – ростовщичеством. Похоже, сей джентльмен только что в доступной форме объяснил сэру Оливеру, что бываете теми, кто не платит долги.

– Кровосос, – сказал Блэкторн с отвращением. – Как я сразу не догадался. У него и вид как у типичного процентщика.

– В этом есть своя ирония, – заметил Вир, мысли которого уже были заняты последним предстоящим ему делом. Его суровый взгляд упал на украшение, обвивавшее шею мертвого Лэндфорда, – Дело в том, что мистер Амброуз в данный момент считается заключенным тюрьмы Куинз-Бенч, и попал он туда за то самое преступление, за которое так жестоко наказал своего несчастного клиента.

Он опустился на колени, расстегнул застежку колье на шее Лэндфорда, завернул украшение в полотняный платок и сунул его в карман. Но, уже начав подниматься с колен, он внезапно замер. Взгляд его устремился на ужасно искаженное лицо Лэндфорда. На левой щеке виднелся синяк очень странной формы, напоминающей печать перстня. Черт возьми, когда-то он уже видел синяк, очень похожий на этот. Он видел такой синяк на щеке Констанс! Внутри у него все сжалось, когда он понял, что Блейдсдейл побывал здесь до них и что это может означать. Он встал. Блэкторн все это время очень внимательно наблюдал за ним.

Придя отчего-то в страшное раздражение, Вир рывком поднял Амброуза на ноги.

– Буду премного обязан тебе, старина, – сказал он, обращаясь к Шилдсу, – если ты приглядишь за этим созданием. – И он подтолкнул к зятю Амброуза.

– Черт возьми, Вир, в чем дело? Куда ты собрался? – заговорил Блэкторн, делая шаг вперед.

– Домой, – отозвался Вир, чувствовавший, что каждая секунда дорога. – Нет времени объяснять подробности, но я думаю, что Констанс в страшной опасности.

– Без нас ты не уйдешь, – заявил Шилдс и принялся искать что-нибудь, чем связать Амброуза.

Обнаружилось, что шнуры от штор великолепно подходят для этой цели. И очень скоро мистер Финеас Амброуз лежал связанный, как посылка, ожидающая отправления в тюрьму.

Когда они подъехали наконец к дому, там царила полная темнота. Впрочем, само по себе это не должно вызывать тревоги, подумал Вир, вылезая из кареты и неуверенно направляясь к парадному крыльцу. Сейчас глубокая ночь, и, естественно, все в доме спят. Тем не менее, открывая дверь своим ключом, он с тревогой вспомнил о том, что пистолет в его кармане разряжен. Тревога его только усилилась, когда он обнаружил, что небольшой настольной лампы, которую обыкновенно оставляли гореть в прихожей до его возвращения, на обычном месте нет.

Он остановился, прислушиваясь к тишине, раздумывая, стоит ли поднимать шум в доме, в котором где-то прячется незваный гость. Констанс могли приставить нож к горлу, значит, подобный риск не оправдан.

Пока ехали в карете к его дому, обсудили ситуацию. Очевидно, Блейдсдейл зашел к брату по каким-то своим причинам и случайно застал Лэндфорда в наряде, который вице-адмирал предпочитал носить у себя дома. Последовала ссора, и Блейдсдейл, разозленный неприличным поведением брата и его окончательным падением, ударил его, да так, что тот потерял сознание. Не подозревая о том, что злая судьба в лице кровожадного ростовщика затаилась и ждет с ножом в темном углу, Блейдсдейл ушел, бросив беспомощного брата на милость убийцы. Направился граф прямиком сюда, в дом Вира. Разумеется, он не знал, что сам Вир как раз едет к его брату и скоро обнаружит тело вице-адмирала с предательской отметиной в виде его печати на щеке и соответственно догадается о его ужасном плане. Не знал он и того, что Вир не один.

Шилдс и Блэкторн, должно быть, уже вошли в дом с заднего крыльца. «Если мне повезет, я обнаружу Блейдсдейла первым», – подумал Вир.

Он жестоко бранил себя за то, что в своей надменности не предвидел такую возможность и не обеспечил вооруженную охрану на время своего отсутствия. Как он мог, дурак несчастный, оставить Констанс здесь одну, совершенно беззащитную! Как он не сообразил, что Блейдсдейл обязательно придет сюда!

Наконец, отбросив всякую осторожность, он поднялся по лестнице, прошел по коридору к двери, которая вела в комнату Констанс. Если Блейдсдейл действительно сейчас внутри и поджидает его, что ж, Вир не разочарует своего врага. И если хоть один волос упал с головы Констанс, то ни Бог, ни черт не спасет Блейдсдейла от возмездия.

Он протянул руку к двери.

Вир, разумеется, не знал, что его ждет в комнате, но чего он никак не ожидал увидеть, так это Констанс, одетую в черный плащ и штаны и с пистолетом в руках, который был нацелен прямо ему в грудь!

В ту долю секунды, которая ушла на то, чтобы супруги узнали друг друга, Вир имел сомнительное удовольствие вспомнить всю свою жизнь, которая промелькнула перед его мысленным взором.

– Черт возьми, Вир! – Констанс опустила пистолет. – Почему ты так долго?

– Я буду рад удовлетворить твое любопытство, – сказал Вир, закрывая за собой дверь, – как только ты объяснишь мне, отчего это ты стоишь перед своей дверью с пистолетом наготове.

– Боюсь, на объяснения у нас совсем нет времени, – ответила Констанс. – Блейдсдейл в доме, и я не думаю, что он зашел только затем, чтобы мило побеседовать с нами за завтраком. Если б я в твое отсутствие не принялась от скуки бродить по дому, то сейчас бы меня везли в Сомерсет с мешком на голове. Он не заметил меня, и я сумела пробраться к себе в комнату и переодеться в более приличный наряд, чем шелковая ночная рубашка.

– По-моему, «приличный» – это не совсем подходящее слово, – сухо заметил Вир. – С другой стороны, – добавил он, беря себе один из ее пистолетов, – аксессуары, которые ты к своему наряду подобрала, возражений у меня не вызывают. Где сейчас Блейдсдейл?

– В кабинете. И по-моему, он успел там угоститься твоим бренди, не говоря уж о том, что выгреб содержимое твоего стола. По крайней мере, я слышала, как шуршат бумаги.

– Тогда, миледи, если вы считаете свой туалет законченным, – сказал Вир, открывая дверь, – думаю, нам стоит пойти к нашему незваному гостю.