Вир, почувствовав, что она устремляется к тому, что пока вне ее понимания, подобрался, отстранился, затем сделал рывок в тот самый момент, когда ее тело содрогнулось от восторга освобождения, столь сильного, что и несколько блаженных мгновений спустя она вся дрожала и лежала без сил.

Они оба были без сил.

Вир притянул Констанс к себе, в который раз дивясь ее безграничному великодушию. Она отдалась ему с такой милой и простодушной непосредственностью, ничего подобного не было ни с кем из его многочисленных любовниц. Лучшей жены он не мог бы желать, и благодаря невероятному стечению обстоятельств она была его женой.

Будь проклята судьба, которая привела ее к нему именно в такое время и именно в таком месте. Против собственной воли он рисовал в воображении счастливую жизнь с Констанс, такую жизнь, о которой он давно перестал мечтать. Он Вир, и его единственное назначение – отомстить за смерть матери и отца. Нельзя допустить, чтобы его прекрасная Констанс стала причастна к этому.

Уже само ее присутствие на борту корабля было насмешкой над всем тем, к чему он так стремился с тех самых пор, как простился с безмятежной юностью. Все эти годы, пока он вынашивал и осуществлял свои мстительные планы, ему ни разу не пришло в голову заглянуть вперед и подумать о том; что же случится после того дня, когда Блейдсдейл и его сообщники будут призваны к ответу. Да и зачем ему было заглядывать в будущее, когда он почти не имел шансов остаться в живых? А сейчас, сжимая Констанс в объятиях, он впервые почувствовал ледяной укол страха. Будущее, его будущее, принадлежало этой стройной девушке, которая пробила брешь в оборонительных укреплениях и прокралась к нему в душу. Увы, он ясно понимал теперь, что если лишится ее, то независимо от успеха отмщения жизнь его потеряет смысл.

– Вир? – шепотом позвала Констанс, которая лежала с открытыми глазами, остро ощущая его настроение. – Ты какой-то очень задумчивый. Это не потому, что ты уже жалеешь, что мы сделали это?

– О чем же я должен жалеть, дитя? – спросил Вир с насмешливой улыбкой. – О том, что меня подцепила и женила на себе прекрасная рыжеволосая нахальная девчонка, которая затем имела бесстыдство соблазнить своего ни о чем не подозревавшего супруга? Я ведь как-никак пользуюсь определенной репутацией. Представь, малышка, что люди будут обо мне говорить, если история эта станет достоянием гласности.

Щеки Констанс залились краской. Это был не совсем тот ответ, на который она надеялась. Да как он смеет обижаться на нее за то, что она сочла необходимым предпринять определенные шага ради того, чтобы стать его женой в полном смысле этого слова! Право, это свинство с его стороны.

– И теперь, надо думать, я стала тебе отвратительна, потому как уязвила твою мужскую гордость. Должна заметить, что ты только возвысился бы в моем мнении, если б просто признался, что ты наслаждался нашей любовью не меньше меня.

– Да, я признаюсь, – сказал Вир, приподымаясь на локте и целуя ее в голое плечо.

– И вот еще что... – сурово начала Констанс, переворачиваясь и глядя ему в глаза, мало того что невероятно синие, но еще и искрящиеся весельем.

Но что бы там она ни собиралась сообщить ему, это мгновенно и полностью вылетело у нее из головы, так как внезапно до нее дошел смысл его слов.

– Правда признаешься? – спросила она, смягчившись.

– Добровольно и чистосердечно. – И он поцеловал ее в кончик носа. – Я бы даже сказал, что никогда прежде не наслаждался любовью так сильно, как сейчас с тобой.

– Так ты не сердишься на меня за то, что я вела себя совершенно бесстыдным образом? – спросила она, обнимая его за шею. – Имей в виду, что передо мной был выбор: или такая вот штука, или вызвать тебя на дуэль, и все ради удовольствия оказаться с тобой в постели. Потому что я никогда не знала, как пускать в ход хитрости и уловки, которые используют женщины, домогаясь благосклонности мужчины.

–Можешь быть спокойна, мне твой метод домогаться благосклонности показался совершенно очаровательным, моя милая Констанс, – ответил Вир, который, признаться, уже чувствовал сильное искушение начать повторное исполнение того же номера. – И я предвкушаю новую хитрость, которую ты изобретешь, к обоюдному нашему удовольствию. К несчастью, в данный момент мне следует заняться более важными делами, из-за которых я, собственно, и спустился к тебе в каюту.

– На нас вот-вот нападут пираты. Я так и знала! – воскликнула Констанс, блестя глазами. – Вот почему «Ласточка» так медленно шла вдоль берега, словно напрашиваясь, чтобы ее захватили. И все это совсем не для того, чтобы поразвлечь меня. Рот спешил в залив Лайм на встречу с тобой – должна же была быть этому какая-то причина. Вир, ты должен сказать мне все сейчас. Кто он, этот пират, и почему ты расставил ловушку для него?

Вир уставился на нее в немалом замешательстве. Черт возьми, он должен был догадаться, что его предприимчивая Констанс обязательно разгадает эту головоломку. И теперь он должен объявить ей, что пират, за которым он охотится, не кто иной, как Яго Грин, безумный корнуолец, о котором ходит дурная слава по всему южному побережью Англии. Жаль, что нельзя это отложить, подумал он и внезапно замер, так как услышал крик:

– Парус по левому борту!

Вир, уже в штанах и сапогах, торопливо натягивал рубашку через голову.

– Я хочу, чтобы ты осталась внизу, дитя, – говорил он, торопливо заправляя полы рубашки в штаны. – Что бы ни случилось, не выходи из каюты. Ты меня слышишь?

– Уверяю тебя, Вир, со слухом у меня все в порядке, – объявила Констанс, думая, что пираты выбрали крайне неудачный момент для нападения.

Вир, у которого возникло странное чувство, что все это уже было прежде, бросил одеваться и пристально посмотрел на Констанс. С задумчивым видом она сидела на койке, завернувшись в покрывало. Черт, выругался про себя Вир.

Присев рядом с ней, он притянул ее к себе.

– Не так бы прошел у нас наш первый раз вдвоем, дитя, если б я мог все спланировать.

– Да уж, наверное, – согласилась Констанс, думая, что если бы она предоставила планирование Виру, то никакого первого раза у них вообще бы не было. – Впрочем, наши взаимоотношения с самого начала были не совсем стандартными. Так почему же эта часть их должна была оказаться иной? Я прошу только об одном: чтобы наш первый раз вдвоем не оказался последним, Вир.

– Можешь быть уверена, что это всего лишь начало, которое обещает долгое и увлекательное путешествие в область страсти, – сказал он, прижимаясь губами к шелковистым прядям ее волос. – А теперь мне пора идти, дитя. Думаю, тебе не обязательно даже и одеваться. Если повезет, то все это кончится довольно быстро и без происшествий, и тогда мы с тобой вернемся к прерванным занятиям.

– Да, да, конечно, – отозвалась Констанс и даже изобразила на лице улыбку, только глаза ее не улыбались. – Ты бы лучше шел наверх, а то Рота там без тебя может потянуть на подвиг.

Вир поцеловал ее в лоб и встал. Констанс подняла на него взгляд, выражение лица у нее было печальное, но решительное. Да, подумал он, по ее лицу невозможно догадаться, что схватка с пиратами замаячила на горизонте. Его прекрасная Констанс во всех отношениях была достойной преемницей покойной маркизы.

Теперь он позаботится о том, чтобы его бесстрашная юная супруга не пострадала в ближайшие несколько часов. Все должно пройти по плану. Если судьба будет милостива и Яго Грин примет сигнал Рота, добавил он про себя мрачно.

Несколько мгновений спустя, полностью одетый и со шпагой, пристегнутой на боку, он появился на палубе и прошел на гакаборт, где стоял Рот.

– Это «Сокол», милорд, точно он. Шлюп с восемнадцатью пушками на борту, – сказал Рот, глядя в подзорную трубу вперед по левому борту. – Проклятие, ну и наглый же он, этот Проповедник. Провел свой корабль прямо под носом у половины военного флота его величества.

– Ты забыл, что по условиям королевского указа этот пират получил иммунитет от судебного преследования, – заметил Вир, вглядываясь в серые грозовые тучи, нависшие над одномачтовым шлюпом, который шел прямо на них. – Пока он воздерживается от пиратства и контрабанды.