Я повторил свой заказ. Мы водрузили картонную коробку на седло мотоцикла Фларри и отправились к гаражу Шейна, где стоял мой автомобиль.

– Заполни бак, – приказал Фларри появившемуся Шейну. – Нет, не мой, а мистера Эйра.

Механик смущенно посмотрел на нас.

– Знаешь, Фларри, дело в том, что… – начал он.

– Да провались ты с этим делом! Ты ведь продаешь бензин на этой чертовой бензоколонке? – Взгляд Фларри был тверже гранита.

Куда только подевался тот самый добродушно-веселый мягкотелый пьяница, которого я знал?

– Если ты так хочешь. – Шейн бросил на отставного героя озадаченный взгляд и залил горючее в бак.

– Так-то лучше! – пробурчал мой спутник. – И чтобы я больше не слышал о подобной чепухе! Думаю, нам неплохо бы выпить после всей этой болтовни, Доминик.

Мы пересекли улицу, направившись к бару «Колони». Красная рожа Хаггерти побледнела при нашем появлении.

– Слышал, ты отказал тут моему другу в выпивке, Дезмонд? – громко спросил Лисон-старший.

– Отказал, – подтвердил управляющий, стараясь не растерять остатки наглости.

– Теперь тебе придется ему налить. И при всех, – отчеканил муж Гарри.

– У меня тут кое-какая проблема, Фларри, – забормотал Хаггерти. – Не то чтобы я…

– Попридержи язык! – рявкнул собеседник. – У тебя будут проблемы похуже, если ты…

– Сперва я позвоню мистеру Кевину и сообщу, что произошла ошибка, – предупредил ирландец.

– Не трудитесь, – вставил я. – Он сейчас в Дублине.

Хаггерти нервно оглядел бар. Но двое других посетителей выскользнули при виде Фларри, кулаки которого сжимались в карманах плащ-палатки.

– Только ради тебя, Фларри, – сдался управляющий отелем.

– Ну нет. Ты меня неверно понял, храбрец! – Голос великана стал приторным, словно патока. – Мой друг, мистер Эйр, делает тебе одолжение, пробуя твое виски. И не разбавляй водой, хватит той, которую ты уже долил в бутылку. – Голос Фларри превратился в рычание. – Давай пошевеливайся, а то я сверну тебе шею!

– Не разговаривай со мной таким тоном, Фларри, – напыщенно заявил ирландец.

Но при первом же движении огромных ручищ бывшего боевика Хаггерти весь сжался и бросился наполнять два стакана.

Едва мы вышли на улицу, я обрушил на Фларри поток благодарностей. Но он только отмахнулся от моих излияний:

– Кот из дома, мыши в пляс! Возможно, из меня получился бы неплохой заместитель мэра. Хотелось бы мне знать, что у Кевина на уме, черт его побери! Конечно, он добивается своей цели окольными путями. Обронил словечко тут, словечко там: «Как вы полагаете, должны ли мы обслуживать мистера Эйра после подобного…» и так далее. Не мытьем, так катаньем. У братишки полгорода в кармане, – размышлял вслух Лисон-старший. – Пока тебе лучше плыть под конвоем. Я провожу тебя до своего дома, заодно хочу кое о чем рассказать.

Мы сидели в гостиной Лисонов, где я не бывал со дня смерти Гарриет. Несмотря на довольно теплый денек, в комнате чувствовался холод. Вещи Гарри были все еще разбросаны, усиливая жалкое и безжизненное впечатление. Однако наблюдать за Фларри, демонстрирующим необычную решительность среди этого разорения, словно смерть жены возродила его к жизни, было странно. Он полностью оправился от разрушительного отчаяния, в которое был погружен в первые дни.

Вопреки собственным прогнозам, я чувствовал себя в его обществе непринужденно, что усугубляло нереальность происходящего.

– Я никогда не доверял этому парню, Хаггерти, – говорил хозяин дома. – Он трусливый шакал. Правда, мой братец тоже не лев. А теперь, до прихода Шеймуса, я лучше расскажу тебе о признании, которое я вытянул из него на днях. Этот дурень продырявил тебе шляпу из-за кустов. Он сознался, что хотел тебя хорошенько припугнуть.

«И поэтому оставил записку в моем коттедже», – подумал я.

– Шеймус очень предан мне. Вы с Гарри его беспокоили (ты понимаешь, о чем я), и он вздумал защищать мои интересы. О'Донован не пытался убить тебя, просто предупредить, – проникновенно произнес собеседник. – Ты простишь его?

– Конечно, хотя я и не исповедую всепрощения, – ответил я удрученно.

– Тогда порядок.

– Фларри, ты относишься ко мне по-дружески, чего я не заслуживаю, – расстроенно начал я. – Кажется, ты единственный человек здесь, не подозревающий меня в…

– Не обманывай себя, Доминик, – прервал меня Лисон. – Ты привык считать меня мягкотелым человеком, опустившимся морально и физически. Возможно, я и был таким какое-то время. Но все изменилось. Во время беспорядков я без колебаний казнил несколько черно-пегих, предварительно доказав их преступления. Ты мне нравишься, Доминик, – продолжал Фларри, вперив в меня стальной взгляд, – но, если я выясню, что это ты убил Гарри, пощады от меня не жди!

– Мне это известно, – подтвердил я. – И я считаю твое решение правильным.

– Я воображал тебя размазней, теперь вижу, что ошибся. В тебе действительно есть мужество, – одобрительно заявил бывший командир. – Входи и усаживайся, Шеймус. Я сегодня спасал Доминика. Ты знаешь, что в городе ему объявили бойкот?

– Слышал всякие пересуды, – ответил О'Донован.

– Мой братец вряд ли будет доволен, услышав, что я положил этому конец. «Больше никаких кредитов от мэра!» – передразнил Фларри с хриплым смешком. – Но зачем братишке этот скандал, скажи на милость?

– Сначала он поселил мистера Эйра в коттедже «Джойс», чтобы проще было за ним приглядывать. Теперь же мистер Лисон, наоборот, пытается выжить Доминика из города, – рассуждал Шеймус. – Я не вижу в его действиях никакой логики.

– А, случайно, не Кевин хотел меня утопить в зыбучих песках? – осведомился я.

Я уловил, как Шеймус и Фларри переглянулись.

– Такое могло случиться, – заключил последний. – Хотя мне не хотелось бы так скверно думать о собственном брате. Но если он считает тебя опасным для своих планов… Впрочем, разве такое возможно?

– Это очень странный способ избавиться от врага, – заметил Шеймус. – Почему бы не прикончить мистера Эйра прямо в доме еще одним ударом по голове?

– Может, он суеверен. Не хотел замарать руки. Предпочел, чтобы море убило меня вместо него, – начал фантазировать я.

Мое легкомысленное предположение было встречено с незаслуженной серьезностью.

– А мистер Эйр, возможно, прав, – согласился управляющий поместьем.

– Ну что вы, Шеймус! Я сморозил глупость. Даже ирландец не может быть настолько суеверным, – возразил я.

– Кевин вполне мог бы избрать этот путь, – заявил Фларри. – Но я не верю, что он замышлял нечто худшее, чем до смерти напугать Доминика.

Я ошеломленно уставился на собеседника.

– Почему ты в этом так уверен?

– Мы с Шеймусом поделились друг с другом своими наблюдениями. Та впадина, где тебя обнаружил отец Бреснихан, не слишком опасна, – пояснил хозяин дома. – Твоя машина завязла неглубоко. Сезон весенних приливов уже закончился, и вода затопила автомобиль лишь наполовину. Шейн потом довольно легко вытащил его. Не скажу, что Кевин сильно горевал бы, скончайся ты от сердечного при ступа при виде волн, затапливающих машину вместе с тобой, но дело не в том. Он просто хотел заставить тебя испугаться и уехать.

– И молчать, – вставил Шеймус.

– Молчать? – удивился я. – Но…

– Вы услышали той ночью нечто угрожающее его благополучию. Он надеялся, что вы сбежите из страны, мистер Эйр, – рассуждал ирландец. – И он таким образом дал понять, что, передав информацию, которая, по его мнению, вам известна, вы роете себе могилу.

– Я ничего не понимаю, Шеймус! – воскликнул я.

– Это было последнее предупреждение. Если вы вовремя не уберетесь отсюда или раскроете рот по возвращении в Англию, он найдет вас и проучит. Это только раньше ИРА мстила информатору, уехавшему из страны, – растолковывал О'Донован. – Кевин заставил вас почувствовать на своей шкуре его власть, чтобы вы оставили его в покое.

– Но я же ничего не слышал! – возразил я.

– А откуда ему об этом знать?

– Конканнон с тобой не согласен, – заявил Фларри. – Он завалил меня вопросами о моем братце, пытаясь выведать, что мне известно о политической деятельности Кевина. Вообще-то я не в курсе. И не выдал бы его, если бы был посвящен в его делишки. Но Конканнон – мужик умный, он не даст Кевину покоя.