Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Чашу наполняли обрывки мыслей, излучаемых сознаниями дирижеров. Макензи ощущал, как эти чужеродные мысли норовят проникнуть в его мозг, и почувствовал, что волосы на затылке встают дыбом. Мысли шли не единым потоком, а разрозненно, как будто дирижеры сплетничали между собой.

Желтые утесы стояли часовыми над долиной; чуть выше тропы, что вела вниз, маячил вездеход, похожий в лучах восходящего солнца на огромного оседланного жука.

Олдер, малопривлекательный на вид гномик с кривыми ножками, поднялся с подиума, приветствуя гостей. Поздоровавшись, земляне уселись на корточки. Делберт с высоты своего положения на плече Смита состроил Олдеру гримасу. Некоторое время все молчали; затем Макензи, решив обойтись без формальностей, произнес:

– Мы освободили Делберта и привели его обратно.

– Он нам не нужен, – нахмурился Олдер, в его мыслях сквозило отвращение.

– То есть как? – изумился Макензи. – Он же один из вас… Нам пришлось изрядно потрудиться…

– От него сплошные неприятности, – объявил Олдер. – Он никого не уважает, ни с кем не считается, все делает по-своему.

– Вы лучше на себя посмотрите! – вмешался Делберт. – Тоже мне, музыканты! Вы злитесь на меня из-за того, что я – другой, что мне плевать…

– Вот видите, – сказал Макензи Олдер.

– Вижу, – согласился тот. – Впрочем, новые идеи рано или поздно обретают ценность. Возможно, он…

Олдер ткнул пальцем в Уэйда.

– С ним все было в порядке, пока не появился ты! Ты заразил его своими бреднями! Твои глупейшие рассуждения о музыке… – Олдер запнулся, вероятно, от избытка чувств, потом продолжил: – Зачем ты пришел? Кто тебя звал? Что ты лезешь не в свое дело?

Уэйда, казалось, вот-вот хватит удар.

– Меня ни разу в жизни так не оскорбляли, – прорычал он и стукнул себя кулаком в грудь. – На Земле я сочинял Музыку с большой буквы! Я никогда не…

– Убирайся в свою нору! – крикнул Олдеру Делберт. – Вы все понятия не имеете о том, что такое музыка. Пиликаете изо дня в день одно и то же, нет чтобы выбиться из колеи, сменить кожу, перестроиться. Дурни вы старые, пни замшелые!

– Какой язык! – воскликнул Олдер, в ярости потрясая над головой сжатыми кулаками. – Да как ты смеешь!..

Чашу захлестнула мысленная волна злобы.

– Тихо! – гаркнул Макензи. – Кому говорят, ну-ка тихо!

Уэйд перевел дух, его лицо сделалось чуть менее багровым. Олдер присел на корточки и постарался принять невозмутимый вид. Мысли остальных перешли в неразборчивое бормотание.

– Вы уверены? – спросил Макензи. – Уверены, что не хотите возвращения Делберта?

– Мистер, – ответил Олдер, – мы были счастливы, когда узнали, что его забрали.

Другие дирижеры поддержали это заявление одобрительными возгласами.

– По правде сказать, мы не прочь избавиться кое от кого еще, – прибавил Олдер.

С дальнего конца Чаши долетела мысль, содержавшая в себе откровенную издевательскую насмешку.

– Судите сами, можно ли ужиться с такими, – Олдер пристально поглядел на Макензи. – А все началось из-за… из-за… – Так и не найдя подходящего эпитета для Уэйда, он снова сел; возбуждение миновало, и мысли потекли с прежней четкостью: – Если они покинут нас, мы будем искренне рады. Из-за них у нас постоянные склоки. Мы не можем сосредоточиться, не можем как следует настроиться, не можем исполнять музыку так, как нам того хочется.

Макензи сдвинул шляпу на затылок и почесал лоб.

– Олдер, – заявил он наконец, – сдается мне, каша у вас тут заварилась нешуточная.

– Мы были бы весьма признательны, если бы вы забрали их, – сказал Олдер.

– За милую душу! – воскликнул Смит. – С превеликим удовольствием! Столько, сколько… – Макензи пихнул его локтем в бок, и Смит заткнулся.

– Мы не можем забрать деревья, – ядовито сообщила Нелли. – Это не допускается законом.

– Законом? – изумился Макензи.

– Да, правилами Компании. Или тебе неизвестно, что Компания разработала правила поведения для своих служащих? Ну разумеется, подобные вещи тебя не интересуют.

– Нелли, – рявкнул Смит, – не суй нос не в свое дело! Мы всего-навсего собираемся оказать Олдеру незначительную услугу…

– Которая запрещается правилами, – перебила Нелли.

– Точно, – со вздохом подтвердил Макензи. – Раздел тридцать четыре главы «Взаимоотношения с инопланетными формами жизни»: «Служащим Компании возбраняется вмешиваться во внутренние дела других рас».

– Совершенно верно. – Судя по тону, Нелли гордилась собой. – Помимо всего прочего, если мы заберем деревья, то окажемся втянутыми в ссору, к которой не имеем никакого отношения.

– Увы, – сказал Макензи Олдеру, разводя руками.

– Мы дадим вам монополию на нашу музыку, – искушал Олдер. – Будем извещать вас всякий раз, как только у нас появится что-либо свеженькое. Мы обещаем не вести переговоров с грумми и продавать музыку по разумной цене.

– Нет, – покачала головой Нелли.

– Полтора бушеля вместо двух, – предложил Олдер.

– Нет.

– Заметано, – воскликнул Макензи. – Показывай, кого забирать.

– Я не понимаю, – возразил Олдер. – Нелли говорит «нет», вы – «да». Кому верить?

– Нелли может говорить что угодно, – хмыкнул Смит.

– Я не позволю вам забрать деревья, – сказала Нелли, – не позволю, и все.

– Не обращайте на нее внимания, – посоветовал Макензи. – Ну, от кого вам не терпится избавиться?

– Мы благодарим вас, – произнес Олдер.

Макензи поднялся и огляделся по сторонам.

– Где Энциклопедия? – спросил он.

– Удрал к машине, – ответил Смит.

Макензи посмотрел на холм: Энциклопедия быстро поднимался по тропе, что вела к гребню.

Все происходящее казалось не слишком реальным, вывернутым шиворот-навыворот, словно на планете разыгрывались сценки из той старой детской книжки, которую написал человек по имени Кэрролл. Шагая по тропе, Макензи думал о том, что, может быть, стоит ущипнуть себя – глядишь, он проснется, и мир встанет с головы на ноги. Он-то надеялся всего-навсего успокоить аборигенов, вернуть им музыкальное дерево в знак мирных намерений землян, а вышло так, что ему предлагают забрать это дерево обратно, в придачу к нескольким другим. Нет, что-то тут не совсем так, вернее, совсем не так, но вот что именно? Впрочем, какая разница? Надо забирать деревья и уматывать, пока Олдер и его приятели не передумали.

– Забавно, – проговорил шедший следом Уэйд.

– Да уж, – согласился Макензи, – забавнее некуда.

– Я разумею деревья, – пояснил Уэйд. – Знаете, Делберт и прочие изгнанники – они ничем не отличаются от остальных. Я слушал концерты много раз и готов поклясться: ни малейшим отступлением от канонов там и не пахло.

Макензи остановился, обернулся и схватил Уэйда за руку.

– То есть Делберт играл как все?

Уэйд кивнул.

– Неправда! – воскликнул Делберт, по-прежнему восседавший на плече Смита. – Я не желал играть как все! Мне всегда хотелось добиться известности! Я выпекал вещь за вещью, выкладывая их на блюдечки с каемочками, получалось до того здорово, что самому хотелось слопать!

– Где ты набрался этого жаргона? – справился Макензи. – Никогда ничего подобного не слышал.

– У него. – Делберт показал на Уэйда.

Тот покраснел и выдавил:

– Доисторический язык, им пользовались в двадцатом веке. Я прочитал о нем в исследовании по истории музыки. Там приводился словарь… Понимаете, термины были настолько необычными, что сами собой засели в памяти…

Смит облизал губы и присвистнул.

– Выходит, Делберт позаимствовал жаргон из ваших мыслей. Принцип тот же, что и у Энциклопедии, а вот результат похуже.

– Ему не хватает разборчивости Энциклопедии, – объяснил Макензи. – К тому же откуда он мог знать, что говорит на языке прошлого?

– Меня подмывает свернуть ему шею, – признался Уэйд.

– Не вздумайте, – предостерег Макензи. – Я согласен, сделка кажется подозрительной, но семь музыкальных деревьев – это вам не какая-нибудь ерунда. Лично я отступаться не намерен.

27
{"b":"37932","o":1}