— Мой господин Рейбен, неужели вы хотите быть захваченным людьми дея в тот момент, когда переживаете острейшее наслаждение жизнью? Лодка ждет, и все остальное перед вами и госпожой Гюльнарой, хранительницей меда.

Ред обернулся, бросив на Джулию смущенный, чуть виноватый взгляд.

— А ты, Базим? — спросил он. — Что ждет тебя? Не хочешь ли ты поехать с нами и разделить наше будущее?

— Сердцем я с вами и вашей госпожой, эфенди, но мое бедное тело должно остаться там, где все знакомо и привычно и где до моего слуха будет доходить призыв к молитве для правоверных.

— Если ты уверен в этом, о великий, то прими от меня, если пожелаешь, в дар арабского скакуна, который, словно крылатый конь славы, перенесет тебя туда, где ты будешь чувствовать себя в безопасности. Я прошу тебя взять также и кобылу и заботиться о них обоих, потому что у нас нет времени вновь поднимать их на борт корабля. Остальными лошадьми ты можешь распорядиться как пожелаешь.

— Вы само благородство, эфенди, — сказал карлик, и глаза его сияли, когда он склонился в низком поклоне. — Я приму их во владение с величайшей радостью. Однако я должен спросить вас, что мне делать с богатством, доверенным мне Мохаммедом деем для его возлюбленной рабыни, Гюльнары.

Откуда-то из-под одежды карлик извлек кожаный кошелек, из которого неоправленные драгоценные камни — живое богатство Востока — полились в подставленную ладонь Базима. Они наполнили ее до самого края; камни вспыхивали разноцветными искорками.

Ред смотрел на Джулию, своим молчанием передавая право решения ей, той, которой был предназначен этот дар.

Джулия перевела взгляд с мужа на карлика, затем посмотрела вдаль, на сверкающее море. Наконец она произнесла:

— Дай мне несколько камней, не более четверти от общего количества. Я закажу украшение из них, которое напоминало бы мне о благословенном даре свободы и служило бы для того, чтобы спасти меня от полной зависимости от любого человека, даже того единственного, которого я люблю. Что касается остальных, владей ими, Базим, чтобы и ты никогда больше не называл другого человека хозяином.

Базим упал на колени. Взяв край ее плаща, он поднял его к губам.

— Прекрасная госпожа, — сказал он, — у меня нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность. Могу лишь обещать чтить тебя до конца своих дней и направлять тебе барака своего тела, если я обладаю им, с тем чтобы обеспечить благоденствие и счастье!

Драгоценные камни разделили по желанию Джулии. Взяв пригоршню, переданную карликом, Джулия завернула часть в край одеяния, а остальные положила за корсаж.

Усевшись верхом на жеребца, Базим взял поводья лошадей. Он поднял руку в последнем приветствии, затем пустил арабского скакуна в галоп вдоль берега в сторону, противоположную Алжиру.

Джулия помахала О'Тулу, который удерживал лодку возле берега. Он наклонил голову, радостно приветствуя Джулию, и получил в ответ сияющую улыбку.

— Не отправиться ли нам? — спросил Ред так, словно им некуда было особенно торопиться.

— Это было бы мудро, — согласилась Джулия.

— Разумеется, — энергично произнес О'Тул. Ред помог Джулии войти в лодку, она расположилась на корме. Как только Ред взобрался на борт, О'Тул оттолкнулся. Мужчины сели на весла, направив лодку к посеребренной луной громаде корабля.

Джулия улыбнулась, глядя на мужа. Она потянулась, чтобы сдернуть тюрбан с его головы и бросить его за борт лодки.

Драгоценный камень, державший его складки, сверкнул темно-синим пламенем, прежде чем намокший в воде шелк затонул. Ночной ветер с моря ерошил темные завитки волос на голове Реда, снова делая его похожим на того человека, за которого она вышла замуж.

— Ты должна мне сапфир, — сказал он, усмехнувшись.

— Ты получишь его… позже, — ответила она, и глаза ее обещающе посветлели. Повернувшись на сиденье, она обратила свое лицо к дому.

Возможность существования заговора, ставившего своей целью освобождение Наполеона из тюрьмы на острове Святой Елены, не является плодом авторского воображения. С момента его выдворения на остров в октябре 1815 года вплоть до сообщения о смерти в мае 1821-го многочисленные планы такого рода вынашивались его последователями. Среди них выделялся тщательно разработанный проект о размещении на американской территории лагеря бонапартистов, где верные императору солдаты и офицеры могли бы собираться, заниматься военной подготовкой, а также покупать и оснащать корабли, готовясь вооруженным путем вырвать императора из рук его тюремщиков. Вслед за своим освобождением Наполеон предполагал получить пост правителя Мексики, поддерживаемый революционной партией этой страны. Этот план имел трех основных вдохновителей: генерала Брайе, полковника Латапи и предавшего интересы своей страны британского офицера лорда Кокрейна. Такую крупную операцию с участием многих людей было трудно сохранить в тайне. Арест Латапи позволил раскрыть заговор. Действуя согласно полученной от него информации, мексиканское правительство направило вооруженные силы в Техас с целью полного уничтожения французского лагеря под названием Чамп д'Асиль, и таким образом план погубили в самом зародыше.

Брат Наполеона Жозеф, в прошлом король Испании, обосновавшийся в Нью-Джерси после поражения нри Ватерлоо, участвовал в нескольких попытках осуществить бегство Наполеона; таких, как план мадам Ранкоп (урожденная Паулина Форе, одна из бывших любовниц императора). Существовал и тщательно разработанный заговор группы бизнесменов-бонапартистов из Нового Орлеана, руководимый майором Николасом Жиро. Эта группа финансировала строительство судна, называемого «Серафимой», и сооружение дома, достойного столь великого человека. Расположенный во Выо-Карре, французском квартале на углу улиц Шартра и Сент-Луи, особняк стоит до сих пор, являя собой памятник преданности императору. Известие о смерти Наполеона положило конец подготовке этой экспедиции.

В вероятность бегства императора более всего мешает поверить отсутствие сведений о его появлении на европейском континенте или где-либо еще. Существует несколько легенд, пытающихся объяснить этот факт. Согласно одной из них он, пресытившись войнами и людской неблагодарностью, в безвестности провел последние годы жизни в Соединенных Штатах, возможно, вместе со своим братом, Жозефом. Другая легенда утверждает, что он нашел применение своей энергии и накопленному богатству, став торговцем бриллиантами в Бельгии. Кроме того, есть неподтвержденные сведения о том, что он был убит при попытке организовать тайную встречу со своим сыном и наследником, герцогом Рехштадским, который находился в почетном плену у своего деда со стороны матери, Франциска I, императора Австрии. Версия, предлагаемая в романе «Роковой шторм», основана лишь на моей собственной трактовке событий и вытекающих из них возможностей.

Каждый, кто захочет глубже проникнуть в тайну, с удовольствием прочтет книгу Томаса Г. Уиллера «Кто лежит здесь?». Его увлекательный и подробный отчет о последнем периоде жизни Наполеона оказал мне неоценимую помощь при написании романа.

Помимо императора, в романе выведены или упоминаются еще несколько исторических лиц. Среди них, вероятно, наиболее заметной фигурой является сэр Гудзон Лоу, тюремщик Наполеона. Он не только не удостоился почестей, которые заработал верной службой британской короне, но, напротив, стал мишенью для недовольства англичан, вызванного чрезмерно суровым обращением правительства с пленником острова Святой Елены, и умер крайне озлобленным. Леди Лоу разделила с ним его бесславную участь, однако ее падчерица, Шарлотта, в 1820 году вышла замуж за русского комиссионера графа Александра де Бальмена, навсегда предав забвению период жизни, связанный с островом Святой Елены. Английские врачи Стокоу и Арнотт, Уильям Балькомб и его дочь Бетси, лорд и леди Голланд сыграли роли, назначенные им судьбой и обстоятельствами, так же, впрочем, как и барон де Гурго, Ла Касе, граф Бертран, граф Монфолон, его жена Альбина и дочь, камердинер императора Маршан. Все остальные персонажи вымышлены, за исключением Эжена Робо, чей образ находится на границе между авторской фантазией и точными историческими фактами.