-На войну, тетка, идем, - отозвался наконец один худенький, невысокий паренек, шагавший в хвосте.
-Разговоры! - одернул солдатика с противоположной стороны улицы юный лейтенант и, бросив взгляд на нас, громко, успокаивающим тоном добавил:
-Ученья, мать, ученья.
Солдаты дошли до конца улицы и один за одним спустились в начинавшийся здесь и уходивший за поселок овраг.
-Нет, что-то здесь не так, - проводив взглядом солдат, с тревогой произносит мать.
Мне тоже все эти загадки здорово не нравятся. И это непонятное появление солдат, и пальба на севере, и затянувшееся отсутствие Ивана Андреевича. И вообще: что у нас происходит? Вчера был этот жуткий налет, а чего ожидать сегодня?
Над городом, как над извергающимся вулканом, висела огромнейшая туча дыма. Вспыхнувшие вчера на Баррикадах деревянные бараки уже догорели, только сизый дымок реял над пепелищем, но на юге от нас, в центре города, пожары не стихали. Сегодня они захватили новые кварталы и полыхали еще сильнее. У Волги поднимались циклопические столбы черного клубящегося дыма. Горели стоявшие на берегу нефтяные баки. В воздухе стойко держался запах гари.
-Ну, смотри тут, я быстро, - сказала мать. - А про детсад разузнать побежала Лиза Кулешова.
И она подалась на свой силикатный, узнать, выходить сегодня на работу или нет, чтобы не оказаться прогульщицей. Опозданий и прогулов мы все боялись, за них строго карали по указу. Мать уже однажды опоздала на двадцать минут, подвели остановившиеся часы-ходики, и ей дали шесть месяцев принудиловки по месту работы. "Слава богу, удостоилась, - сказала она тогда, - наконец-то в преступницы попала".
Из сенец, еще не совсем проснувшись и нетвердо ступая ногами, появилась Ланка. Я пошел ей навстречу. Отвечать на вопросы, какие, я знал, она сейчас начнет задавать.
-Коля, а в садик я сегодня пойду?
-Нет, наверно. У вас там все стекла выбиты.
-А где мама?
-Сейчас придет.
-А где мой жук?
Коробку с жуком мы нашли на ее постели. После чего это юное существо заявило, что оно хочет кушать. Я нашел в столе оставшийся от вчерашнего ужина кусок хлеба и полбанки яблочного повидла. Подогрел чай. И тут вдруг опять слышу знакомые по вчерашней бомбежке раскатистые взрывы. Я выбежал на двор. Взрывы вскидывались на "Баррикадах". Над крышами цехов взлетали камни, обломки железа, поднимался дым. Невысоко в небе, натужно гудя, летел косяк тяжелых бомбардировщиков. Сбросив на "Баррикады" только часть груза, они по прямой пошли дальше, на тракторный завод. Скоро оттуда донеслись тяжелые, словно обвалы, взрывы.
Значит опять! До появления этих бомбардировщиков где-то в глубине сознания еще таилась надежда, что вчерашняя бомбежка, может быть, не повторится, как говорят, была и прошла. Но сейчас они снова появились и с самого утра, когда весь день еще впереди, и теперь я был просто уверен, что сегодня они обязательно прилетят еще и, может быть, не раз.
Ланка бочком прижалась ко мне. Я взял ее на руки и снова с опаской оглядел небо. Те бомбовозы, что пролетели над заводом, сделали над Тракторным разворот и уже уходили на запад.
Почти одновременно прибежали Лиза, тетя Настя с Шуркой и моя мать. И перед домом Черенковых возникает небольшое дворовое совещание по выяснению обстановки.
-Ну что? Узнала? - спросила мать тетю Настю об Иване Андреевиче.
-Узнала, - нервно поджимает губы тетя Настя, - еще вчера ушел с отрядом на Тракторный. Там, говорят, за Мечеткой немцы десант высадили.
-Вот оно что! - поразилась мать.
-Значит, это правда, про десант? Я тоже сейчас слышала, но думаю, может, болтовня, - сказала Лиза.
-Какая болтовня? Ты же слышишь, все утро стреляют.
-Вот это да! - взглянул я на Шурку. - Немцы у Тракторного!
-Точно, - подтвердил Шурка. - Десант с самолетов.
-Ну, с десантом-то наши управятся. Даже странно, зачем они его здесь сбросили. Может, чтоб панику создать?
-Да большой, говорят десант. На танках.
-На танках? Танки с самолетов? О таком я еще не слышал.
-Сам сейчас видел, как грузовик с нашего завода противотанковые пушки туда помчал.
-Ну, а насчет работы-то как? - спросила тетю Настю мать и кивнула на нас с Шуркой. - Этим же сегодня в ночную идти.
-Да какая тебе работа! - взорвалась вдруг тетя Настя. - Завод стоит! Туда даже никого не пускают.
-А наш начальник охраны сказал: через пру дней приходите. Врага отгоним и опять работать будем.
-Он что, недоумок, твой начальник? Вы что, не видите, что творится? Все ведь горит! Склады, хлебозавод - все разбито и горит! Люди вон с пожитками на Волгу бегут, на ту сторону переправляются.
-Я ему тоже про это сказала. А он: кто за Волгу удрал, тех судить будем. Как дезертиров.
-А про хлеб он ничего не сказал? Чего сегодня есть-то будем?
-Тихо! - остановил вдруг женщин Шурка и поднял палец, прислушиваясь.
И все мы услышали гул моторов, а потом и увидели, как из-за тучи дыма со стороны центра города опять вылетают немецкие бомбардировщики.
-Летят! - упавшим голосом произнес Шурка. - Пошли!
Шурка и тетя Настя юркнули в свою калитку и скрылись за домом, где у них было вырыто глубокое бомбоубежище. Лиза метнулась в свой двор, а мать, подхватив Ланку, кинулась к нашему окопчику. Я последовал за ней.
На ступеньке окопа я приостановился. Первые бомбы обрушились на завод и Нижний поселок. Там уже ухали взрывы. На заводе сразу же опять загорелось что-то мазутное.
Разворачиваясь, бомбардировщики захватили и Верхний поселок. В красных домах возле центра обвалом загремели взрывы. В окнах нашего домишки зазвенели стекла.
-Колька, не торчи ты там, ради бога, лезь сюда, - позвала из щели мать.
-Это далеко, - успокоил я ее.
Однако снова окинув взглядом небо, я невольно пригнулся ниже. Со стороны Красного Октября на большой высоте на нас летело сразу несколько партий бомбардировщиков. Я нырнул в щель, слыша, как они уже гудят над головой. Засвистели и загрохотали бомбы. То ближе, то дальше от нас. Некоторое время я сидел рядом с матерью и сестренкой, а потом выполз к выходу. Сидя в темной, как могила, щели под слабым прикрытием из досок и тонкого слоя земли, я не видел, что происходит наверху, и тогда каждая бомба, с воем проносившаяся поблизости, казалось, падала прямо на нас. А здесь у выхода, выглядывая, я хоть мог ориентироваться и не сжиматься в комок от свиста тех бомб, которые падали явно в стороне.
