- Изучаю характеры, - с улыбкой, которая должна была означать, что это шутка, сказал Канарис.

Геринг оценил шутку и расхохотался, тряся животом.

- Фюрер доволен тем, - проговорил он, - как вы использовали его мысль заставить русских бросить все танки к границе.

"Но это же моя идея", - едва не сказал удивленный адмирал.

Хитрый и настороженный взгляд смотревшего в упор рейхсмаршала как бы спрашивал: "Ну что? Моя шутка лучше? Попробуй не согласись, что все это придумал Гитлер!"

И Канарис ответил соглашающимся, даже благодарным кивком, прикрыв веки, чтобы скрыть недовольный огонек. Он вдруг почувствовал себя так, будто из его кармана вытащили кошелек с деньгами, которые приберегал на черный день.

- И кстати, - сказал Геринг, - фюрер читал вашу записку Кейтелю по поводу жестокого обращения с военнопленными.

- Это мешает вербовке агентов среди них, - ответил Канарис.

- Он так и понял.

"Так вот что и было главной причиной неожиданного вызова", - догадался Канарис.

- А шавку я вам отдам, - Геринг фамильярно хлопнул маленького адмирала по плечу. - Считайте, что она ваша!

- Весьма признателен! - мягко, с нотками искреннего дружелюбия ответил Канарис.

Через полчаса, возвратившись в свою резиденцию на Тирпицуфер, адмирал достал из сейфа большую карту и разложил ее на столе. Множество условных значков, извилистых нитей, как щупальца, покрывали весь мир. Это были резиденции абвера за границей и линии связи. Доверенные люди Канариса находились и среди министров, и штабных офицеров, и руководителей партий. Многие годы абвер помогал им двигаться к власти, устраняя противников, которые становились то жертвами автомобильных катастроф, то любовных интриг, то сами кончали счеты с жизнью, запутавшись в финансовых неурядицах, так и не поняв, отчего возникло банкротство. Это было еще невиданным в истории проникновением разведки к управлению другими народами и стоило миллионы. Гитлер не жалел денег на разведку.

Но еще эта сеть играла определенную роль в тайном замысле адмирала. Частью замысла была и его идея предупреждения о нападении. Это вызывало растерянность: войска спешно бросали к границам, и колонны попадали под удар немецких моторизованных дивизий Так было и во Франции, и в Бельгии, и в Норвегии. Гитлер по договоренности с адмиралом разыгрывал истерики, желая сбить с толку англичан, требовал найти "предателя": он и не догадывался, что тоже выполняет отведенную ему Канарисом роль. И за границей, особенно в Англии, получая через агентов Канариса секретную информацию, уверялись в его надежности. Война истощит Германию, и потребуется человек, с которым западные страны могут договориться. Тогда Канарис выйдет на арену истории...

Адмирал глядел на карту, словно на шахматную доску, где в сложном переплетении боролись разные силы.

"Около пяти миллионов солдат и тысячи самоходных орудий, танков, бомбардировщиков атакуют Россию, - думал Канарис. - По расчетам командования, миллион немецких солдат будет убит лишь в этом году.

Иные, находясь еще дома, радуясь чему-то, строя планы женитьбы, мечтая, уже вычеркнуты из жизни стратегическим замыслом. Но потери там больше запланированных. И если Россия не капитулирует до зимы..."

Канарис обернулся и взглянул на японскую гравюру, висевшую на стене. Эта гравюра, подаренная ему японским послом в Германии Хироси Осимой, изображала человеческое лицо, перекошенное страшной усмешкой. Талантливый художник штрихами выразил и множество других чувств, символизируя фатальность судьбы.

Зашедший в кабинет с докладом помощник решил, что адмирал отдыхает, любуясь своеобразной картинкой.

- Что-нибудь важное? - спросил Канарис, переводя взгляд на его тяжелую челюсть. Суровое, неподвижное лицо помощника всегда действовало как-то успокаивающе, его мозг работал только в определенном направлении, заданном адмиралом, с четкостью хорошо налаженного механизма. И это адмирал ценил в сотрудниках больше всего.

- Барон Ино вернулся, - сказал тот. - Ждет на загородной вилле.

- Отлично! - радостно воскликнул адмирал. - Какие известия с Восточного фронта?

- Наш инспектор, который пропал в зоне 6-й армии с гауптманом Кюном, еще не обнаружен.

- Не могли же они уйти к русским! - проговорил Канарис.

- Это исключается, но, - помощник знал, что адмирал не любит, когда ему дают мысль в разжеванном виде, - там леса и болота.

- Пусть ищут, - хмуро приказал Канарис. - Разве это непонятно?

Помощник молча кивнул.

- Радиоперехват докладывает, что из Берлина опять ведут активные передачи три неизвестные рации.

- Все те же? - спросил адмирал.

- Да. Перехвачено еще тридцать четыре шифровки. Код очень сложный. Разгадать его поручено доктору математики Фауку из Лейпцигского университета. Есть основания думать, что шифровки направляются в Москву.

- Это нахальство! Ведь мы получаем из Москвы гораздо реже информацию, сказал адмирал. - Они работают здесь под носом и, конечно, сообщают не о погоде. Я чувствую, эта ниточка ведет к большевистскому подполью. Вызовите с фронта лучших пеленгаторов. Надо захватить радистов. А остальное предоставим службе безопасности. Гейдрих жалуется, что я избегаю контакта с ним. Что еще?

- В группах армий "Юг" и "Север" приступили к исполнению операции "Шутка".

- Так! - удовлетворенно кивнул адмирал. Эту дерзкую, нарушающую всякую логику войны операцию тоже придумал он. Именно в нарушении логики и был ее смысл: выбрасывать на парашютах захваченных русских офицеров снова к их штабам. Никто, разумеется, там не поверит, что они сброшены без цели.

Страх измены в армии парализует усилия русского командования.

- План операции следует дополнить. Напишите:

формировать группы из уголовников, а главное, из пленных нацменов, имеющих какие-либо основания быть противниками режима. Снабдив их оружием, фальшивыми деньгами, забрасывать в глубокий тыл.

Как думаете, чем это кончится?

- Начиная войну, думают о победе, - осторожно сказал тот.

- Но абсолютных побед не бывает, - заметил адмирал, - как и в отношениях с женщинами. Всегда приходится что-то терять. Абсолютные победы мы рисуем в своем воображении. И если события разламывают воображаемую картину, долго еще видим то, что ей соответствует.

- Получена шифровка из Львова, - сказал помощник. - Националисты формируют правительство, и есть разногласия среди лидеров...

- Сфинкс власти требует жертв. А тому, кто залезет на его спину по трупам бывших друзей, приходится обставлять себя ничтожествами, чтобы выглядеть гигантом, - адмирал проговорил это уже сердито, так как вспомнил ухмылки Геринга. - Для меня загадка: почему русские не ассимилировали эти малые народы?

За триста лет они могли все хорошо проделать. Италии, Германии требовались более короткие сроки. Это недальновидность русских или нечто особое в их характере? Будем надеяться, что теперь это поработает на нас. Россия должна превратиться в множество слабых государств... Из Парижа какие сообщения?

- Операция "Северный полюс" удалась. Англичане приняли нашу группу за участников Сопротивления.

Выбросили уже на территории Голландии рации, оружие и семь агентов.

- Встретили агентов хорошо?

Помощник едва заметно улыбнулся:

- Они уже наладили радиосвязь. У Лондона запросили пятьдесят тысяч винтовок и автоматов. Этот груз англичане перебросят в ближайшие дни. Кроме того, намерены сбрасывать парашютистов.

- Надо мне опять съездить в Париж, - сказал Канарис. - Иначе там наделают глупостей. Будут, как гусей, расстреливать этих англичан. А они пригодятся...

Дав еще распоряжение, чтобы утром к нему собрались все начальники управлений, адмирал отпустил помощника.

"Ино вернулся, - сворачивая карту, подумал Канарис. - Значит, Лондону известно про Иран. Они все равно уже решили ввести туда войска. Англичанам в голову не придет, что их шифровки лежат у меня. Что бы я делал без Ино, этого отчаянного контрабандиста и любимца женщин?.."