Были разрушены все культурно-просветительские очаги, созданные за год. Тысячи членов Азербайджанской Демократической партии были расстреляны без суда и следствия.

Шила в мешке не утаишь. Движение 21 Азера, руководимое Азербайджанской Демократической партией, в 1945 году заключило с иранским правительством соглашение из 15 пунктов. (Это соглашение и сегодня существует де-юре, хотя ни один из его пунктов не был выполнен!), Этот документ был нужен только для отвода глаз! Через два месяца шахские власти приобрели 40 самолетов и 60 танков, чтобы направить их на Азербайджан. "Для укрощения Азербайджана" из государственного бюджета было выделено 1 миллион 250 тысяч туменов. Кроме того, на эти цели были израсходованы большие суммы из отраслевых бюджетов и из доходов шахской семьи.

Напутствуя армию, направлявшуюся в Азербайджан, шах изрек: "Идите, подавите Азербайджан огнем, сравняйте его с землей".

Из воспоминаний шаха: "Я лично руководил подавлением Азербайджанской революции и на самолете часто облетал поле боя, сам контролировал военную операцию".

Вот оно, истинное лицо шаха!

Героический сын фарсидского народа Хосров Рузбех говорил: "Как любое другое дело, надо уметь и хорошо умереть!".

В событиях 1946 года сыновья и дочери Азербайджана показали, что умеют умирать с достоинством, как и умели достойно сражаться.

Из статьи народного писателя Мирзы Ибрагимова "О национально-демократическом движении в Южном Азербайджане в 1945-1946 годах": "И вот иранские войска захватили Тебриз!... Одописцы реакционеров не осознавали, что слова эти, произносимые во хвалу, с гордостью, история вспомнит с проклятьем. Иранские войска! Слова эти для азербайджанских сыновей, курдских и армянских парней будут напоминать проклятый призрак гнета и насилия, и звать их к борьбе за свободу.

... Жестокости и беды, которые выпали на долю азербайджанского народа, превзошли зверства таких кровавых завоевателей средневековья, как Чингисхан и Тамерлан. Вот несколько примеров кровавых изуверств: в Меренде реакционеры вывели на площадь горстку демократов и камнями забили их насмерть. Там же, в Меренде, нескольких федаинов, в том числе одного седобородого старца, привязали к хвосту лошади и волокли по площади, пока они не погибли мучительной смертью. 16 декабря, там же, подкинули в воздух сержанта Алами, как мяч, подстрелили на лету, затем облили труп бензином и стали носить по городу как факел.

... В Хое был зверски убит активный демократ Исмаил. С последним вздохом он воскликнул: "Да здравствует Азербайджанская Демократическая партия!". Изверги изрубили его на куски, погрузили месиво на арбу и возили по городским улицам.

... Когда в Тебризе окружили лейтенанта Сартиба в его доме, он застрелил свою жену и детей-младенцев, сразил нескольких палачей, а последнюю пулю пустил в себя.

... Председатель Хойского провинциального комитета Азербайджанской Демократической партии Ахмед сказал перед смертью допрашивавшим его тегеранским мучителям: "Я не буду отвечать на вопросы представителей Тегерана, вам известны мои ответы. Я не хочу видеть ваши гнусные лица. Последние два года жизни я посвятил борьбе с предателями и реакционерами, за свободу азербайджанского народа. В 1911 году таким же образом вы убили моего отца. Ибо и он сражался за свободу народа, в отряде Саттархана, Убейте и меня. Но помните, что грядет день великого возмездия",

... Ахмеди перед смертью попросил расстрелять его. Но палачи умертвили его, нанося побои, изрубая ножом и кинжалом.

Воспоминание участницы. Молодая девушка, участница и свидетель этих событий, по прошествии многих лет вспоминала те кровавые, декабрьские дни в Тебризе: "Прошло всего несколько месяцев, как мы поженились. Муж мой был одним из активистов национального правительства. Когда иранские войска вошли в Тебриз, его безо всяких разговоров расстреляли. Чтобы не попасться врагу, мы вынуждены были бежать из Тебриза. Моя свекровь наняла фаэтон, чтобы вывезти нас. Ночью в страхе мы выехали из дома. Фаэтон медленно двигался по замерзшим, заледенелым дорогам. Мы сидели, прижавшись друг к другу. Очень волновались. Фаэтон, можно сказать, останавливался через каждые пять-десять минут, фаэтонщик куда-то исчезал, потом возвращался. Прошло несколько часов, а мы еще не выехали из города. Наконец, свекровь не выдержала: "Слушай, мы женщины, и мы торопимся. С каким умыслом ты то и дело останавливаешь фаэтон, куда-то исчезаешь и вновь заявляешься?" Фаэтонщик помолчал, потом тихо ответил: "Не беспокойтесь, ханум! У меня нет никакого умысла. А часто я останавливаюсь потому, что улицы завалены трупами, Невозможно проехать. Примерзли к земле. Не могу же я проехать через них! Я спускаюсь, чтобы как-нибудь отодрать их от асфальта, оттащить в сторону и вновь продолжить путь".

В продолжение последующих нескольких месяцев, можно сказать, любая общественная площадь в Азербайджане и Курдистане была заполнена рядами виселиц, на которых висели тела повстанцев. Это - слова американского консула, ставшего свидетелем событий тех дней. (См.: М.М.Д.Чешмазер, Создание и деятельность Азербайджанской Демократической партии. Издательство "Э л м", Баку, 1968, с.146). "По указке американо-английских империалистов шахские войска уничтожили двадцать тысяч азербайджанцев: стариков, молодежь, мужчин и женщин, которые требовали своих прав. Дома были сожжены, семьи обречены на скитания. Поколение честных и самоотверженных муджахедов конституционной революции, отряд за отрядом, отправили на эшафот, сослали в Бадрабад и другие лагеря". Тегеранская печать преуменьшала подлинные размеры репрессий. В действительности же жертв революции было во много раз больше. Только в конце декабря 1946 года в Азербайджане было убито более 30 тысяч человек. Еще большее количество было выслано.

Была предрешена и судьба лидера национально-освободительного движения в Азербайджане С. Дж. Пишевари. Эмигрировав из Южного Азербайджана в СССР, он погиб здесь в результате "несчастного случая" в подстроенной автокатастрофе, способом, присущим стилю сталинско-бериевской репрессивной машины...