Где-то в белых холодных пространствах зазвенели предупреждающие колокола.
— Ну конечно, — сказал он, чувствуя себя очень неуютно.
— Я хочу, чтобы ты всегда помнил это, — сказала она каким-то совсем не своим голосом. — Помни, что мы оба тебя любим.
Вдруг ему совсем не захотелось продолжать этот разговор.
Глава тринадцатая
Когда на утро четвертого дня Эндрю вошел в класс, мистер Рассел уже вел урок. Он нахмурился. Надо бы удалить его из класса. Эндрю опаздывал уже третий раз подряд, но после вчерашнего разговора с миссис Хейфорд он решил, что будет снисходительным. Поэтому только сказал:
— Быстро садись, Эндрю, и доставай учебники. И, пожалуйста, постарайся завтра прийти вовремя.
«Чудно. — подумал Эндрю, садясь. — Я решил, он скажет что-нибудь очень тяжелое. А он говорит так, точно жалеет меня».
Но больше об этом не стал думать, а стал думать о «Космических демонах».
Они с Марио становились все более и более искусными в игре, но с каждый днем не любили друг друга все больше и больше. Внутри игры им приходилось сотрудничать, чтобы побеждать, они должны были защищать, а иногда и спасать друг друга. Но когда Марио взрывал демона, который угрожал Эндрю, он делал это не для того, чтобы его спасти, а чтобы доказать Эндрю, что он, Марио, лучший игрок, чтобы проявить свое презрение. Эндрю отвечал с возрастающей ненавистью и, выручая Марио, старался вернуть ему это презрение. Иногда на него нападало искушение отступить на шаг, ничего не делать, пусть Марио застрелят… Он вздрогнул, подумав об этом. Это было бы так просто, и усилий бы не потребовалось. Игра усложнялась. С каждым разом играть становилось все труднее и труднее. Это был только вопрос времени, когда один из них сделает ложное движение или совершит логическую, ошибку… И что тогда?
«Я не думаю, чтобы было опасно, — размышлял он. — Программа обо всем позаботится. Может быть, она просто выкидывает из игры в конце концов». Но где-то в глубинах его сознания было ощущение, о котором он никак не мог вспомнить, память о словах, которые кто-то сказал или что-то сказало где-то там, в нем самом, внутри, и там еще была какая-то темнота, от которой он никак не мог отделаться.
— Эндрю Хейфорд, с нами ли ты нынешним утром или находишься где-то еще?
Голос мистера Рассела звучал необычно мягко.
Эндрю уже открыл рот, чтобы ответить, но тут увидел нечто у окна. И вместо того чтобы ответить так же мягко и учтиво, он вскочил с места и завизжал:
— Пошел вон. Отстань от меня!
Он повернулся, чтобы поглядеть, что там было сзади него, глаза его были расширены, лицо напряжено от страха.
В три прыжка учитель оказался рядом, хватая его за плечи.
— Успокойся, Эндрю!
Класс замолк. Ни один мускул не дрогнул ни у кого. Все таращились на Эндрю, с интересом ожидая, что будет дальше. Но Элейн тоже глядела в окно. И тоже увидела то, что видел Эндрю — отражение бледного лица с гребешком черных волос. И Бен, глядя в другом направлении, заметил, как мерцающая черная фигура появилась и исчезла сзади него.
Бен быстро обернулся и увидел лишь черную полоску, уплывающую из поля зрения. Придумал он это или черные трещины стали отчетливее, чем раньше? Нет, на этот раз сомнения не было — черные линии утолщались. Они, строго говоря, уже не были линиями. Они расплывались черными пятнами, приобретали определенные очертания, были белыми наверху, в том месте, где можно было предположить лицо… Он накрыл ладонью рот, чтобы не закричать.
— Нет никакого резона всем прекращать работу и таращиться, — твердо сказал мистер Рассел. — Две страницы вы должны до звонка закончить. Эндрю, выйдем, потолкуем пару минут.
Эндрю вышел вслед за учителем в коридор.
— …Трудное время для тебя, — говорил мистер Рассел. — Если я чем-нибудь могу помочь, прямо приди и скажи.
«Чем-нибудь помочь? — думал Эндрю. — Да что вы можете сделать? И как я могу прийти и сказать? Вы ничему не поверите! А даже если бы в поверили, никогда не рискнете сыграть в «Космических демонов»!»
Но все эти рассуждения не имели практической пользы. Он улыбнулся слабой, но обезоруживающей улыбкой.
— Я что-то неважно себя чувствую.
Может, его отпустят на денек.
— Мы с твоей мамой решили, что тебе лучше не выбиваться из привычного режима, — сказал учитель. — Иначе я отпустил бы тебя домой. Садись и попытайся сделать, что можешь. И помни, если тебе надо будет с кем-нибудь поговорить, я всегда здесь.
Эндрю снова почувствовал против него некоторое раздражение. Когда они вернулись в класс, все поглядели на Эндрю, и это раздражило его еще больше.
«Чего им надо?» — подумал он злобно.
И когда Бен тихонько прошептал: «С тобой все нормально?» — он скроил презрительную гримасу и ни разу не взглянул на него до конца уроков.
Внутри него пламя ненависти все разгоралось и разгоралось. Оно потихоньку поедало его.
Глава четырнадцатая
Когда наконец они с Марио оказались в его комнате, Эндрю весь пылал негодованием и яростью. Видно было, что Марио полон тех же чувств. Глаза его темны и холодны, лицо угрюмо. Он достал пистолет из кармана и погладил его. Бросил на Эндрю короткий презрительный взгляд.
— Ну, готов, что ли?
Эндрю подставил себя под выстрел, под волну ненависти, которая приведет его в игру. Он закусил губу, чтобы не замирал дух, и вертящаяся воронка втащила его в игру. Частицы обретали форму, образовывались черные туннели, но демоны стали появляться до того, как он успел достичь безопасного места в туннеле. В ужасе прижался к скале, но тут же отскочил, как от силового поля.
— Спокойно, спокойно, — сказал он себе, — не впадай в панику. Вспоминай последовательность.
Он мог проследить ее в уме. Сначала на поверхности скалы появлялся один демон, потом три сразу, двигаясь справа налево. За ними следовали сразу четыре, поднимающиеся снизу вверх, затем снова один — слева направо. Первый выстрел прошел мимо него, когда появились трое, он распластался горизонтально, два выстрела просвистели над ним, один — не достиг его снизу. Теперь появятся четверо. Он пытался вспомнить, какое они займут положение. Он отчаянно сманеврировал и услышал — пух-пух-пух-пух — четыре выстрела. Потом услышал единичный выстрел. Но тут увидел впадину туннеля и с облегчением погрузился в нее. Сердце его стучало. Он перевел дух. Но облегчение очень быстро сменилось гневом. Где Марио? Почему этот идиот не поспешил за ним следом? Каждая секунда имела значение. Неприятное чувство оттого, что каждый раз ему приходилось попадать в игру с помощью ненависти Марио, дополнилось теперь еще и страхом.
«Он предал меня! Он ушел и оставил меня одного! Теперь я никогда отсюда не выберусь!»
Мысленно он уже видел, как Марио равнодушно кладет пистолет в карман и спокойненько выходит из комнаты, и уходит из дома, вообще уходит насовсем. Эндрю попытался успокоить себя.
Потом его охватило чувство вины. «Вот так и Бен себя чувствовал, наверное, — думал он. — И ведь он был тут много часов. Я и не представлял себе, как ему было ужасно. Я-то думал — он просто трусит. И это я его сюда загнал. А теперь Марио проделал то же со мной. Ублюдок! — думал он. — Идиот, что связался с ним! Ну, я с ним посчитаюсь! Я посчитаюсь с ним, только встречу! Он меня еще узнает!»
Вдруг сердце у него оборвалось. Он почувствовал, что в туннеле кто-то есть. Виднелась темная фигура, чернее, чем темнота туннеля, и мерцало там, где должно быть лицо. Он затаил дыхание. Кто это, Марио или демон? Изменилась ли игра так, что демоны получили возможность проникать в туннель? Если да, то он проиграл. Он вскрикнул. Это был почти что крик о помощи:
— Марс!
Хихиканье, раздавшееся в ответ, несомненно исходило от Марио.
— Спорим, ты чуть не обмочился со страху, ты, насекомое?
Последовал его презрительный смех.
