Но возвращение Джо газеты использовали в интересах Докпуллера. Ношевский принес пачку газет, различавшихся между собой только названиями. Все они негодовали, что Чьюз посмел обвинить Докпуллера в краже ребенка.

Чьюз тихонько смеялся. Пусть его теперь ругают! Все-таки им пришлось вернуть Джо и без лучей.

В газетах было напечатано заявление Луизы. Она подтвердила, что необходимые для выкупа пятьдесят тысяч получила от профессора Чьюза. Ее спрашивали, что она знает о требовании отдать за ребенка "лучи жизни". Она отвечала, что никогда не слышала об этом.

- Чем же, однако, объяснить заявление Чьюза? - допытывались у нее.

- Дед очень любит внука и в то же время боится похищения лучей, - отвечала она. - Кроме того, он очень переутомлен. Нервное расстройство...

Старик был потрясен. Значит, и Луиза против него? Но он сейчас же взял себя в руки: она не могла поступить иначе, ее, конечно, заставили так отвечать. Ради Джо она готова на все. Понимает ли она хотя бы, что это он, дед, сдержал свое обещание спасти внука?

Только теперь Чьюз понял, как удача с Джо осложнила его собственное положение. Ведь если кража ребенка не имела никакого отношения к лучам, то и никакого покушения на лучи вообще не было. Было просто убийство Меллерта. Именно в этом духе и высказывались все газеты. "Ученый-убийца! - захлебывались "Горячие новости". - Убийство человека в экспериментальных целях! - кричали они. - Не сам ли злодей Чьюз, - спрашивала газета, - открыто, цинично называл людей "микробами в пиджаках"?.. Над этими "микробами" он уже творит свои смертоубийственные "опыты".

Особенно возмущало газету то, что коварный изобретатель сам же и уничтожил свои приборы. "Убийца всегда стремится уничтожить орудие убийства, - писала газета. - Но ему ничто не поможет. Улики налицо!""

Ученого убийцу - на электрический стул!" - тоном приговора требовала газета "Руки по швам!", орган ордена "Вольных тюремщиков вредных мыслей". Газета сообщала, что преступник пытался бежать в Коммунистическую страну. Власти вовремя захватили убийцу в его кровавом притоне. Видя безвыходность положения, он в бессильной злобе уничтожил свои приборы.

Газета "Рекорд сенсаций" рекомендовала властям и вообще всем желающим хорошенько пошарить в подвалах, катакомбах и застенках злодейского притона Чьюза, порыться в его саду и во дворе. "Нет никаких сомнений, - утверждала газета, - что там покоятся кости сотен замученных жертв". Газета напомнила все случаи загадочных исчезновений за последний год. "Теперь ясно, - догадывалась газета, - что разговоры о каких-то бандитских трестах были досужей чепухой. Нет, все дороги ведут в кровавый застенок "ученого" Чьюза!""

И какое коварство! - кипел от негодования "Вечерний свет". - Убить коменданта студенческой охраны, той самой, что, хотя и заблуждаясь, искренне и самоотверженно стояла за Чьюза! Хороша благодарность! Пусть же студенты из разных "Союзов защиты Чьюза" призадумаются над тем, кого они защищали".

Газеты посвящали прочувствованные строки Меллерту. Репортеры интервьюировали родственников, квартирную хозяйку, соседей - все эти интервью рисовали образ честного, скромного, трудолюбивого, аккуратного, доброго юноши. "Бывало, мухи не обидит", - сказала двоюродная тетя Меллерта сотруднику "Горячих новостей". "Очень вежлив, при встречах всегда раскланивается, хотя мы и не знакомы", - сказала соседка ("Вечерний свет"). "Очень аккуратен: ни разу не задержал платы за квартиру", - сказала хозяйка ("Рекорд сенсаций"). "Держался великанского образа мыслей", - сказал содержатель бара, куда покойный нередко забегал выпить. Образ мыслей человека, как известно, лучше всего раскрывается во время выпивки, так кому же и знать его, как не содержателю бара, - поясняла газета "Руки по швам!". "Чистил зубы нашей пастой "Идеал", - сказал представитель фирмы "Великий парфюмер". По сообщению следственных властей в комнате пострадавшего обнаружен начатый тюбик пасты "Идеал". По заявлению врача, производившего вскрытие, зубы пострадавшего найдены в цветущем состоянии. Паста "Идеал" сохраняет зубы идеально белыми и делает вашу улыбку неотразимой. Чистите зубы пастой "Идеал".

Последнее интервью, наиболее пространное, было напечатано во всех газетах. Обвинение Чьюза против Докпуллера было разбито в пух и прах."

О каком вообще обвинении может идти речь? - возмущались "Горячие новости". - Кто видел этот мифический договор, на котором строит свое "обвинение" Чьюз? Да, он потрясал перед изумленной аудиторией каким-то листком, но на столь почтительном расстоянии, что никто ничего не видел. Где же теперь этот грозный обвинительный "документ"? Увы, его нет, но господин Чьюз не смущается, - он требует, чтобы ему верили на слово. Слышали ли вы что-нибудь более мерзкое, чем это "честное слово" убийцы?..""

Если бы соглашение было у меня, я им доказал бы!" - с горечью подумал Чьюз. Он спросил Ношевского:

- Как вы думаете, договор у них? После собрания он исчез.

Ношевский помолчал, внимательно осмотрелся вокруг, подошел к двери, послушал... Потом он сел рядом с Чьюзом и, наклонившись к его уху, тихо сказал:

- Он у меня.

Чьюз удивленно взглянул на Ношевского.

- Когда вы потеряли сознание, я подбежал первым. Прежде всего, я спрятал соглашение, - так же тихо объяснил Ношевский.

- Почему вы тогда же не сказали? - хотя и возмущаясь, но тоже тихо, в тон Ношевскому, спросил Чьюз. Он понимал, что здесь и стены имеют уши.

- Чтобы соглашение сразу попало в лапы следователю? Кроме того, как вы докажете, что его принес вам Меллерт? Не забывайте, что там ваша подпись. Знаете, куда соглашение попало бы от следователя? А уж Докпуллер, будьте покойны, заставил бы вас выполнить все обязательства: подпись есть подпись.

- Что же делать?

- Это единственный оставшийся экземпляр? - спросил Ношевский.

Чьюз кивнул.

- По-моему, и его надо уничтожить. Без вашего согласия я не решался. Сейчас он надежно спрятан.

- Нет, нет, Ношевский, я не согласен. Надо опубликовать. Понимаете, пусть этим я не сумею защитить себя, но Докпуллер будет разоблачен: там есть его подпись.

- И ваша.

- Неважно. Я рассказал, что меня заставили силой. Моя подпись недействительна. Лучей я им не дам никогда, - слышите, - никогда! Докпуллер хочет получить эту бумажку, но вряд ли он хочет, чтобы содержание ее стало известно публике.

- Да кто ее напечатает? "Горячие новости"? "Рекорд сенсаций"?

- Найдутся люди, которые напечатают, - возразил Чьюз, вынимая из пачки газет "Рабочего".

- Коммунистическая газета?! - не то удивляясь, не то ужасаясь, воскликнул Ношевский.

- Э, бросьте, Ношевский, - сказал Чьюз. - Я уже не раз обращался к "Рабочему"... Вы это знаете...

- Как хотите, - с явным неодобрением ответил адвокат.

- Я хочу именно так, - подчеркнул Чьюз. - Смотрите, что они пишут. - Он развернул газету."

Рабочий" призывал к решительной защите профессора Чьюза."

Лучи жизни", оказавшись в надежных руках народа, - писала газета, - дали бы всеобщее изобилие, уничтожение болезней. Это, разумеется, невыгодно монополистам. Докпуллер пытается силой завладеть "лучами жизни", чтобы превратить их в "лучи смерти". Что и говорить, коммерсантам, промышленникам, финансистам куда приятней заработать на убийстве людей, чем проиграть на изобилии.

Никогда перед трудовым народом не было такой реальной возможности обеспечить себя дешевой пищей, спастись от болезней, как теперь. Не допустим гибели великого мирного изобретения и превращения его в сверхмощное оружие!

Свободу Чьюзу! "Лучи жизни" - народу!"

Итак, рабочие откликнулись на его зов. А что же ученые?

Он спросил об этом у Ношевского.

- Конечно, ученые не верят газетной клевете, - ответил адвокат. - Но... Ношевский замялся.

- Что же? Говорите, - настаивал Чьюз.

- Многие все-таки считают, что убийство недостойно ученого...

- Значит, лучше было отдать лучи?