Сафронову удалось быстро исправить повреждения, а затем вывести машину с телом командира и ранеными танкистами в укрытие.

По-моему, в этот день не было танкистов, артиллеристов, мотострелков, связистов, которые бы не проявили отваги и боевой доблести в схватках с врагом. Все, кто бился в Прохоровском сражении, были настоящими героями.

Командир 1-й батареи 1000-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка лейтенант И. Ф. Юдин подобрался непосредственно к переднему краю обороны противника и из подбитого немецкого танка корректировал огонь своих орудий. Когда этот мужественный офицер погиб, его место занял командир взвода лейтенант М. К. Бородин, Получив ранение, он сделал себе перевязку и до конца управлял батареей, которая нанесла значительный урон противнику.

Комсомолец-связист старший сержант А. И. Егоров, награжденный медалью "За отвагу", под сильным артиллерийским огнем семь раз восстанавливал телефонную связь между огневыми позициями, командным и наблюдательными пунктами 16-го гвардейского минометного полка гвардии подполковника Я. Т. Петраковского.

Раненые не уходили с поля боя, танкисты, потерявшие свои боевые машины, дрались в пешем строю, расчеты противотанковых пушек бились до последнего человека...

На исходе дня 12 июля противник вводом в бой вторых эшелонов и резервов усилил сопротивление, особенно на прохоровском направлении. Одно за другим начали поступать донесения командиров корпусов о мощных контратаках свежих танковых частей врага. В условиях, когда гитлеровцы добились явного превосходства в танках, наступать было нецелесообразно. Оценив обстановку, я с разрешения представителя Ставки А. М. Василевского приказал всем корпусам закрепиться на достигнутых рубежах, подтянуть артиллерийские противотанковые полки и отбивать атаки противника огнем танков и артиллерии. За ночь танковые корпуса должны были дозаправить машины горючим, пополнить боеприпасы, накормить людей и с утра быть в готовности возобновить наступление. Предстояло также оказать помощь раненым, собрать и похоронить убитых, отбуксировать в тыл подбитые танки и приступить к их ремонту.

* * *

Наступила ночь, тревожная и душная. Боевые действия прекратились на всем фронте. Я вышел из блиндажа поразмяться, стряхнуть усталость. Пахло гарью и пороховым дымом. В безбрежном космическом океане мерцали далекие звезды. Луна бросала холодный, тусклый свет на изуродованную сражением землю. На западе и юго-западе трепетало зарево пожаров. Горели нескошениые нивы, леса, деревни.

Противник вел себя как-то странно. В его расположении раздавались взрывы. Потом выяснилось, что немцы подрывали свои подбитые танки, которые нельзя было эвакуировать. Изредка в районах расположения наших корпусов ухали тяжелые снаряды, вспыхивали и медленно гасли осветительные ракеты.

Вблизи блиндажа прослушивались различные шумы, осторожные приглушенные голоса, позвякивание металла, урчание автомобильных моторов. Это занимались своим делом ночные труженики войны: саперы пробирались к передовой, чтобы заминировать танкоопасные направления, медики эвакуировали раненых, снабженцы подвозили боеприпасы, продовольствие, горючее и смазочные материалы.

В раздумье я прохаживался по испаханной гусеницами танков высотке, мысленно перебирая события минувшего дня и стараясь предугадать, что нас ожидает утром. Ясно было, что гитлеровцы готовятся к новому натиску. Появление в районе Прохоровки мощной советской танковой группировки и ее решительные действия явились для фашистского командования полной неожиданностью. Не предполагали немцы и того, что наши боевые машины способны противостоять их новым танкам и штурмовым орудиям. Из этого, конечно, противник сделает соответствующие выводы, постарается перестроить свои боевые порядки и изменить тактические приемы. Он еще располагает крупными резервами, которые начал вводить в сражение только к вечеру. Ошеломить нас сокрушительным танковым ударом, захватить инициативу, навязать нам свою волю - такими, примерно, представлял я предстоящие действия врага.

Между тем близился рассвет. Надо было немного отдохнуть. Спал не раздеваясь часа два. Разбудили сотрясающие землю разрывы тяжелых авиабомб. Налет немецкой авиации. Значит, минут через 20-30 надо ожидать наступления противника. Связываюсь с командирами корпусов. Все они на местах и докладывают о готовности войск к бою. Рекомендую всем активнее использовать противотанковую артиллерию, особенно на флангах.

В это время в небе появились наши истребители. Они стремительно ворвались в боевой порядок "юнкерсов" и начали расстреливать их. Вражеские самолеты, не завершив прицельную бомбежку, поворачивали на запад, сбрасывая бомбы уже на территорию, занятую немецкими войсками. Три "юнкерса" с воем ухнули вниз, оставляя за собой полосы серо-черного дыма.

Не успели скрыться вдали "ястребки", как прошла волна наших штурмовиков и бомбардировщиков, обрушивая свой смертоносный груз на скопления вражеских танков и мотопехоты.

Думая о событиях тех дней, с благодарностью вспоминаю о помощи авиаторов нам, танкистам. Летчики 2-й воздушной армии генерала С. А. Красовского не только прикрывали нас от ударов фашистской авиации, но и вели успешную борьбу с танками противника, применяя противотанковые бомбы кумулятивного действия. Штурмовые самолеты, имевшие в бомбоотсеке до 200 таких бомб, создавали большую зону поражения и наносили значительный урон врагу. Вообще надо сказать, что в Курской битве наша авиация заметно господствовала в воздухе.

...В то утро, когда я уже находился на КП 29-го танкового корпуса, после короткого артиллерийского налета гитлеровцы первыми атаковали 18-й танковый корпус. Более 50 танков противника, за которыми следовали цепи мотопехоты, стреляя на ходу или с коротких остановок, двинулись на наши позиции. Но войска корпуса сумели за ночь подготовиться к встрече врага. Подпустив фашистов на дистанцию 500-600 метров, противотанковая артиллерия и наши танки открыли по ним огонь прямой наводкой. Несколько вражеских машин застыли на месте с перебитыми гусеницами или заметались по полю объятые пламенем. Те же, которые еще продвигались вперед, нарвались на мины. Однако фашистская мотопехота еще шла. Но тут последовал залп 80-го гвардейского минометного полка подполковника А. И. Семченко. Огонь наших "катюш" всегда приводил фашистов в ужас. Понеся большие потери, противник вынужден был откатываться назад, оставляя горящие танки, трупы убитых солдат и офицеров.

Прикрывшись частью сил справа в связи с отходом левого фланга 5-й гвардейской общевойсковой армии, 18-й танковый корпус главными силами развил наступление на Андреевку и после короткого боя ворвался в это село. Его 181-я танковая бригада подполковника В. А. Пузырева внезапно атаковала колонну вражеских танков, продвигавшуюся к Михайловке, и, преследуя отходившего противника, овладела Васильевкой.

Части 29-го танкового корпуса вели упорные бои в районе совхоза "Комсомолец" с танковой дивизией СС "Мертвая голова". После ввода в сражение второго эшелона эта дивизия начала теснить 53-ю мотострелковую бригаду. Только большими усилиями удалось остановить врага в одном километре юго-восточнее совхозного поселка "Сталинское отделение".

2-й гвардейский Тацинский танковый корпус без одной бригады (она была переброшена в полосу 69-й армии) после перегруппировки перешел в наступление и, преодолевая упорное сопротивление противника, к двенадцати часам силами 25-й гвардейской танковой и 4-й гвардейской мотострелковой бригад достиг западного берега реки Лога. Но действовавшая в стыке между 2-м и 2-м гвардейским Тацинским танковыми корпусами танковая дивизия СС "Райх" предприняла мощные фланговые атаки в направлении Сторожевое и к пятнадцати часам захватила это село, а также северную окраину деревни Виноградовка. В результате создалась непосредственная угроза выхода противника на тылы сразу двух наших танковых корпусов. Ликвидировать нависшую угрозу должны были они сами.