- Чехов там прогнали, - продолжал брат. - Слышно, что и с хлебом полегче. На днях двое моих приятелей уехали туда с продотрядом.
На этом и порешили. Купили железнодорожный билет, и часа через два я уже был в пути все с той же, но только пустой котомкой, поскольку достать что-либо съестное до отхода поезда нам не удалось. Леониду ничего не оставалось, как дать мне немного денег, чтобы я смог в дороге добыть что-либо из еды.
Вагон был переполнен разным людом. Ехали солдаты, чиновники, гимназисты в помятой форменной одежде, бородатые мужики, похожие на купцов, каких я встречал в Твери, когда бывал там с отцом и матерью; по проходу сновали цыгане, обвешанные набитыми невесть чем узлами.
Рядом со мной разместились какие-то бродячие артисты. Они рассказывали анекдоты, громко хохотали и аппетитно уплетали бутерброды с маслом и сыром.
Одна из артисток, розовощекая, полногрудая дама, держала на коленях меховую муфту и крошечную пушистую собачку. Она кормила своего питомца, брезгливо отмахиваясь от протянутой худой, давно не мытой ручонки кудрявого цыганенка, упрямо просившего подаяние.
Вначале я с любопытством смотрел на артистку и ее собачку, но вскоре так захотел есть, что, глотая слюну, отвернулся, а потом ушел в другую половину вагона.
Купить что-либо из еды долго не мог. На станциях ничего не продавали, кое-где лишь обменивали съестное на вощи. Только в Рязани, где поезд стоял довольно долго, мне, можно сказать, повезло. Перед входом в вокзал, на заплеванном и замусоренном перроне, сидел заросший сивой бородой безногий инвалид. Рядом лежала изрядно потрепанная солдатская папаха с кусками хлеба.
- Дяденька, может, поделитесь хлебцем? - остановился я около инвалида.
Тот опасливо потянул к себе папаху, подозрительно оглядывая меня с ног до головы.
- Да не задарма, а по-честному, - протянул я ему всю свою наличность.
- Ну, это другое дело. А то тут разные шляются. Сцапают - и деру, - ворчал старик, откладывая мне несколько зачерствевших хлебных ломтей.
Вернувшись в вагон, я с жадностью набросился на хлеб и не заметил, как ко мне подошел и присел рядом мужчина средних лет.
- Негоже, браток, всухомятку-то, - сказал он и протянул кружку с кипятком, потом поинтересовался, куда и зачем я еду, кто мои родители и как живут крестьяне в нашей местности. В руке у него была газета "Правда". Заметив, что я смотрю на газету, мой попутчик спросил:
- Грамотный?
- Читаю.
- Тогда возьми почитай и другим расскажи, о чем тут пишут.
...Поезд дошел только до Волги. Оказалось, что железнодорожный мост через реку был взорван. Пассажиры высаживались из вагонов и гурьбой бросались к саням ямщиков, перевозивших людей с их поклажей в Самару по льду Волги.
Денег у меня не было, и я растерянно толкался у саней, упрашивая то одного, то другого ямщика подвезти за какую-нибудь услугу.
Вдруг кто-то притронулся к моему плечу. Я оглянулся. Это был тот самый мужчина, который поделился со мной кипятком в вагоне.
- Идем, я заплачу за тебя, - сказал он и направился к молодому, лихому на вид парню, сдерживавшему тройку сытых вороных лошадей.
Ямщик зычно гикнул, и мы покатили по плотно укатанной дороге.
Не знаю, кто был этот добрый человек и почему он взял меня под свою опеку, но при его помощи я в тот же день устроился на бирже труда в артель грузчиков и нашел себе жилье у сухонькой добродушной старушки, два сына которой служили в Красной Армии.
Прощаясь, он пообещал навестить меня в ближайшие дни и поговорить о чем-то серьезном. Но, к сожалению, наша встреча так и не состоялась, о чем я очень жалел.
В артели собрались люди разных возрастов и национальностей, в основном русские, татары и башкиры. Работа была нелегкой, но трудились все дружно, на совесть. Перегружали различные товары, большей частью мешки с зерном и мукой, из вагонов на гужевой транспорт или, наоборот, с подвод в вагоны. На загруженных хлебом вагонах можно было прочитать надписи мелом или краской: "Восточный фронт - Москве!", "Самара - Питеру!".
Ко мне, пожалуй самому молодому в артели, все относились уважительно, и не только потому, что не уступал в работе старшим. В часы отдыха ежедневно я читал вслух своим неграмотным товарищам газеты, в которых публиковались решения Советского правительства, статьи по различным вопросам внутренней и международной жизни. Надо сказать, что благодаря газетам я постепенно расширял свой политический кругозор и все более убеждался в том, что мое место в рядах тех, кто с оружием в руках встал на защиту власти Советов, давшей землю крестьянам, фабрики и заводы - рабочим.
Из газет нам стало известно о поражении Германии в войне с Англией, Францией и США, что позволило Советскому правительству аннулировать грабительский Брестский договор, навязанный германскими империалистами, и оказать помощь трудящимся Украины, Белоруссии и Прибалтики в изгнании австро-немецких оккупантов. Германия, Австро-Венгрия, Болгария сотрясались революционными восстаниями солдат и пролетарских масс.
* * *
К весне 1919 года улучшившееся было после разгрома Красной Армией белоказачьих войск Краснова на Дону, освобождения Донбасса и частично Урала положение Советской Республики вновь резко осложнилось. Сокрушив Германию, империалисты Антанты получили возможность не только для расширения своей военной интервенции в России, но и организации объединенного похода против Страны Советов всех контрреволюционных сил. Они увеличили число своих войск на Севере и Дальнем Востоке, высадили десанты в черноморских портах, оказали помощь в формировании и вооружении белогвардейских армий адмирала Колчака в Сибири и генерала Деникина в районе Северного Кавказа, частей генералов Юденича и Миллера в Прибалтике и в районе Мурманска, Архангельска.
Главная роль в объединенном походе отводилась Колчаку, объявленному "верховным правителем" России. При обильной помощи англо-американских и французских империалистов ему удалось за короткий срок создать и вооружить почти 400-тысячную армию, в тылу которой находилось свыше 150 тысяч солдат и офицеров США, Англии, Франции, Японии, Италии и других капиталистических стран.
В марте колчаковские войска перешли в наступление через Уфу на Самару, стремясь прорваться к Волге и соединиться с белогвардейцами и интервентами, наступавшими с севера и юга для совместного удара на Москву.
Несмотря на героическое сопротивление частей Красной Армии, сильно ослабленных минувшими боями с белочехами и белогвардейцами, фронт их был расколот и колчаковцы при поддержке оренбургского и уральского зажиточного казачества быстро продвигались вперед.
Обстановка осложнялась наступлением деникинцев, захвативших Луганск и часть Донбасса, анархо-кулацкими мятежами на Украине, выдвижением из района Архангельска в юго-восточном направлении вдоль Северной Двины белогвардейских частей генерала Миллера и отрядов англо-американских интервентов. Из Прибалтики угрожал Петрограду генерал Юденич.
Народ поднялся на защиту своих революционных завоеваний. В. И. Ленин выдвинул задачу создания 3-миллионной Красной Армии. Партия в те дни призвала красноармейцев, трудящиеся массы прежде всего на разгром Колчака как главной ударной силы внутренней и внешней контрреволюции.
12 апреля 1919 года в газете "Правда" были опубликованы написанные В. И. Лениным "Тезисы ЦК РКП (б) в связи с положением Восточного фронта", в которых излагалась программа борьбы против колчаковского нашествия. "Надо напрячь все силы, - говорилось в этом документе партии, - развернуть революционную энергию, и Колчак будет быстро разбит. Волга, Урал, Сибирь могут и должны быть защищены и отвоеваны"{1}.
Эшелонами и походным порядком с запада в Поволжье и Прикамье прибывали мобилизованные партией тысячи коммунистов, членов профсоюзов, комсомольцев-добровольцев. В прифронтовых районах мобилизацией были охвачены поголовно все коммунисты. На фабриках и заводах ушедших на фронт мужчин заменяли женщины, старики и подростки. Все приволжские города готовились к обороне. Строительством оборонительных сооружений на подступах к Самаре руководил известный впоследствии военный инженер, будущий доктор военных наук, профессор, герой Великой Отечественной войны Д. М. Карбышев. Спешно восстанавливался железнодорожный мост через Волгу - тогда один из самых крупных в России. Все делалось для того, чтобы без задержки пропускать прибывающие эшелоны с пополнениями Восточному фронту. Они шли из Москвы, Петрограда, Иваново-Вознесенска, Твери, Калуги, многих других губернских городов с транспарантами на вагонах - "Все на борьбу с Колчаком!", "Смерть Колчаку!".
