Но увидела она его еще раньше, чем ожидала. Свет слабо просачивался впереди, и сначала она не могла понять, что означает небольшое туманное пятно. Потом поняла: дневной свет! Слава тебе. Господи. Спотыкаясь, Джо двинулась к дыре, где когда-то стоял камень, и села там, впивая в себя свет и тепло солнца. Оно было яркое и горячее и так радовало после мрака подземных переходов! У нее закружилась голова. Вдруг дошло, как высоко стоит солнце на небе! «Господи, уже, наверное, за полдень!»

Джо осторожно выглянула из отверстия в стене. Теперь, когда свобода была так близка, она не собиралась опять попадаться кому-нибудь в руки, если там у стены внизу вновь устроена засада. Но там никого не было. Джо спрыгнула на землю и побежала по крутому склону холма. Бежала она ловко и уверенно, подпрыгивая словно горная козочка, пока не очутилась на дороге. Она пересекла ее и помчалась на луг, где стояли фургоны.

Джо уже перемахнула через вертушку, но внезапно остановилась. Джулиан сказал, чтобы она сразу же шла за полицией. Но ее охватила дрожь при одной только мысли, что надо будет обратиться за помощью к полицейским, таким высоким и мощным.

«Нет, побегу к дяде Фредо, – подумала она. – Он скажет, что делать. Я расскажу все ему».

И она поднялась на луг и увидела там незнакомца. Кто же это? Не тот ли ужасный человек, что связал ее по рукам и ногам? Джо ведь не разглядела его как следует и теперь испугалась, не он ли. А он так сердито что-то говорил циркачам. Они вежливо слушали, но Джо показалось, что они принимают его за сумасшедшего.

Она подошла немного поближе и услышала, как он спрашивает, где Джулиан и остальные, и очень сердится, так как циркачи уверяют, что им неизвестно, куда подевались ребята.

«О, это тот самый, кого они называли Поттершэмом, – решила Джо и нырнула под фургон, – и он пришел сюда узнать, что им известно о Лице».

Она пряталась до тех пор, пока он не спустился с холма, очень рассерженный и красный, крича, что сейчас же приведет сюда полицию.

Джо выползла из-под фургона, и ее сразу же окружили бродячие артисты:

– Где ты была? Где все остальные? Этот человек о вас расспрашивал. Он кричал как сумасшедший.

– Он плохой человек, – сказала Джо. – Я вам все расскажу о нем и где сейчас остальные ребята. Нам нужно их спасать.

И Джо с огромным воодушевлением и жаром начала свой сбивчивый рассказ, перескакивая с одного на другое, возвращаясь к уже сказанному, когда что-то вдруг припоминала, и вскоре совершенно запутала слушателей. Когда она кончила, все с изумлением таращили на нее глаза. Они никак не могли взять в толк, что произошло, но все же кое-что поняли.

– Ты хочешь сказать, что ребят заперли вон в той башне, – спросил пораженный Альфредо, – и что с ними шпион?

– Нет, ОН не шпион, он хороший человек, – объяснила Джо, – они называют его «ученый» и говорят, что он очень, очень умный.

– Но человек, который сейчас ушел, тоже сказал, что он – иссли… исследователь, – ответила Скиппи, споткнувшись о незнакомое слово.

– Нет, тот – ПЛОХОЙ человек, – с уверенностью сказала Джо. – Вот он, наверное, и есть шпион. Он украл хорошего человека и запер его в той башне, чтобы увезти его в другую страну. И это он меня связал, я вам уже говорила. Видите, что у меня на руках и ногах?

И она показала ссадины и кровоподтеки на запястьях и щиколотках. Бродячие циркачи молча смотрели на них. Затем Баффло так щелкнул кнутом, что все вокруг вздрогнули.

– Это мы их должны спасти, – сказал он, – полицию сюда вмешивать не будем. Это наше дело.

– Глядите-ка, ученый опять идет, – вдруг сказала Скиппи. И тот действительно поспешно возвращался, чтобы еще о чем-то спросить.

– Его-то мы поймаем, – пробормотал Баффло. И все молча ждали, пока человек подойдет. А потом они так же молча сомкнулись вокруг него и пошли вверх на холм. И он вынужден был идти вместе с ними. Он ничего не мог поделать. Его завели за фургон, и прежде чем толпа расступилась, человек уже лежал на земле, аккуратно связанный Веревочным.

– Ну, тебя мы словили, – сказал Веревочный, – а теперь нам надо заняться кое-чем другим!

«Ученый», как упорно называла его Скиппи, был водворен в пустой фургон, там закрыли окна и дверь, потому что он громко кричал и ругался. Но когда змеиный хозяин запустил в фургон одного из своих удавов, ученый сразу перестал кричать и лежал чрезвычайно тихо. Тогда змеиный хозяин снова открыл дверь, и удав выскользнул наружу. Однако человек в фургоне понял, что к чему, и не издал больше ни единого звука.

Затем лагерь стал совещаться. Они все делали не спеша, так как решили ничего не предпринимать до наступления темноты.

– Если мы станем их спасать днем, то к нам нагрянет полиция, – сказал Альфредо, – и помешает, потому что полицейские нам не поверят. Они нам никогда не верят.

– Но как мы их спасем? – спросила Скиппи. – Полезем через эти узкие ходы по крутым лестницам? Мне это не очень нравится.

– Да, это очень неприятно, – заверила ее Джо, – и незачем это делать. Дверь на башню все равно заперта, я же говорила. А ключ этот человек унес с собой.

– А! – сказал Баффло, моментально вскакивая. – Но ты об этом ничего не сказала. У него ключ? Так я его отберу!

– Но я об этом не подумала, – ответила Джо, глядя, как Баффло одним прыжком перемахнул через ступеньки в фургон.

Через минуту-две он вышел и присоединился к другим.

– У него ключа нет, – сказал Баффло, – и он говорит, что и не было. Он говорит, что мы все посходили с ума и он вызовет полицию.

– Ну, сейчас ему это сделать затруднительно, – сказала, хихикнув, Миссис Альфредо. – Он выкинул ключ или отдал кому-нибудь?

– Неважно, только это значит, что мы не можем войти в башню через дверь, – сказал змеиный хозяин, который лучше других разобрался в ситуации. – Но как туда еще можно попасть?

– Только через окошко, – ответила Джо. – Видите то узенькое окошко, вон там? Конечно, по простой веревочной лестнице туда не долезешь. Но сначала надо попасть во двор, а для этого надо перелезть через стену вокруг замка.

– Это легко, – сказал Резиновый, – я могу влезть на любую стену. Но, пожалуй, не на такую высокую, как башня.

– А можно влезть в окошко или вылезть из него? – спросил Баффло, прищурив глаза и глядя на башню.

– Да, оно больше, чем отсюда кажется, – сказала Джо, – но оно очень широкое, потому что стены очень толстые, хотя не такие, как внизу. Но, Баффло, разве туда можно влезть?

– Да, это можно сделать, – ответил Баффло, – это не очень трудно. Ты, Джеки, одолжишь нам свою веревочную лестницу с деревянными перекладинами? – спросил он у Веревочного.

– Да, – ответил Джеки. Джо знала, о чем идет речь: о такой лестнице, у которой через отверстие пропущены деревянные палки, чтобы удобно было становиться ногами. Такие лестницы часто используются в цирке воздушными акробатами.

– Но как вы туда забросите ее? – удивилась Джо.

– И это можно сделать, – опять ответил Баффло, и они стали обсуждать дела дальше. Джо вдруг почувствовала ужасный голод и ушла, чтобы поесть, а когда вернулась на совещание, все уже, по-видимому, было решено.

– Мы отправимся туда, как только стемнеет, – сказал Баффло. – Ты, Джо, останешься здесь. Это мужское дело.

– Но я, конечно, пойду, – сказала Джо, удивляясь, что кому-то в голову может прийти иное. – Они мои друзья, ведь так? И я пойду!

– Ты останешься, – повторил Баффло, и Джо сразу же решила, что надо уйти и где-нибудь спрятаться, а потом незаметно последовать за мужчинами.

Было уже шесть вечера. Баффло и Веревочный ушли в фургон Джеки и занялись чем-то очень важным. Джо заглянула было в дверь, но ей велели немедленно убраться вон.

– Теперь это тебя не касается, – сказали они и выгнали ее, как она ни упиралась.

Когда стемнело, несколько человек вышли из лагеря. Они оглянулись, не идет ли Джо, не крадется ли за ними, но ее нигде не было видно. Баффло первый спустился с холма. Он выглядел чудовищно толстым, потому что обмотал себя веревочной лестницей с перекладинами. За ним шел мистер Скользун с удавом на плечах. Потом Резиновый и мистер Альфредо. Баффло нес в руке кнут, он стал как бы частью его самого, так что никто и не интересовался, зачем он ему понадобился.