- А что? - призадумался Сурок. - Можно..., - спокойно произнес он, выдержав минутную паузу. - Замочить это можно... И пожрать горяченького тоже не помешало бы, - скверно усмехнулся он.

У Жебрака со страшной силой застучало сердце. Он затаился, боясь не то, что шевелиться, но даже дышать. Вот она - расплата за побег. Так просто ничего не бывает... Но неужели теперь, когда они вырвались из этого кромешного ада за колючей проволокой, теперь, когда перед ними бескрайние российские просторы, когда он полон сил и надежд, он должен погибнуть? Погибнуть в глухом лесу, от руки этого подонка? А потом стать для них жареным мясом... Он физически представил себе грядущую омерзительную трапезу двух беглых зэков и почувствовал такой жуткий прилив тошноты, что чуть не вскочил и преждевременно не выдал себя. До боли закусил губу и сжал кулаки...

- А когда? - шепнул Шалому Сурок.

- Когда? Да прямо сейчас. Не верю я этому валютчику, чужой он, не наших кровей... Мочи его. А мы с тобой в одно место поедем... Там клад зарыт, понял? Ювелирный магазин два блатыря грабанули, понял? - решил он добавить в рассказ о своем богатстве конкретности, чтобы придать Сурку больше сил. - И драгоценности в нужном месте заховали. Один застрелился, когда его брали. А второй со мной сидел в предварилке. Подох он там, а я ему помогал. И он мне перед смертью все рассказал, зачем ему бабки на том свете, сам посуди? Его мусора расколоть не смогли, сколько ни били, он все на напарника свалил, мол, спрятал, не знаю где... И вообще под придурка косил. Но тринадцать лет свои получил... Все мне рассказал, я точно знаю, где драгоценности лежат... А помощник мне нужен, и именно такой, как ты, понял? А третий нам лишний, от него кроме вреда ничего не будет, чужой он, не наших кровей, фраер, белая кость... Он только на шашлык сгодится. Так что... Пришла твоя пора... Давай...

Жебрак понял, что в эти секунды решается вопрос его дальнейшего существования на Земле. Он может прожить ещё так лет примерно тридцать-сорок, встретиться с женой, увидеть сына... Вся жизнь ещё может в корне измениться... Но возможен будет и иной исход. И скорее всего, будет иной. Сейчас похожий на него лицом Сурок шарахнет его тяжелой палкой по голове, размозжит его голову, а затем они разрежут его тело на части и пожарят на костре, а затем с удовольствием сожрут... Жрать-то ведь, действительно, больше нечего, с вечера разделили на троих последние горбушку хлеба и кусок сала, улов Шалого был весьма скуден, а аппетит у всех троих волчий... И никто никогда не узнает, как закончил свои дни он, Василий Дмитриевич Жебрак, человек с университетским образованием, муж, сын, отец, он, так любящий жизнь, так умевший ей наслаждаться... Его просто сожрут как барана два этих подонка, в которых нет ничего человеческого, сожрут, чтобы подкрепить свои силы, чтобы избавиться от чужого... Как все просто, и как ужасно... Нет, надо побороться за свою жизнь, погодите, братки... Может быть, и суждено ему закончить свои дни сегодня, в этой глухой тайге, но он попытается утащить с собой хотя бы ещё одного...

Василий тихо повернулся и стал шарить пальцами по снегу, ища хоть какого-нибудь орудия защиты. Но было поздно... Под рукой ничего не было... А на него с огромной палкой в руке шел Сурок. Глаза его были вытаращены, губы плотно сжаты... Жебраку стало жутко от этого выражения бессмысленной слепой ненависти к человеку, которого он сблатовал на побег, с которым он три дня назад этот побег совершил, с которым три часа назад делился последней горбушкой хлеба...

Лица Шалого не было видно, только тощий силуэт в кромешной тьме...

Жебрак замер, его словно парализовало от ужаса. Сердце колотилось словно маятник, в мозгу словно кинолента прокручивалась вся его сорокалетняя жизнь... Вот и все, Вася, вот и все...

- Ты что, Сурок, ты что? Обалдел с голодухи? - деревянным голосом выдавил он из себя, делая над собой внутреннее усилие и пытаясь хоть как-то выиграть время. Ведь от этих секунд зависела его жизнь...

- А ничего, ничего, - приговаривал Сурок, уверенно шагая с палкой на него. - Все будет путем, братан...

...И Жебраку казалось, что во тьме глаза Сурка горят зеленым огнем как у кошки...

Сурок замахнулся палкой и нанес сокрушительный удар...

1.

Март 2001 г.

Москва.

Было около семи вечера. Уставший за день Игорь Николаевич Дьяконов уже собирался ехать домой, как вдруг раздался телефонный звонок.

- Алло, - усталым баском произнес Игорь.

- Это частное сыскное агентство "Пинкертон"? - произнес на том конце провода взволнованный мужской голос.

- Да.

- Игорь Николаевич Дьяконов?

- Он самый.

- Я много слышал о вас... Много лестных отзывов...

- Спасибо на добром слове...

- У меня есть очень важное сообщение. Я не рискнул позвонить в милицию... Я очень боюсь...

- Чего боитесь?

- Одного человека... Дело в том, что в нашем дачном поселке проживает один человек... Совсем рядом с нами. Это страшный человек... Я узнал его... Это убийца... Я слышал, он бежал из лагеря, ещё давно..., - тяжело дыша, сбивчиво говорил мужчина.

- Подождите, давайте по порядку... Как ваша фамилия?

- Это потом, об этом потом... У меня мало времени. Я скажу только главное - его фамилия Данилов. Вячеслав Данилов. Он находится в поселке Саблино по Казанской дороге. Это ведомственный дачный поселок. Тут живут ученые, артисты... И у нас здесь тоже дача... Я уже видел его некоторое время назад и узнал, только сомневался в своей догадке, я плохо вижу, а теперь уверен на сто процентов, это он, Данилов... Только он живет не под своей фамилией...

- А под какой? - Игорю стал интересен рассказ неизвестного.

- Он живет под фамилией...

И в это время в трубке послышался какой-то грохот, а затем истошный крик:

- Помогите! Помогите! Он хочет убить меня!!!

А затем снова страшный грохот... И частые гудки...

- Вот те на! - только и сумел произнести Игорь. - Хорошенькие дела...

...Такого расклада событий в его практике ещё не было... Игорь Дьяконов, в прошлом следователь Управления Внутренних Дел, капитан, года полтора работал в частном сыскном агентстве "Пинкертон". На его счету было уже немало расследованных дел. Около года назад он спас от неминуемой смерти молодую жену крупного бизнесмена в провинциальном городе Огаркове, за что получил от него приличную сумму денег. На них он купил себе японскую машину "Хиндай" и начал строить дачу. Затем с деньгами опять стало туговато, и бойко начавшееся строительство дачи прекратилось...

Игорю нравилась его работа. Он любил риск, любил расследовать сложные дела, любил помочь слабому и затравленному и воздать должное самоуверенным людям, возомнившим себя хозяевами новой жизни и готовым идти ради наживы на любое преступление...

- Саблино, говорит, - хмыкнул он, закуривая. - Ну что ж, Саблино, так Саблино... Поедем, поглядим, что там творится... Полагаю, что хорошего мало...

Но прежде, чем ехать, он позвонил в Уголовный Розыск, где у него оставалось немало друзей, снабжавших его нужной информацией.

- Алло, Лень, привет, Игорь беспокоит... Как дела? Да так... Просьбочку имею, слушай, не в службу, а в дружбу, наведи справки о неком Данилове Вячеславе. Есть сведения, что он сидел за убийство и бежал из лагеря... Я поеду домой, а ты мне туда позвони. Либо на сотовый телефон. Договорились? Ладно, пока, заранее признателен, с меня причитается...

Игорь вышел на морозный воздух, глубоко вздохнул и сел в машину...

...Уже через полтора часа он получил интересовавшие его сведения...

- ...В марте девяностого года из лагеря строгого режима, находящегося в Восточной Сибири в районе Колымы бежало трое заключенных. Это вор Сарапин по кличке Шалый, валютчик Жебрак по кличке Зеленый и интересующий тебя Данилов Вячеслав Васильевич по кличке Сурок, тысяча девятьсот сорок пятого года рождения, уроженец города Дрогобыча, осужденный летом 1987 года по сто второй статье за двойное убийство и приговоренный к пятнадцати годам строгого режима. Бежали в мусорном контейнере, воспользовавшись крупной потасовкой в зоне а скорее всего, организовав эту самую потасовку. Поиски беглецов никаких следов не дали. Все трое бесследно исчезли. Год спустя, летом девяносто первого года, труп Шалого был обнаружен по дороге со станции Удельная по Казанской железной дороге. Шалый был зарезан ножом. О Жебраке и Данилове никаких сведений больше не было... Вот такие дела, дружище Игоряха... А что тебе дался этот Данилов?