- Врач говорит, ещё бы сантиметр, и шансов не было бы вообще..., тихим голосом добавила Маша.
Хирург, делавший операцию, сказал, что больной ещё несколько часов будет под действием наркоза. Родион Петрович и Яшин откланялись, Маша и Игорь остались в больнице...
Перед тем, как уходить, Яшин сказал Игорю:
- Я закончил дело Самарцевой. Она знакомится с обвинительным заключением, и вскоре дело будет передано в суд. Сто девятая и сто девяносто вторая... Хотя, посмотрим, что там ещё скажет суд...
- А кто же все-таки убил Веревкина? - спросил Игорь.
- Очень темная история, - нахмурился Яшин. - Здорово нам помешал в тот день этот проклятый обильный снегопад... И ужасная путаница впридачу, убийство Самарцева, предполагаемое появление в поселке Данилова... Да, это серьезный пробел в деле... Есть у меня, правда, скажу по секрету, одно любопытное предположение, - задорно блеснули глаза Яшина, - но доказательств никаких... К сожалению, это предположение пришло значительно позже, когда уже невозможно было кое-что проверить... Как говорится, хорошая мысля приходит опосля... Очень любопытная версия...
- Какая? - насторожился Игорь. Как же ему не хотелось, чтобы Яшин заподозрил Гордеевых...
- А ладно, - отмахнулся следователь. - Нет доказательств - нет и предположения... Версия о самоубийстве довольно сомнительна, значит, какое-то случайное убийство... Нашли мы друзей Веревкина, Сашу и Зину, которые были в ту ночь в его доме, они также подтвердили, что у него был пистолет Макарова, он порой палил из него прямо в доме по мишени... Правда, уже пару месяцев у Веревкина этого пистолета никто не видел, но, факт есть факт... на пистолете отпечатки только его пальцев... А у всех находящихся в поле зрения вполне серьезное алиби... Так что... висяк, дорогой мой Игорь Николаевич... Ничего, отобьемся... Мы в последнее время немало полезных дел совершили, что нам гибель какого-то убийцы?
- Тоже верно, он заслужил своей участи, - тихим голосом произнес Игорь.
- На том и сойдемся, - подмигнул Дьяконову Яшин, и быстро зашагал к выходу... "Не так уж он и глуп, как мы полагали", - подумал Игорь.
... Они с Машей провели в больнице около шести часов, пока к ним не вышел дежурный врач.
- Он пришел в сознание, - произнес он. - В реанимацию вообще-то нельзя, но для вас сделаем исключение...
... В реанимационной палате на белой простыне лежал Лев Константинович Порошин. Голова его была вся перебинтована, открытыми оставались только глаза, нос и рот...
- Лева..., - зарыдала Маша, бросаясь к нему.
- Все путем, - прошептал он одними губами. - Эй, ты, именинник, где твое обещанное угощение?
- Но... ты..., - бормотал Игорь.
- Извини за неявку, сам понимаешь, уважительная причина...
- Да что ты..., - преодолевая комок в горле, произнес Игорь.
- А мы с Машей приготовили тебе подарок. Заранее... Ты отдай ему, Машенька... И не делайте таких постных физиономий, меня ещё рано хоронить, мы ещё немного повоюем... Кстати, ты, как я выяснил, родился в день Пахома-бокогрея. Пришел Пахом - запахло теплом, только что-то тепла не ощущается, - произнес он, пытаясь улыбнуться, и обессиленный закрыл глаза. Врач попросил их выйти...
Игорь отвез Машу домой, она напоила его крепким чаем с пряниками и клубничным вареньем и вручила ему подарки - бутылку марочного армянского коньяка и забавного плюшевого львенка, как две капли воды похожего на самого Леву Порошина.
- Леве очень понравился этот львенок, - всхлипнув, произнесла Маша. Он смеялся и говорил, что вы, глядя на него всегда будете вспоминать его самого...
- Слава Богу, что живого, - тяжело вздохнул Игорь. - А коньяк я выпью дома, за его здоровье...
... Через несколько дней Игорь узнал от Маши, что здоровье Порошина пошло на поправку...
А ещё через пару дней Игорю позвонил Илья Михайлович Корн.
- Ты понимаешь, Игорь, я покоя себе не нахожу и все время сокрушаюсь, что я нанес такому человеку, как ты, своему коллеге по спорту тот удар, басил в трубку Корн. - Ты на меня не держишь зла?
- Да не держу я на тебя зла, прекрати эту бабью болтовню...
- Тогда хочу тебе сообщить, что моя сестра и её сын сегодня утром вылетели в Стокгольм...
Игорь молчал.
- А зачем ты мне об этом сообщил? - спросил он через некоторое время.
- А черт его знает, - рассмеялся вдруг Корн. - Я тебя помню, ты был хорошим парнем, я твое лицо тогда, в восемьдесят девятом, приметил на соревнованиях... Ты как-то выделялся среди всех... Там такие были экземпляры, вспомнить страшно... К тому же, недавно я кое-что узнал насчет твоей благородной деятельности, есть, оказывается, у нас общие знакомые, все отзываются о тебе, как об очень порядочном человеке. Ты многим людям спас жизнь, например, актрисе Алле Галыгиной, с которой я немного знаком через её покойного мужа, чемпиона по боксу Ромку Рындина, а уж про твои подвиги в городке Огаркове, про поединок с несколькими бандитами в летящем вертолете просто ходят легенды... И страшно подумать, что было бы, если бы... - Он замялся...
- Если бы ты меня так ловко не ударил ногой в подбородок? - уточнил Игорь.
- Да, именно так... Ты же сам понимаешь, в тот момент на волоске висели судьбы трех людей...
- Согласен... Я бы его не упустил... Но, не судьба, и, знаешь, Илья, я очень рад такому повороту судьбы. Потому что до сих пор у меня не было оснований страдать угрызениями совести... Надеюсь, не будет и в дальнейшем... А что касается господина Жебрака, его жены и сына, то я им искренне желаю счастья и всего самого наилучшего... Я не считаю его преступником, общество жестоко обошлось с ним, и он обязан был бороться за себя и свою семью, пусть даже столь сомнительными методами... Пока, Илья, рад был тебя слышать...
Он положил трубку и ещё раз поразился тому, какие причудливые повороты и зигзаги творит с людьми судьба, насколько порой все зависит от случая, от секундного промедления, от мгновенно принятого решения, от выбранного пути, от нечаянного поворота головы, даже от закуренной либо не закуренной в какое-то время сигареты... Кто-то сверху причудливо и порой очень жестоко распоряжается и играет человеческими судьбами, человеческими жизнями. Что же остается самому человеку, быть творцом своей судьбы либо жалкой игрушкой в её руках? Наверное, ни то, ни другое... Самому человеку остается руководствоваться одним старым мудрым правилом жизни: "Делай, что должно, и пусть будет, что будет..."
