- Да... - зевнул Порошин. - Разобраться в подозреваемых тоже не последнее дело... Тем более, что тут их немало было... И Веревкин, и Самарцев, и его женушка, и Литовченко... Непростое дело - чужая душа, как известно, потемки...
- Веревкина я заподозрил с самого начала, - сказал Игорь, - только уж слишком простым решением вопроса все это мне показалось. И это топорная имитация самоубийства тоже порядком спутала карты, направила мысль в совершенно другом направлении... Потом подозревал Самарцева, больно уж суров и мрачен он был, мне казалось, что он вел себя слишком нервозно... А он, как оказалось, просто мучился ревностью... А Литовченко мне сразу стал симпатичен - обаятельный, разговорчивый, открытый... Впрочем, таким он, очевидно, и является на самом деле... Был я по делу в Питере, решил встретиться с Ильей Корном. Он мне много про него рассказал... Сел по дурацкой этой статье, лишился семьи, провел в лагерях шесть лет, да ещё строгого режима впридачу, бежал... И выжил вот, как известно... А уж как он выжил, и куда пропал этот самый пресловутый Данилов, это знает только сам Жебрак, да ещё Господь Бог... Ну а Гордеева с сыном у меня и вовсе вызывали самые теплые чувства. Им и хотел помочь, прежде всего - убийцу их мужа и отца найти... А они, надо же... Мгновенно с ним рассчитались, не отходя, как говорится, от кассы... Вот уж кого не подозревал, так их...
- А я сразу понял, - усмехнулся Порошин. - По глазам её сверкающим и дрожащим рукам понял... И по паре-тройке реплик... А когда мы с тобой второй раз нагрянули к Гордеевым по душу Аллы Андреевны, обратил я внимание на насквозь промоченные сапожки около двери, и сапоги Олега рядом... А когда вы с Аллой Андреевной удалились, я их быстренько прихватил и в большой целофановый пакет, который с собой постоянно на всякий случай таскаю, положил. А потом незаметно сунул в машину и побежал вам вдогонку. Ведь они именно в этих сапогах были, когда Веревкина застрелили...
- Но как же они сумели это сделать? - не мог взять в толк Игорь.
- Строю одни только предположения, согласно логике... При них находилась одна только Самарцева, но не постоянно, она дефилировала между своим домом и домом Гордеевых. А у Олега тоже был мобильный телефон, никто, кроме меня не заметил, как антенна из кармана торчала. Зачем он приперся звонить к Самарцевым? Чтобы алиби себе сделать, вот зачем... А времени у них, чтобы догнать Веревкина, было вполне достаточно... Рисковали, разумеется, их машину вполне мог кто-то заметить, но... опять же, Господь Бог помог... Галина Семеновна позвонила ему по мобильному телефону, выдала себя за какую-то его знакомую, ну, хотя бы, за Самарцеву, и сказала, что им надо срочно встретиться, сообщить, например, что-то важное, потом они его догнали на своем "Жигуленке". До этого ещё набрались смелости и наведались в дом Веревкина и нашли там какую-то записку: "Я так больше не могу. Степан." Ну, мы знаем, что записку эту он написал своей дамочке-мадамочке, а им она показалась очень нужной, чтобы инсценировать самоубийство... Ведь спешка была, учти, дикая спешка, Игоряха, куда им там думать об эксперте, о следственном эксперименте?... Надо было догнать Веревкина, убить его, устроить хоть какой-то камуфляж, вернуться домой, загнать машину в гараж и прикинуться больными и окаменевшими от горя... Молодцы, мама с сынком, ох, молодцы... Технично все сделали... Короче, догнали они его, Олег стукнул убийцу своего отца, затащил в лес, вытащил у него из кармана пистолет, и полагаю, что мать его из пистолета и шлепнула, как бешеную собаку ... Я, кстати, выяснял, она в прошлом чемпион России по пулевой стрельбе из пистолета, эта самая немощная, убитая горем Гордеева, так что, с оружием умеет обращаться, хотя, впрочем с метра любой попал бы... Есть, правда, и другая версия, ещё более убедительная - это был их пистолет, с которого они предусмотрительно стерли отпечатки пальцев, а у Веревкина вообще не было оружия, от своего ПМ он давно уже избавился, иначе бы он Гордеева, скорее всего бы застрелил, а не зарезал, да и ехали они на это дело, твердо зная, что именно застрелят убийцу, для того и брали с собой ту записку... К тому же, будь у Веревкина пистолет, вряд ли им бы удалось так легко с ним справиться... Итак, они убили Веревкина, потом быстро вернулись домой, пришла Самарцева, стала их потчевать лекарствами. Тут, конечно, непорядочно они поступили, никаких снотворных она им не давала, обычные сердечные, а они в своем благородном гневе подозрение в убийстве Веревкина на неё оттянули... Но надо же им было от себя его оттянуть, подозрение это. Впрочем, они и не утверждали, что Самарцева дала им снотворного, мы сами это предположили, подозревая её в убийстве Веревкина. И они добились, чего хотели... Гордееву забрали в больницу, хотя ничего серьезного с ней не было. Кто на них подумает? Убитая горем вдова, жалкий рыдающий сын... Кто угодно, только не они...
- А как ведет следствие Яшин?
- Неопровержимо доказано, что Самарцева не убивала Веревкина, по той простой причине, что в тот момент, когда убивали Веревкина, она убивала своего родного мужа и скрывала вместе с Литовченко следы преступления. К тому же, её сороковой размер обуви не совпадает со следами возле трупа Веревкина. А в убийстве Гордеева обвиняется Веревкин, я уже сказал тебе следствием полностью доказано, что ножевой удар нанес именно он, поскольку найдено орудие убийства. Так что, Алла Андреевна обвиняется только в том, что совершила сама...
- А как она себя ведет?
- Успокоилась, стала давать очень четкие показания. Литовченко по прежнему называет знакомым мужа, настаивает на том, что он никакого отношения к делу не имеет. Говорит одно - она случайно нашла в подвале ценности, потом поругалась с мужем из-за его беспричинной ревности и зарезала его. Сбежала от правосудия, затем вернулась, откопала ценности, её спугнули, она подожгла дом и убежала. Затем вернулась ещё раз за остальным, вот и все... Не очень логично, но вполне правдоподобно...
- И что ей грозит?
- Статья сто девятая - неосторожное убийство, до трех лет и статья сто девяносто вторая - нарушение правил сдачи государству драгоценных металлов и драгоценных камней, там может быть и до пяти лет. Ей, правда, пытались вменить в вину умышленное убийство, но следственный эксперимент доказал, что убила она его действительно случайно. Так что, ничего особенного ей не грозит... А ты не сокрушайся, ты рыл тоже в правильном направлении, заваруху с кладом затеял-то именно Жебрак, а не кто другой. Только вот, как выяснилось, к трем убийствам все это никакого отношения не имело... А имело только к появлению в пресловутом Саблино нашего дорогого друга Игоря Николаевича Дьяконова, - улыбнулся Порошин. - Еще слава Богу, что Веревкин тебя не прирезал своим кнопочным ножичком с длинным острым лезвием, как Гордеева...
- А ну тебя! - досадливо отмахнулся Игорь, понимая, что он полностью попал впросак. - И на старуху бывает проруха...
- Никакой прорухи, ты рыл в направлении Жебрака, а я в направлении Самарцевой. Впрочем, и не рыл я вовсе, это ты ездил к её свекрови, к её матери, выяснил её прошлое, все, как положено следователю и частному детективу, Шерлоку Холмсу, - утешал Игоря Порошин. - А я по-простецки, по-ментовски торчал в засаде, как дурак ночи напролет... Но, в дураках не оказался, - самодовольно улыбнулся он. - Дождался-таки госпожу Самарцеву...
- Яшин-то не допрет заподозрить в убийстве Гордееву с сыном?
- Лысиной не вышел, - отмахнулся Порошин. - Какие у него доказательства? Обуви, в которой они наследили, нет, на пистолете, из которого был сделал роковой выстрел, отпечатки пальцев одного Веревкина, к тому же, доказано, что Гордеева убил Веревкин, на нем найдена записка, вроде бы, говорящая о каких-то там угрызениях совести, так что с огромной натяжкой можно говорить о самоубийстве...
- С полуметрового-то расстояния? - усмехнулся Игорь.
- Ну, это уж проблемы Сергея Виленовича. Во всяком случае, пока о Гордеевой и её сыне никакой речи не ведется... Будет очередным висяком, только и делов-то... Тем более, что Яшин, как получается, раскрыл и убийство Гордеева, и убийство Самарцева. И дело об убийствах на дорогах тоже движется не без его деятельного участия. А уж какого-то там убийцу Веревкина ему простят...
