- Вот оно как..., - задумался Игорь. - А вы точно знаете, что он сидел именно за это?
- Точно я знать не могу, разумеется, так как не был раньше знаком с этой прекрасной семьей. Но то, что сидел, это совершенно точно, такого не придумаешь. Многие теперь козыряют своим диссидентством и борьбой с коммунистическим игом, это теперь модно, но Петенька ничем не козыряет. Просто я и так вижу, что он прошел через многие круги ада, о котором теперь многие так тоскуют.
При этих словах румянец на какое-то мгновение сошел с лица Литовченко, глаза его стали злыми, а кулаки крепко сжались. Видно, и он настрадался от прежнего режима...
- Вы знаете..., - понизил вдруг голос Литовченко. - Я вам вот что ещё скажу... Теперь это можно, потому что той статьи, по которой сидел Петенька уже в Уголовном Кодексе нет. Я порой имею подозрения, что он бежал из лагеря...
- Что вы говорите? - привстал с места Дьяконов.
- Да... Как-то раз мы с ним выпили коньяку, и он немного разговорился. И стал рассказывать как будто бы содержание то ли фильма, то ли книги... Лагерь в Сибири, жуткий начальник, рядом убийцы, грабители, такие ужасы рассказывал. А потом побег - отчаянный побег... Долгие километры в сибирской тайге... И я понял одно, - совсем понизил голос Литовченко. - Это не было ни фильмом, ни книгой. Это произошло с ним самим... Вот какого человека вы только что видели, Борис Ильич. Я просто благоговею перед ним. Но раскрывается он очень редко...
- Понятно, - стал нервничать Игорь, понимая, что нужно действовать оперативно и более терять времени нельзя. - Однако, мне пора...
- Хорошо, хорошо, Борис Ильич, - засуетился и Литовченко. - Поехали, поехали, и я, и мой металлический верный друг готовы посодействовать вам в вашей трудной ситуации.
В этот момент открылась дверь, и в комнату вошла растрепанная и взволнованная Алла Андреевна Самарцева. Лицо её было покрыто красными пятнами, руки тряслись. Она с раздражением поглядела на незваного гостя. Игорь обратил внимание, что левый висок и подбородок у неё были очень сильно напудрены, словно она хотела скрыть что-то. Это не понравилось Игорю.
- Виктор, я вызываю "Скорую". Галочка совсем плоха, - произнесла она, падая в кресло. - Телефон-то в их доме не работает... Господи, Борис Ильич, вы снова здесь! - вызывающим голосом произнесла она.
- Да вот, - развел руками Игорь. - Снова неприятности с машиной...
- Да? - рассеянно переспросила Самарцева, взяла мобильный телефон и набрала номер "Скорой помощи" - Алло! Скорая? С вами говорят из поселка Саблино. С женщиной плохо, она потеряла сознание... Улица Чайковского, дом четыре, дом художника Гордеева. Может быть, вы слышали? Геннадий Иванович Гордеев сегодня ночью был убит в своем доме. Приезжайте поскорее, ради Бога... Спасибо, только поторопитесь... - Она отключила связь и тяжело вздохнула: - Господи, какое ужасное утро... Только бы с бедной Галочкой ничего не произошло, я так её люблю...
- А вы давно знакомы с семьей Гордеева? - спросил Игорь.
Самарцева бросила на излишне пытливого гостя неодобрительный взгляд, но все же ответила:
- Лет семь. С тех пор, как Геннадий Иванович тут поселился.
- Аллочка, я поеду помогу Борису Ильичу. У него проблемы с машиной, сказал Литовченко.
- Самое время, - еле слышно проворчала Самарцева, бросая ещё один мрачный взгляд на незваного навязчивого гостя. - Скоро будешь?
- Да разумеется. Разберемся, что там с машиной и разбежимся, продолжал улыбаться Литовченко.
- А где Петя? - спросила каким-то деревянным голосом Самарцева. При этом красных пятен на её лице прибавилось, а губы нервно дрогнули.
- Ты знаешь, он куда-то смотался. Собрался и ушел. Такой мрачный, озабоченный чем-то. На мои вопросы ничего толком не ответил. Я совершенно теряюсь в догадках, вчера он ни слова не говорил о том, что ему куда-то надо...
- И мне ничего не говорил. Странный он какой-то... Может быть, поехал к своей маме навестить Васю... - Эту фразу она просто отчеканила, с ненавистью глядя в лицо Игорю. - Хоть бы меня предупредил, тут два шага шагнуть... Ладно, вы решайте свои проблемы, а я пойду обратно к Галочке, надо встретить "Скорую", этот Олег такой бестолковый молодой человек, просто удивляюсь, до чего же инфантильны некоторые современные юноши...
- Ладно тебе ворчать, - мягко возразил Литовченко. - Он как-никак только что потерял отца...
- И все же двадцатилетний парень обязан быть мужчиной в любой ситуации. А он валяется на постели чуть ли не без сознания вместо того, чтобы помочь матери. Если бы не мы, что бы он вообще стал делать, ума не приложу... Ладно, я пошла...
- И мы поедем, Борис Ильич, - сказал Литовченко. - А то, не дай Бог, кто-нибудь покусится на вашу машину. Ворчлива до чего Алла Андреевна, между нами говоря, - добавил он, когда статная фигура Самарцевой показалась в окне и прошествовала к калитке. - Очень властная женщина, трудно с ней Пете, должен заметить, хочет, чтобы все было именно так, как она скажет.
- А сами-то вы женаты, Виктор Артемьевич? - поинтересовался Игорь.
- Нет, - расхохотался Литовченко. - Я не женат, я был женат дважды, но дважды же и разведен. И знаете что скажу вам по большому секрету - мне так гораздо лучше, спокойнее, Борис Ильич. С женщинами вообще очень сложно, все время у них какие-то проблемы, претензии к нашему брату... Нет, вот теперь я по-настоящему прекрасно себя чувствую. Мне идет пятьдесят третий год, я абсолютно здоров, свободен, у меня есть некоторые средства, позволяющие вести достойный образ жизни...
- Значит, вы женоненавистник?
- Нет! - опять рассмеялся Литовченко. - Вовсе нет... Я очень люблю женщин, но только не в качестве жен. До свадьбы женщина бывает ангелом, потом становится дьяволом, убеждался и на своем и на чужих примерах... Итак, в путь?
Они оделись, вышли из дома, Литовченко запер дверь на ключ, прямо при Игоре положил ключ под коврик и завел свой БМВ.
Вскоре они доехали до стоящего в двух километрах от Саблино "Хиндая" Дьяконова, в котором Игорь предусмотрительно отключил специальной кнопкой зажигание, чтобы создать иллюзию какой-то поломки.
- Ну-ка, ну-ка, что у вас там? Поглядим, открывайте капот, - суетился Литовченко. - Так..., - попытался он завести машину. - Не заводится... Явно что-то с зажиганием, это я вам точно говорю...
Он полез в капот и стал смотреть зажигание, а Игорь, сидящий за рулем, через некоторое время незаметно для Литовченко нажал нужную кнопку, и машина тут же завелась. Терять времени он больше не мог. Нужно было срочно искать уехавшего Самарцева. Он был уверен в своей догадке, и больше не мог придуриваться перед Литовченко.
- Ну вот, - широко улыбнулся Литовченко, делая вид, что ни о чем не догадался. - С моей легкой руки ваша машина завелась, и вы можете ехать, куда угодно...
- Что я и сделаю немедленно, - улыбнулся в ответ и Игорь, прекрасно отдавая себе отчет в том, что Литовченко догадался, что двукратное появление псевдо-Игонина в поселке Саблино далеко не случайно и имеет прямое отношение к произошедшим там преступлениям.
- Счастливого вам пути, Борис Ильич, - ещё шире улыбнулся Виктор Артемьевич. - Можете располагать мной, если что, я весь в вашем распоряжении...
"Может быть, сказать ему, кто я?" - подумал было Дьяконов. - "Он бы действительно мог помочь, человек он очень неглупый, мобильный, все примечающий..." И все же Игорь решил этого не делать, повременить немного...
Прямо из машины по мобильному телефону он узнал московский адрес Петра Васильевича Самарцева, а также адрес его матери. Затем он позвонил Порошину, но того не было на месте. Он позвонил по телефону в служебную машину Порошина, но в телефоне что-то трещало, шумело, щелкало, и Игорь отчаялся дозвониться до старого приятеля.
Он решил ехать в Москву и побеседовать с матерью Самарцева.
... Однако, он накликал-таки беду на свою прекрасную и доселе работающую без проблем, машину. На Рязанском шоссе автомобиль заглох. И на сей раз на самом деле и основательно...
