Он не знал ни минуты покоя, он изобретал и изобретал каждый день что-нибудь паскудное, мерзкое, воображение его не знало границ. Казалось бы, армия должна была сделать хотя бы двухгодичный перерыв в его творческой деятельности, но он и там нашел себе приключений, проломив монтировкой голову сделавшему ему какое-то замечание деду-ефрейтору. Ефрейтор, нелепый, забитый деревенский парняга, остался на всю жизнь инвалидом-придурком, а Быстров сумел написать письмо корреспонденту "Красной Звезды", с которым был знаком, и тот приехал к нему в часть. Как раз велась кампания по борьбе с дедовщиной, была опубликована смачная статья, в результате которой Олег Быстров оказался героем, постоявшим за свою честь, и дело, светившее ему дисбатом, было замято. Дедом Быстрову стать так и не довелось, ибо армия ему безумно надоела, он закосил под шизика, вспомнив свои успехи в школьном драмкружке и консультации специалистов по психиатрии, и через неполный год службы, был благополучно комиссован домой. Там он было взялся за ум, соскучившись по книгам и наукам, к чему имел определенные способности. Он поступил в институт, но корень учения оказался для него слишком горек. Его бурная натура жаждала деятельности иного рода, и он с товарищами взялся за институтскую кассу, так как не собирался существовать на жалкую стипендию и материны подачки. Касса была мастерски ограблена товарищами Быстрова под его умелым руководством, но один из грабителей, к сожалению, был вскоре арестован, и Олег, ни на грош не доверявший подельнику, со дня на день ожидал ареста. Он знал, что таких балбесов, как этот горе-грабитель там умеют быстро раскалывать. Олег в скверном настроении шатался по злачным местам, однако, опасаясь таскать с собой крупные суммы из полученной им доли. Олега знали чуть ли не во всех московских притонах, кутить было чревато. Наоборот, он старался подчеркнуть свою бедность и скудость. Сидеть же дома, пережидая опасность, он не мог органически. Тогда-то он и встретил в кафе "Метелица" Аркадия Корнилова с Машей Полевицкой. Маша с первого взгляда произвела на него неизгладимое впечатление. Он, авантюрист и ловелас, так гордившийся собой, видел перед собой девушку, красивую, умную, воспитанную, прекрасно одетую, которой он был совершенно безразличен. С ней сидел нуднейший Аркаша Корнилов, и, что было самое удивительное, он ей нравился. И эту несправедливость надо было непременно устранить. Олег легко узнал телефон Маши, выведал у неё адрес дачи и бросился в путь. Там же, как известно, его ждало жестокое разочарование. Он был не нужен и неинтересен Маше, он ничего не мог ей дать, кроме профессионального секса и сомнительных приключений. Вся его жизнь предстала перед ним в ином комичном и позорном свете по сравнению в будущей жизнью Маши и Аркадия, загранпоездками, машинами, дачами, долларами... Эта жизнь для него была недоступна, у него не может быть ни такой дачи, как у родителей Маши, где будет наслаждаться счастьем это ничтожество Аркадий, ни загранпоездок даже в Польшу, ибо никто не даст загранпаспорт шизику-белобилетнику, а Аркадий с Машей уедут во Францию или в Канаду. Но самое главное - никогда у него не будет такой чудесной породистой девушки, как Маша, а ему век общаться пусть с красивыми, но блядьми, продажными шкурами.
Он шел после ночевки у Маши, мерзкой позорной ночевки, расшвыривая ногами осеннюю листву и матюгаясь всеми знакомыми ему словечками про себя и вслух. И вдруг... ба! Какая чудесная встреча! Аркашка собственной персоной, одуревший от мук любви и ревности... Ну, слово за слово, завел его тот своей беспросветной дурью, опять слово за слово, и тут... это дурацкое падение с моста...
Если бы они вышли по-честному один на один, Олег бы убил Аркадия одной левой ногой, со связанными руками, а тут... мерзкая осклизлая листва, потеря равновесия... Но когда Олег грабанулся в холодную черную воду, актерская натура взяла свое, и он, прекрасный пловец, на всякий случай орнул: "Помогите!" Ибо мгновенно, непонятно откуда взявшаяся, странная мысль пришла к нему в голову. Мысль исчезнуть. Чтобы Олег Николаевич Быстров исчез с лица земли, как убитый Аркадием Корниловым, то есть, Аркадий стал бы убийцей, а Олег - убитым. И все - никакого уголовного дела об ограблении кассы, никаких неприятностей с осаждавшими его все яростнее и яростнее женщинами, и совершенно новая, интересная жизнь. Впоследствии он понял, что мысль эта была совершенно авантюрной, ибо минусов в ней было гораздо больше, нежели плюсов. Тогда же эти идея поглотила его, и он начал претворять её в жизнь. Ему скучно было жить на свете, он жаждал приключений, мерзких, вздорных, и он их получил. Но ему обязательно нужен был помощник. И этим помощником стал несчастный пятнадцатилетний Коленька, свидетель, так называемого убийства, который, подойдя вторично к мосту, был пойман там мокрым и грязным Олегом и сразу же нагружен проблемами. Ведь если Аркадий не видел рядом никого, когда объяснялся с Быстровым, то Олег-то видел свидетеля прекрасно, во-первых, потому что стоял лицом к нему, а во-вторых, потому что он всегда умел замечать то, что ему нужно. Сначала он оценил, что есть свидетель "убийства", и, упав в воду, мгновенно решил "умереть", а потом, когда этот же человек ещё раз подошел из любопытства к мосту, он решил сделать его сообщником своей авантюры. Николай, смертельно напуганный всей этой ситуацией и ожившим утопленником, оказавшимся весьма-таки крутым и напористым, стал беспрекословно подчиняться ему.
Все было бы хорошо, если бы Олег, вылезая из холодной воды, не напоролся правым глазом о корягу, торчащую у берега. Он почувствовал сильную боль, на некоторое время перестал видеть этим глазом, но потом зрение восстановилось, хоть и не полностью. Олег объяснял это травмой и был уверен, что все обойдется.
Олег отправился к своей любовнице Эллочке Жарковской, у которой хранилась часть его денег и ввел её в курс дела - это была единственная женщина, которой он доверял на все сто процентов. Она не могла его выдать, она обожала его. И он скрывался у нее, содержал её, с её помощью сделал себе новые документы на имя Петра Андреевича Бородина, ну а потом, дело известное, деньги стали подходить к концу, надо было их добывать, и Олег, уехав с друзьями в Ленинград, совершил несколько вооруженных грабежей, на одном из которых был взят, и с новой фамилией благополучно отправился в зону на три года. С этого времени и началась официальная биография Петра Андреевича Бородина или Ворона.
Пока Олег жил у Эллочки, зрение в правом глазу стало ухудшаться, глаз стал покрываться мутной пленкой. Обращаться к врачам он не решился. Эллочка уговаривала его пойти к частному врачу, но тут кончились деньги, понадобилось ехать на дело в Ленинград, а там его арестовали. Так и остался Ворон с невидящим правым глазом, который различал только свет и тьму. Выйдя из заключения, он обратился в Институт глазных болезней, там сказали, что нужна срочная операция, но известные дела опять помешали сделать её. Ворон обвинял в своем увечии Аркадия Корнилова и поклялся ему отомстить. За все и за Машу, и за переломанную судьбу, и за глаз. Только год назад он сделал в Германии операцию, которая частично восстановила ему зрение в правом глазу.
А что касается исчезновения Олега Быстрова, то он тогда совершенно упустил из виду такое маленькое обстоятельство, как живая мать. Он же не мог открыться ей в своих сумасшедших планах, так он поступил просто выкинул её совсем из головы и не думал о ней. А потом случилось нечто совершенно фантастическое - весной в Москве-реке выловили какого-то утопленника, и его мать опознала в этом утопленнике его, Олега. Все это потом рассказывал ему Коля, к которому, как и к другим обитателям окрестных поселков, приходил следователь. Олег, разумеется, не мог предвидеть такого варианта, хотя, конечно, объективно он был ему на руку, он никак не мог ожидать, что в безобразно раздутом утопленнике мать опознает своего сына, и только потому, что он, видите ли, одет в его плащ с пришитой ей заплаткой. Он тогда выкинул мокрый и грязный плащ там же, в кустах, и какой-то несчастный бомж, видимо, подобрал его и надел на себя, а потом в нем и утонул. Странное стечение обстоятельств. С одной стороны, это ему на руку, Олега Быстрова больше нет, но с другой... Произошло нечто страшное. Ведь таил же он в душе подсознательную мысль, что через некоторое время явится к матери и сообщит, что жив. А тут... мать опознала его в этом несчастном утопленнике и сошла с ума. Она содержалась в психиатрической больнице в отделении для буйно помешанных. Куда уж тут появляться? Порой муки совести терзали Олега и ему очень хотелось навестить мать в больнице, но он счел это мероприятие даже не столь уж опасным, сколь нелепым и ненужным, так как уже ничего бы не помогло его несчастной матери. Как то раз Олег ради любопытства заглянул и на собственную могилу, где под его фамилией рядом с его родным отцом лежали останки неизвестно кого. Этот визит будоражил ему кровь, вызвал странные чувств и заставил с какой-то новой стороны поглядеть на жизнь, бренную и нелепую, смешную и отвратительную, вселенскую комедию, одним словом.
