Щеки Аландры стали пурпурными.

— Святая Принцесса Радуги, как же, как же, — не унималась Фарса. — Ребята, эта леди принесла облегчение стольким мужикам, что только держись!

У Яна отнялся язык. Его идеальная принцесса — и вдруг...

— Брехня! — завизжала Аландра. — Напраслина! Предательницы, языки без костей!

Швырнув Фарсу на дорогу, она высыпала туда же весь мешок и принялась топтать руны ногами.

— Брехня! Брехня!

— Аландра, — вмешался Нилрем. — Это руны Рахнера, дарованные вам Рэмбонцием Рикшей во время Кампании за Принцессу. Их опасно...

Прогремел взрыв. Принцессу Аландру, растрепанную и взъерошенную, подбросило в воздух на двадцать футов.

— Проклятие! — возопил Нилрем. — Как там звучит это подушечное заклинание?

— Подушечное? — недоуменно переспросил Кистер.

Ян не стал ждать никаких заклинаний, а просто ринулся спасать любимую. Но споткнулся о выставленную ногу Хиллари Булкинс и упал навзничь.

— Ой, мама! — воскликнула Хиллари.

Аландра, визжа, пикировала на дорогу. Сэр Годфри дал задний ход и, ловко подхватив принцессу, уберег ее от падения, которое вполне могло стать в ее жизни последним. Рыцарь и принцесса ворохом дубленой кожи и кружев повалились на дорожное покрытие из добрых намерений.

— О, всесильная Сила, — промолвил Кроули Нилрем, глядя в точку, где раньше валялись руны. — Этого-то я и боялся.

Над дорогой поднялось грибовидное облако.

— Терпение рун Рахнера истощилось!

— Может, мне извиниться? — кротко спросила Аландра, когда даже земля зашевелилась от зловещего грохота.

— Слишком поздно, — ответил Нилрем и полез за своими костями. — Остается ждать. Доживем — увидим.

Ян встал на ноги, зорко следя за поведением дымного облака. Оно тем временем стало рассеиваться.

На его месте высился каменный монолит.

В воздухе разнеслась симфоническая музыка.

На передней стороне монолита виднелась одна-единственная руна: свастика.

— Бей! — взревел монолит.

— Что ты натворила, о женщина! — вскричал сэр Годфри.

— А ведь всегда были такие вежливые, такие тихие! — зарыдала принцесса.

— Руны Рахнера выточены из осколков могучего и ужасного Гамбургерского Камня, — пояснил Кроули Нилрем. — Он не дает себя в обиду.

— Я правда-правда раскаиваюсь! Я не хотела! — Аландра вскочила и робко засеменила к Гамбургерскому Камню.

— Поздно, женщина. Злодеяние свершилось. Мы жаждем мести!

Две молнии, точно руки, протянулись от боков монолита к сгущающимся в небе тучам.

— Ситуация требует заклинаний высочайшей мощи, — задумчиво проговорил Нилрем, глядя на Кистера. — Готовы, мой мальчик?

Кистер расправил плечи.

— Так точно, сэр. Надеюсь. Вы только мне говорите, что делать.

Монолит рос. У него росли руки. Росли ноги. Росло его брюхо, так что до монолита становилось все ближе.

— Что выбираем: сопротивление или отступление? — вопросил сэр Годфри, размахивая обнаженным мечом. Ян тоже вынул свое Перо, хотя и очень сомневался в его эффективности при сложившихся обстоятельствах.

— Подождите минутку — попробуем воздействовать на него заклинаниями, — рассудил Кроули Нилрем.

Монолит неспешно надвигался на них. Воздух трепетал от его силы, от таящейся в нем электрической энергии — казалось, то была уплотненная ходячая гроза.

— М-да, старина Рикша веников не вязал, — заметил Нилрем, сжимая в кулаке Глаза Слоновой Кости. — И все же, не сочтите меня хвастуном, но я думаю, кое-что тут можно сделать.

Воздев руки горе, пожилой маг пробормотал несколько слов. Облака дыма перестали расползаться... вновь начали уплотняться... образовали две плоские длинные тучи.

Раздался гром, подобный урчанию в животах богов.

Ян увидел — но не услышал из-за грохота, — что Нилрем дает какие-то распоряжения Биллу Кистеру.

Кистер улыбнулся, кивнул и занялся собственными заклинаниями.

Результаты не заставили себя ждать.

Размахивая руками на манер дирижера, Кроули Нилрем направил тучи так, что они взяли монолит в тиски с обоих боков.

В тиски?

Нет, подумал Ян и, четко сознавая анахронизм своей метафоры, все же додумал мысль до конца. Монолит и тучи вместе напоминали... Сандвич!

— Скорее, маэстро Кистер! — вскричал Нилрем. — Майонез!

Билл Кистер, явно собрав в кулак все силы, повел рукой и произнес таинственные слова.

Из пустоты сгустилось и полилось вниз, на монолит, некое белое тягучее вещество.

Монолит замер.

А спустя мгновение с громким взрывом раскололся и рассыпался на мириады осколков.

Облака рассеялись.

На дороге осталась только куча щебня с красивыми белыми пятнышками.

Аландра приблизилась к ней.

— Бедные мои руны! — проговорила она с непритворным раскаянием.

— Раздвоение личности — обычная болезнь метафорических созданий, — пояснил Кроули Нилрем. — Я внушил монолиту мысль, что он является сандвичем из «Макдональдса», и вся его психическая организация разом обрушилась.

— Это мне урок, — промолвила Аландра, смахивая слезу со своих очаровательных глаз.

— У меня один вопрос, сэр, — вступил в беседу Кистер. — Как вы узнали, что именно майонез окажется ключом к победе? А не сливочное масло, скажем?

Нилрем величественно поднял брови.

— Позвольте, Уильям. Я все-таки забочусь о своем здоровье! Сливочное масло — на гамбургер?!

— А-а, — протянул Кистер, и отряд продолжил путь.

— О, Ян, — пролепетала принцесса Аландра. — Как же скверно я себя повела!

— Перестань себя винить, — ответил Ян. Он готов был из кожи вон вылезти, лишь бы утешить любимую.

Весь день, пока они шагали по шоссе «Три шестерки», Аландра не переставала стенать.

— Нет! Не пытайся смягчить пилюлю! Я этого достойна! О, Боже, как я этого достойна! — Лицо принцессы мертвенно побледнело. — Это урок, преподанный мне прямо с Небес, я это знаю.

— Послушай-ка, Аландра, — проговорил Ян, несколько утомленный всеми этими стонами. — Ты это... позволь заметить... слишком.

— Мне нужно излить душу, Ян, — парировала она, обиженно сдвинув брови. — Разве неясно?

— Да нет, ясно. После того как ты потеряла и руны, и голову, и девственность — правда, это утрата довольно давняя, я так понимаю...

Сзади кто-то насмешливо хмыкнул.

— ...ты стала еще невыносимее, чем раньше! — докончила Хиллари.

Аландра окинула своих спутников изумленным взглядом — и расплакалась.

— Вы только поглядите, что вы наделали! — вскричал Ян, крепко прижав принцессу к себе.

— Боюсь, что у нас есть дела поважнее, чем забота об обидчивых дамах! — возразил Кроули Нилрем.

— Она — причина и цель нашего похода!

— Отнюдь, — отвечал Нилрем. — Не скрою, ее присутствие необходимо — но лишь благодаря ее чисто метафизическим свойствам. Которые, кстати сказать, обусловлены не личными качествами, а наследственностью. В том случае, если наша... принцесса... вновь будет создавать нам трудности, мы с маэстро Кистером без особых усилий наложим на нее Заклятие Оковы и от-не-сем ее к месту назначения на руках.

Маг поглядел на Аландру в упор. Аландра подавила в себе рыдание:

— Вы... вы не джентльмен, сэр.

— Этой роскоши я в данный момент не могу себе позволить, — парировал Нилрем. — А вот маэстро Кистер — джентльмен. В то же время он мой ученик.

— Ну и что с того? — возмутилась Аландра.

— Маэстро Кистер, какое мнение о женщинах вынесли вы из жизни в вашем мире? — спросил Нилрем светским тоном, когда отряд вновь зашагал к горизонту по 666-му шоссе.

— Довольно-таки низкое.

— О? Позвольте узнать почему?

— Увы, по красоте ни одна из них не могла бы соперничать с нашей леди Аландрой. Однако во многих дамах я замечал сходные личные качества.

— Прошу вас, расскажите.

— Ну-у... я назвал бы это общей зацикленностью на себе. Это выражается в склонности винить в своих проблемах окружающий мир, прежде всего — мужчин.