- Я оказалась в тисках, - коротко резюмировала Симон после, - выиграла конкурс... И попала под колпак! Мне не разрешили выполнять международную программу "мисс мира", посадили в останкинской студии вести дурацкую музыкальную программу для прыщавых подростков...
При упоминании останкинской студии Веня тяжко вздохнул.
- ...Меня имели все чиновники, от мелких правительственных клерков до высших чинов...
- Ка-ак? - изумились мужчины, - в переносном смысле?..
- Когда как, - обозленно отрезала собеседница, - дали понять, что я никто. Что мне достаточно того, что уже имею. Они безраздельно стали пользоваться моими деньгами, а я ничего не смогла поделать... Я еще жива, благодаря предусмотрительности отца своего. Большая часть денег и вложений находится за границей, и до определенного срока никто не сможет ими воспользоваться.
- Как же вас выпустили в Янск при такой тотальной слежке? -поинтересовался Смоковницын.
- Меня продали Лярвину за его будущую лояльность.
Смоковницын не нашел в себе сил продолжить разговор, хотя вопросы буквально танцевали на его языке, язык он прикусил.
- Здесь начали происходить странные события. Я мало, что понимаю в политике, но в Кремле стали побаиваться Лярвина. Почему-то нашли такой выход. Я, знаете, не была особо против, мне вырваться хотелось... А Игоря Парисыча я знала по его предвыборной компании, как вы упоминали, он мне, представьте импонировал, такой импозантный мужчина...Он сам выставил такую плату... почему-то...
- Слушайте, Симон! - взъерепенился Петр чисто по-милицейски, вспомнив, что все-таки следователь, а не утешитель девиц, - хватит лгать! Вы посещали Лярвина, может быть ни один раз, но точно - два месяца назад!
- Да вы как смеете! - возмутилась особа, - что вы позволяете, тоже мне... Шерлок Холмс наизнанку! Я объясняю, что виделась с вашим Лярвиным два года назад, да ничего такой из себя вдовец... А ездить в Янск... нет, не было.
- Хорошо, - Петр пропустил оскорбление мимо ушей, - как вы здесь оказались? Вы же увидели Парисыча на трассе, улыбались ему.
- Да, он такой характерный знак подал мне рукой, я успокоилась, что теперь все нормально, улыбнулась, он мне показал - садись в машину.
Я страшно нервничала после ракетного кошмара, после совершенно безумного интервью, ой, зря я на него только согласилась, вся ведь растрепанная, дерганая вся, очень плохо смотрелась...
- Да ничего так, ничего... - убеждал красавицу Веня, - я постарался взял хороший ракурс, очень даже импозантно вышло...
- А потом, - в ее голосе появились нотки растерянности, - ко мне Парисыч посадил черненького опера, в качестве охраны... мы проехали немного... и вот я здесь.
- А где была ваша охрана?
- В других машинах, я езжу одна обычно... Я не хотела этого черненького брать, так ваш губернатор настоял.
- Сдается мне, что черненький опер - товарищ наш Евсеев, - шепнул Вене Смоковницын.
- Так что же, - вскипел Веня, - Евсеев заодно с губернатором, а Парисыч - шкура!
- Да-а, - протянул следователь, - ситуация меняет полюса... Вот только вроде бы расставишь все по местам, разложишь по отдельным полочкам, определишь задание каждого фигуранта в деле, а оно - хлоп! - и разваливается на запчасти, потому что кто-то оказался хитрее тебя... Значит, - продолжил капитан вслух свои размышления, - Евсеев, пресловутый Евсеев выкрал госпожу Симон... Вопрос, на кого ж ты трудишься, милиционер Евсеев?
- Ну на Лярвина, понятно, - продолжал настаивать на своем видении Веня, - сам же губернатор и подсадил его в машину к Лене.
- А вот и нет, - уверенно проговорил Смоковницын, проведя в уме перерасчет ситуации и определившись с новой расстановкой сил, - какой смысл тогда Евсееву было бы подставлять Лярвина с убийством Крохобора? Нет! Он втерся к доверие к Лярвину, чтобы выкрасть Симон! Поэтому со мной так зло и говорил губернатор, от того, что не доверял уже местной милиции. Один увозит неизвестно куда его невесту, а другой заявляется нахально прямо домой...
- Невесту? - взбудоражился Веня, - как невесту?
- Боже мой, боже мой! - захандрила Симон, - ну откуда, откуда вы все узнали?
Попав в самую точку, Смоковницын счастливо улыбался. Но в кромешной тьме никто не мог разглядеть его открытой, по-детски нежной, почти младенческой улыбки.
***
Капитан был неумолим. После того, как его крепкие руки обрели бразды правления, он, казалось, готов был живьем выпотрошить бедную Елену.
- Другой причины разногласий между Лярвиным и Полтинным, кроме вас, я не вижу! - упрямо твердил он, - ваш брак с губернатором был выгоден и ему и вам, но федеральному инспектору он не нравился.
Вы с тайным венчанием получали полную свободу, а я подозреваю, что не только свободу!.. А многоуважаемый Игорь Парисыч обретал просто сумасшедшие возможности. Он выскакивал из обоймы заурядного политика. Ваши деньги, мадам, делали Лярвина одним из самых влиятельных людей и не только, как вы понимаете, в пээре, но и в высших кругах, среди нью-ордов.
Что в таком случае оставалось Полтинному? Ничего!
Ему соблюдать паритет в подобной ситуации было бы совершенно невозможно. И он всячески противился вашему союзу, так?
Петр выдержал логическую паузу, он очень хотел рассмотреть лицо Симон, чтобы полюбоваться произведенным впечатлением. Его метод, казалось, только что давший сбой, теперь был безукоризненен. Цепь доказательств сияла безупречными фактами.
Смоковницын даже задумался о написании научной работы по применению формально-вероятностной идуктивной концепции при проведении расследований с ограниченным числом исходных данных. Но мысли его прервались совершенно чудовищным заявлением подопечной.
- Крохобор ничего не знал о наших с Игорем Парисычем намерениях! Если б знал, он немедленно бы предупредил Кремль, и тогда...
Смоковницын был непоколибим. Не считаясь с этикой он гневно выкрикнул:
- Вы лжете, - отрезал он, - не знаю, почему, но вы лжете! Полтинный
на первых порах был вам выгоден! Он - ваше средство общения! Не по телефону и не по паронету вы же строили планы с Лярвиным?!
А Полтинный бывал в Московии день - через день. А раз вы общались с ним, то он был в курсе ваших дел. А два месяца назад вы приезжаете в Янск, потому что инспектор понял, чем ему грозит ваше замужество и стал играть против вас! Тогда и рассорились два политика!
- Значит, в словах Арутюнова была доля правды, - вставил Веня, - он знал, что затевается...
Но замечание стрингера не было услышано, потому что...
- Моим связистом был бомж Савелий, - тихо сказала Елена.
- Что-о-о??? - раздалось парное восклицание. С наукой придется погодить, промелькнула у капитана паскудная мыслишка.
- Вы знали, что он - лейтенант госбезопасности? - почти прокричал он.
- Разумеется. Захаров курировал предвыборную кампанию Лярвина. Я считала его честным человеком. Так он себя, во всяком случае, показывал. Когда я решила эммигрировать в пээр, то связалась с ним через эту ужасную женщину - супругу Полтинного... Он сразу вызвался помогать мне. Его служба позволяла навещать меня внутри Кольца. Я ни разу не усомнилась в его человеческих качествах...
- Что знала Агригада о ваших планах? - выстрелил вопросом окончательно взбаломученный Смоковницын.
- Ничего, ровным счетом ничего... Я соврала ей, что мне нужен человек из органов в Янске, чтобы изнутри следить за ситуацией в регионе. Агригада, практически не жила здесь, она все время была в Европах, и мы ее совершенно не интересовали. Она и мужа особо не жаловала. А сейчас, я слышала, вовсе выехала из Московии. Так многие делают. Кому удается уйти от слежки. Только я... только я буду вечно торчать в гнилом мышином царстве.
И Симон снова жалостливо заскулила.
Смоковницын же был раздражен. Он мял пальцы, пытался подняться, походить, чтоб успокоиться, но упирался затылком о потолок, бурчал что-то невнятное, снова садился, но сидеть спокойно не мог, приходилось вертеться на одном месте, скрипеть костями.
