А столичники в своем духе, в своем режиме трудятся - пока проснуться, да подотрутся. Созвонились, когда уж на точке сидел, в окуляр глядел.

- Ну что ты там накорябал? - лениво прогнусавил Самуилыч Толька, главный по новостям.

Объясни такому!

Но упрятал свою гордость в ладошку сжатую, рассказал, что и как, тот сначала захмыкал недоверчиво, давно такого не случалось. Переспросил чего-то, а Венька не будь простым - на дуру попер, я, говорит, не готовый жвачку пережевывать, берешь - не берешь, меня япошки терзают - сил уже никаких, не надо вам - я для других сработаю, мне, мол, все фиолетово и оранжево, просто по старой памяти для друзей любимых и канала родного стараюсь, но коль от винта, то извиняюсь, я уже на елочке сижу и расстановку сил фиксирую.

И обнаглев совершенно брякнул: "самураи мне прямую линию предлагают и почти уже аванс проплатили!" Толик замялся, повисеть на трубочке попросил... и... сработало!

Кольнулась столицушка, повелась!

Остальное уж прилагательным. Прояснялись технические вопросы, ставочку не забыл Венечка обговорить, поторговались маленько, сошлись на сумме. Заработала останкинская машина, сдвинулась - теперь не в счет копеечка, лишь бы картинка в срок пришла, лишь бы в эфир попала вовремя, чтобы никто, не дай бог не слямзил.

Группу пришлем, кричат в дебильник, координаты сообщай, они готовы, с вертолета будут поливать. Так Веня на такую провокацию и согласился! Славу выдру дранную - ни с кем теперь делить нельзя, пан или пропал, вариантов нет больше. Судьба одного выбирает, начнешь делиться - сам все потеряешь или в лучшем случае половинка не самая жирная достанется.

Отнекался Венок, отоврался. А столица все напирает. "Мы тебя по сетям вычислили - орет Толик по трубке, - ты далеко, группа не успевает, будем гнать тебя по видеомобильным линиям, качество, само собой, говенное, но нам надо в прямой эфир, под тебя новостную врезку вбиваем в утреннюю программу! Кассету с остальными подсъемками сам привезешь, не затеряйся, смотри, к дневным выпускам нужен будет развернутый сюжет. Партия, правительство предупреждены, министерство добро дало, почин снизу, типа, опера, без дел не сидят, ну и все такое, сам понимаешь! Во время съемки базарь че -нибудь такое эдакое, комментируй, вроде как трансляция с футбольного матча, чтоб зритаки ошизели! Ну?!..

Зритаки - это он о телезрителях так. А "ну"? И что "ну"? Сработаем, сказал Веня, сработаем, не понось больно. Подумалось, лучше бы вертолет прислали до столицы враз домчаться.

В Москву!

Даже всплакнулось стрингеру. Хотя ведь "седан" с собой вертушка не попрет, а колеса еще попригодяться. Опасно, конечно, тачка возрастная, запросто замести могут понты, но лучше откупиться, чем сейчас на новую выкладываться.

Все случилось, все срослось. Радуйся жизни и жди событий!

Но как раз тут маленькая каверза и произошла - потянуло стрингера до ветра, ох, как потянуло, забыл аж как узел завязывал, дернул за что попало и завертелся елочной игрушкой над головами у ментов, закружился смешным Карлсоном.

Коль по-маленькому, то справился бы и с ветки как-нибудь, ан нет по-большому приспичило, по такому большому и крупному, что кишки через глаза едва не полезли! И спешил он, и еще сильнее узел завязывал под "хихоньки" и "хахоньки" снизу. ОМОНовцы, спецназовцы в кустах по лошадиному зафыркали над вениным глупым конфузом.

Миллион раз пожалел Веничка, что взобрался так высоко, недосягаемо. Хотя точка съемочная - невозможно не признать - идеальная. Трасса налево, трасса направо - все на ладони, даже трансфокатором крупешничков набить и то можно. А для быстрого спуска Веня еще один снаряд заготовил - дополнительную веревку, по ней и надеялся за пару секунд на земле оказаться, альпинисты такой способ "дюльфером" называют.

Предполагал стрингер, что нырнет в гущу боя в самый разгар, притулится за кустиками, "настрогает" самых горячих планчиков, и все у него будет полная картинка - и снизу, и сверху, будто два оператора работали с разных точек. Братва на студии потом так смонтирует - заелозишь от удовольствия!

Место выбрали оперативники не случайное. Именно здесь было отмечено большинство нападений отвязной банды. И неспроста.

Местность глухая, дремучая, дорога в холмах, в утреннем тумане за сто метров не разберешь, что впереди творится. Кроме того, по оперативным данным /доносчики сообщали/, Коленвал замыслил выскочить на трассу с сельской грунтовки, "снять" груз и обратно в дебри. От расположения засады та грунтовка всего в ста метрах, так что если расчет верный, захват как раз напротив вениной елки и произойдет. А коли нет - у разработчиков плана другая версия событий имеется.

Пропускают тогда милиционеры бронированные машины с деньгами, сами на приличном расстоянии следом отправляются. По всей трассе скрытые посты расположены, - все на связи, любое движение подозрительное фиксируется, командной группе все сообщается. С караваном валюты то же свои люди следуют, ежели чего, то сообразят, где скорость сбросить, где как развернуться, чтобы при нападении было б легче пару-тройку минут отбиваться, пока основные силы не поспеют.

Только Веню такой вариант, понятно, не устраивал. Ему тогда придется в "УАЗе" париться, что из кабины снимешь? А ничего не снимешь, затылок шофера, да и все. Только когда всех постреляют, тогда и его допустят, а что за такие кадры получишь - ни фига не получишь!

Но зря волновался, зря переживал стрингерок, - эпицентр кошмара как раз на его елку и пришелся. И случилось все, аккурат , в тот момент, когда он узел уже практически развязал и собрался с ели вниз спуститься. Развернулся на толстой ветке, готовясь по дюльферу быстрой молнией промчаться. Карабин перещелкнул. И тут же пожалел об этом.

Справа, слева, сверху, снизу - загромыхало, засвистело, заухало. Над лесом воспарили металлические стрекозы зеленого отлива, из их чрева вылетали горячие разряды, оставляя в небесах пышный широкий длинный коричневый хвост, похожий на смертный саван, а тупые черные головки ракет взрывали лес, с корнями выворачивая столетние ели.

Веня толком и охнуть не успел - вцепился худыми пальцами за кору и за ветки, чтобы случайно вниз не соскользнуть - в самое жерло разверзнувшегося ада, и только почуял, как в штанах растекается теплая масса и медленно, но сладостно успокаивается спазм в кишечнике. Но времени на устранение неполадок не было. Очнувшись от шока, стрингер, преодолевая дискомфорт, схватился за камеру, начал съемку, не успевая наводить резкость, и не выстроив толком цветную гамму.

Моля богов о качестве картинки, Веня жадно хватал страшные кадры воздушного налета, в окуляре падали растерзанные осколками люди, зияли воронки, ракеты срезали верхушки лесных красавиц.

В эти секунды оператор ни на миг не задумывался о собственной безопасности, хотя он сам мог стать мишенью в любой момент. Но пока везло огнедышащие заряды летели с хрипом мимо, разя бойцов, еще минуту назад спокойно сидевших в засаде. Теперь почти все они лежали в неудобных позах кто на асфальте, кто на жирной грязной земле.

Вертолеты продолжали барражировать, по очереди нанося огневые удары, в считанные секунды тихая провинция превратилась в боевой плацдарм.

- Прелестно, прелестно, крупняк вертушки теперь, Венечка, крупнячок ее родимой, давай, дорогой, - орал Самуилыч по дебильнику, - молодец! Умничка! Ты эфиришь, Веня, комментируй, дорогой, пори чего-нибудь, тебя страна слушает!

"Чего ж тебе сказать, страна родная, - думал Веня, - как обосрался, что ли, прокомментировать!?"

Пока с мыслями собирался, "вертушки" сплюнули еще по разу огнем по лесу, прошли разок по кругу и исчезли за серым холодным горизонтом.

- Что у нас получается? - вдруг зашипел Толик по связи - что мы в эфир выдали, а?

В репортерском азарте главный новостийщик и внимания не обратил, кто кого мочит. Теперь, после боя, сидя перед пультом в Останкино, он стал медленно покрываться тонкой гусиной кожей. Он вдруг постиг сумасшедшую реальность произошедшего.