Куда?
Четыре утра, Виталий Николаевич, трасса чистая, преследование я считал не разумным, а вертолета пока у нас нет.
Что им удалось выяснить?
Кошелев развел руками.
Ясно.
Давай вернемся к нашим баранам.
Мы выяснили, что Старков каким - то образом связан с Миловым, каким мы пока не знаем. Милов предлагает решать проблемы, возникшие в ходе проверок, на кого он работает - неизвестно. Определенно, что Милов это пешка, тогда зачем ему надо встречаться со Старковым, тоже пока не- понятно. Если предположить, что Милов это связной, то получается, оба они работают на одну, очень плохо организованную, структуру. Эта структура пользуется Миловым для получения информации о проверках, Старковым - для получения конфиденциальной информации о предприятиях. Старков же имеет доступ к ней у Гольдман?
Имеет, но смысла в этом нет, потому что и "Селенга", и "Фагот" не обслуживались у Гольдман.
Ах, да. Гольдман же мелочью не занимается. А что, если это она решила таким образом утопить своих конкурентов, ведь кто - то им должен был осуществлять аудит? А что может быть хуже, чем плохая репутация?
Тогда зачем Милову связываться со Старковым?
А он и не связывался. Это Старков был связным с Миловым, а не на
- оборот.
Ты говорил, что у Старкова заработная плата на порядок выше. Почему? Раз он средний специалист, из критериев Гольдман выпадает, может быть так, что она наняла его именно для такой работы. Я вижу здесь хороший расчет. Мало того, что Старков не знает про участие Гольдман, так и Милов нанят через третьих лиц. Ведь по сути это два олуха, жизни не видавшие. Заводит она хорошо законспирированного юнца, дает ему в руки идею хорошо заработать, а сама вроде бы как не причем. Только разжевала и в рот положила. Тот находит себе подельщиков: Старкова и Милова. Объясняет им все, мол, заработаем как следует, может быть даже помогает Старкову устроиться к Гольдман. Та в свою очередь подсовывает ему тему работы. Эту самую реализацию ниже себестоимости. Вот вам, пожалуйста, и трест. Наверняка, подбирая Старкова, она понимала, что у того данных нет и не потянет он фирму из дерьма вытягивать, а если и вытянет, так она ничего не теряет. Конкуренты - то разбежались. Как ты думаешь, Миша?
Слишком уж все сложно, Виталий Николаевич. Если бы мы говорили не о Гольдман, я бы сказал - нереально. В одном я с вами абсолютно согласен: вся эта история очень походит на детскую игру в шпионов. И то, что это не москвичи, сомнений нет. Масштаб, почерк, организация не те.
Если я рассуждаю правильно, Миша, то вся эта кутерьма нам ничем не грозит, она нам на пользу будет. Избавимся мы от конкурентов и рук не замараем, а вот ребятишкам этим уже венки пора заказывать, но если я ошибаюсь, и все - таки есть контора посолиднее? Если, как говорил Райдонович, это все - утечка информации, тогда два момента не- выясненных до сих пор: у кого получал информацию Милов и каким образом связан с ним Старков. Я понимаю, что Милов теперь ничего не скажет, но Старкова прощупать не мешало бы. Займись этим, Михаил Семенович, и начни с того, что может быть Милов со Старковым совсем незнакомы. Всегда надо на худшее надеяться.
Кошелев закрыл черную папку и сунул ее под мышку. Он всегда делал так, когда считал разговор законченным. Выждав десять секунд тишины, Кошелев по военному повернулся и направился выполнять свою работу. x x x
Заканчивая работу в "Фаготе", Старков уже осознавал, что эта затея из долгостроя превратилась в пустышку. Казавшаяся простота, стала реальной трудностью. Старков подвел итог своим вычислениям и выдал на гора, данные, которые теперь были козырем в борьбе за "Фагота". Ему удалось снизить в пять раз сумму доначислений, но по - прежнему она была очень высокой. Гольдман предвидела это, и у нее был план, как можно сыграть на переплатах и других тонкостях, но даже она не могла сделать эту работу абсолютно доходной. Обычно Гольдман брала процент с суммы возвращенных средств, и обычно это были ее клиенты, не допускавшие в учете ошибок и больших промахов, поэтому ей не требовалось восстанавливать учет и проделывать глобальных работ. У "Фагота" все было наоборот. Все, за что брались работники "Актива", было сырым и содержало, если не полные ошибки, то как минимум было искажено. Когда Гольдман познакомила Райдоновича с предварительными материалами, радости это у него не вызвало. Он долго переваривал сказанное и в итоге не ответил ничего определенного. Уже в машине, обсуждая работу, Гольдман сказала:
Теперь, Леша, будем ждать, от нас ничего не зависит. Если Райдонович не захочет платить, то что мы ему насчитали, браться за дальнейшую работу не имеет смысла.
Старков собрал все материалы "Фагота" на дискеты и попросил Гольдман заехать в офис, чтобы оставить ее там. Когда девятка остановилась возле офиса, Светлана Аркадьевна сказала:
Сейчас, наверное, уже никого нет, вот тебе ключ, - и протянула связку.
Я только сделаю копию, Светлана Аркадьевна.
Пятнадцать минут тебе хватит?
Хватит, хватит.
Давай, мы тебя ждем.
Старков вприпрыжку побежал по ступенькам. Когда он сунул ключ в замочную скважину, то понял, что дверь открыта, а внутри играет музыка. Старков шагнул в помещение, воровато оглядываясь. Все было как обычно, если не считать раздававшегося из динамиков одного компьютера голоса Макартни.
А-а, знаменитость пожаловала.
Только теперь он увидел Кристину, сидевшую неподвижно на стуле между столом и подоконником. Ее волосы были распущены, взъерошены и закрывали лицо, из - за чего походили на стог сена. Она сидела как мужик: широко расставив ноги и держась обеими руками за стул. В следующую секунду Старков понял почему. Кристина была пьяна и ей с трудом удавалось держать равновесие. Рядом со стулом стояла наполовину порожняя бутылка водки. И судя по тому, сколько там осталось, Кристинино веселье началось достаточно давно.
Ты что это, киска, не закусываешь? - как можно миролюбивее спросил он.
Какая я тебе киска!?. Ик...
Кристина схватила бутылку за горлышко и попыталась бросить ее в Старкова, но передумала и отпила глоток. Тут же ее лицо перекосилось, и она уткнулась в руку, пережидая химический ожог.
Ты думаешь я напилась? Ик... Фигушки. Я тебя жду сукин сын. Мне с тобой поговорить надо, хотя ты этого и не стоишь.
Слушай, Кристин, сейчас не лучшее время.
Почему-у? - она посмотрела пьяными глазами. Ей с трудом удавалось находить Старкова в раскачивающейся комнате, ее плечи подрагивали, а тело как пружина все время балансировало на стуле.
Во - первых ты сейчас чем - то расстроена.
Я расс - сстроена? Ик... Да нихрена я не настроена, я от страха кипятком писаю, мать твою, Старков. Ик...
Кристин, внизу Гольдман меня ждет, и если я через пятнадцать минут не спущусь, она сюда поднимется и увидит тебя в таком состоянии.
А мне поху. Ик... Пусть видит. Ик... Ты думаешь ты один такой крутой? А мы, ик... пальцем деланные?
Так вот что Кристиночка, давай сделаем так, я сейчас спущусь вниз и уведу Гольдман, а через десять минут вернусь, и мы с тобой все обсудим. Только никуда не уходи.
Старков понимал, что глупо с его стороны было просить Кристину никуда не уходить, но она послушно кивнула.
Вали. Ик...
И Старков исчез в коридоре. Отдав ключ, он попросил Гольдман высадить его на ближайшей остановке, сославшись на то, что ему надо зайти к знакомому. Попрощавшись с Голдман и Романом, Старков вернулся пешком в офис. Там по - прежнему раздавалось "Естудей". Наверное, Кристина поставила песню по кольцу. Старков принялся копировать дискеты, старательно пряча их содержимое в одному ему известные скрытые директории. После кражи он уже не доверял ни паролям, ни другим защитам. Когда он закончил, то увидел, что Кристина спит, сидя в кресле слегка похрапывая. Если бы кресло было вращающимся, она непременно упала бы, и во сне она не переставала балансировать, соблюдая невидимое равновесие. Несколько минут подумав, что же ему делать, он в конце концов решил не будить ее. Заботливо укрыв ее колени пиджаком, Старков открыл окно, чтобы увеличить приток свежего воздуха. На Кристинином лице, то блуждала улыбка, то она морщила носик и кривилась в гримасе отвращения. Старков осторожно понюхал ее дыхание. От нее пахло парами этилового спирта. Похмелье, если оно будет, еще не наступило, и Кристина блуждала в своих пьяных снах. Насыпав в два стакана растворимый кофе и сахар, Старков вскипятил воду и наполнил один до краев. Поудобнее устроившись на кресле, он приготовился терпеливо ждать. Ждать пришлось долго. Через три часа Кристинино дыхание стало прерывистым, она стала что то бормотать и качать головой. Старков пытался расслышать, что она говорит, но до него только долетали обрывки слов.
