- Такое случается. Это просто удивительно.

- Скорее всего, полиция просто хватается за соломинку. Хотя иногда это срабатывает. Но не хотел бы я за это отвечать, когда не знаешь, как взяться за дело. Хотя я знаю, что бы я сделал. Я бы собрал всех холостяков и хорошенько бы их прижал.

- Вы женаты?

- Уже три года, - гордо кивнул кондуктор, выглядевший лет на восемнадцать.

Ларкин снова погрузился в "Ревю", где на второй странице обнаружил свой репортаж про бензоколонку. Четыре полные колонки. Тихое удовлетворение разлилось в его душе и прогнало овладевшую им вялость. Кондуктор снова ушел вперед. На следующей остановке Ларкин вышел.

Он нашел дорогу к пресс - клубу. Брюс Норт был с коренастой курносой блондинкой, которая вела себя довольно кокетливо. Они были празднично одеты и явно собирались продолжить вечер где-то еще. Картер вел доверительный разговор с барменом. Ларкин заказал выпить. Подружка Брюса вежливо поблагодарила за фруктовый сок. В клубе царила типичная пошлая субботняя скука.

- Вы работали? - спросил Брюс.

Джим помотал головой и спросил в ответ:

- А вы?

- Если считать работой просмотр футбола. В спортивной редакции никого не осталось, и я взял это на себя.

- Ну и как?

- Замечательно - но не для нас. "Рейнджеры", как обычно, откатываются назад.

Они немного поболтали про футбол; потом Брюс отклеил блондинку от её стакана и сообщил, что им пора идти.

- В "Эмпайр" сегодня дают бал для прессы. Вы пойдете?

- Я не знал. Честно говоря, я не слишком расположен к балам.

- Я так и думал, - хмыкнул Брюс, - Тогда до понедельника. Не напивайтесь.

Ларкин пожелал приятно провести вечер. Когда они ушли, атмосфера стала ещё более пошлой. Картер отделился от стойки и подошел к нему.

- В другое время здесь оживленнее. Сегодня этот клуб не выдержал конкуренции.

- Я про это уже слышал.

- Я думал, вы тоже пойдете.

- Я только что узнал об этом от Брюса.

- Мне нужно было вам сказать, - Картер сел и широко улыбнулся. Задумчивое открытое лицо мгновенно преобразилось. - Мы все погружены в собственные дела.

- Ах, да это не важно. Вы идете?

Картер покачал головой:

- Моя жена по горло занята детьми. Да и я, впрочем, совсем разбит, целый день на ногах.

- Наблюдали за охотой?

- Это только называется охотой. Бессмысленная беготня следом за криминальной полицией, которая скрывает от английской прессы полное отсутствие результатов.

- Это дает вам какие-то шансы?

Картер постучал квадратными ногтями по стакану:

- Легче найти иголку в стоге сена. Но...

- Но?

- У меня такое чувство, что Хатчет и его команда скоро получат новое дельце.

- Вот как? Вы думаете, будет ещё одно убийство?

- Закон повторения. Если он не совершит третьего убийства, я съем свою пишущую машинку.

- Что вы имеете в виду под "скоро"?

- Ну, точных предсказаний я бы делать не стал... Скажу только... что все к этому идет.

Ларкин задумался.

- Снова таким же способом?

- А к чему ему эксперименты? Пока все сходит с рук.

- А он не сломается?

- Ага, - Картер сделал глоток, - такая возможность всегда остается.

- В городе когда-нибудь случалось что-то подобное?

- Насколько я знаю, нет.

- Это бессмысленно. Чистая, ничем не мотивированная жестокость. Если бы речь шла о сексуальных мотивах...

- У некоторых в этой области свои, особенные прихоти, заметил Картер.

- Да, я знаю. Вы, конечно, правы, - он не знал этого и никогда бы этого не узнал, но убедил себя, что понимает. Должно быть, все матери в городе в панике... Может выйти неплохой сюжет.

- Уже вышел, но ведь трагедия продолжается! Над этим стоит призадуматься.

- А что на это говорит ваша жена?

- Она предпочитает держать себя в руках и делать вид, что её это не касается.

- Предположим, он кого-нибудь убьет, - сказал Ларкин после некоторой паузы, - Что предпримет полиция?

- Ничего принципиально нового. Что ещё они могут предпринять? Они все время отстают в игре на два хода, - Картер подался вперед. - Я, пожалую, сделаю ещё одно предположение. Где и когда бы это не произошло, расчленение зайдет куда дальше.

- Вы полагаете? - Ларкину стало не по себе.

- Чистая логика. Сначала обезглавливание, потом в качестве отрадного разнообразия отделение некоторых частей тела. Дальше будет... Ну, думаю, не стоит перечислять все возможные варианты.

- Я принесу нам бренди, - сказал Ларкин. Когда он возвращался, Картер достал из футляра пишущей машинки свой блокнот.

- Не хочу совать нос в чужие дела, но вы уверены, что все мне рассказали? Или что все отражено в ваших материалах?

- Я уверен. Дайте подумать.

- Разумеется. Я просто хотел знать, все ли мы рассказываем друг другу. И не думайте об этом до понедельника. Как вам здесь нравится?

- Хуже, чем по рассказам. Но по мне так и это ничего.

- Вы говорили, что приехали с севера?

- Я там долго работал.

- Меня это, конечно, не касается, но почему вы перебрались на юг?

- Я... У меня не складывались отношения с людьми.

- Здесь, кажется, вы сошлись почти со всеми.

- Не знаю, - Ларкин разглядывал окурки в пепельнице. Джессу я уже успел наступить на мозоль.

- Я слышал. Не расстраивайтесь. Джесс колючий снаружи, но внутри мягок, как масло. Ему нужно ещё подрасти. Может быть, Банти его приручит.

- Она кажется очень старательной.

- Она всегда находит дорогу, даже когда не знает, куда ей нужно, Лесли посмотрел на часы. - После восьми здесь станет совсем скучно. Как думаете, может, нам все-таки сходить на бал прессы?

- Но я не одет для такого случая, к тому же у меня нет билета.

- У меня тоже. Но это неважно. Никто не придает этому значения. Смат сидит на контроле, он нас пропустит.

Почему нет, подумал Джим. Действительно, почему бы и нет?

Чтобы проникнуть в зал "Эмпайра", который находился над рядом магазинов, им пришлось преодолеть множество лестниц и пробираться сквозь темные гримерки мимо множества юных красоток в суперкоротких платьицах.

- Я действительно не знаю, удобно ли, - занервничал Ларкин и остановился на последней ступеньке.

Картер без колебаний шел дальше. У двери стоял Смат в смокинге. Одной рукой он обнимал даму, другой позвал их внутрь и отклонил купюру в один фунт, которую протянул Ларкин.

- Чудесно, что вы все-таки смогли прийти, Джим! - закричал он, как будто Ларкин целый день только и делал, что отклонял бесчисленные приглашения.

Среди пар, кружащихся на танцплощадке, он узнал только Брюса с его кокетливой блондинкой, которая вдруг показалась вдвое старше. Когда он подошел к бару, Картер уже заказал себе выпить. Напрягая голосовые связки, он сказал:

- Здесь слишком много людей, которых я не знаю.

- Да, куча народу, которого не знает никто, - кивнул Картер, неутомимо перекрикивая электрические гитары и ударника. - Контакты в среде репортеров таким образом не завяжешь. Но, собственно говоря, здесь вся английская пресса, не забывайте этого.

Ларкин постукивал ногой в такт мелодии, приглядывался, прислушивался и, ни о чем не думая, осушил стакан бренди. Теперь гитары звучали куда мелодичнее. Дама в километрах тюля и лилового кружева взобралась на эстраду и что-то мрачно зашептала в микрофон. Он присоединился к восторженным аплодисментам и выпил ещё бренди. Несколько сослуживцев посмотрели в его сторону. У него появилось неприятное ощущение, что ему закрыт доступ в тот круг избранных, к которому принадлежали они все. И даже смех его, казалось, звучал уж очень неестественно. Неожиданно он заметил, что перед ним стоит Джесс.

- Вот уж не ожидал вас здесь увидеть!

- Я... мы решили это в последний момент, - он оглянулся и увидел в другом конце бара Картера, разговаривавшего с узколицым мужчиной.