- Чем вы занимались до этого?

- Три года оттарабанила на пишущей машинке.

- В этом городе? Ах, да, вы дитя этого города. Еще раз прошу прощения. Это просто клише. Ваши родители живут здесь?

- Жили бы, будь они живы.

- Ах...

- Горячка и ревматизм, - сказала она после паузы, - это с отцом. Цирроз печени у матери, - она отодвинула тарелку. - Я могу пойти с вами на собрание?

- Милая Банти... я был бы очень рад.

Она нетерпеливо пояснила:

- Иначе мне предстоит долгий одинокий вечер. Лучше уж я послушаю, как мистер Джонс поливает грязью мистера Брауна.

- Да, понимаю, - им завладело странное, не вполне определенное чувство, которое могло быть и разочарованием. - Потом я провожу вас домой.

- Да, сейчас по-другому нельзя.

- Несмотря на все должен признать, - сказал он с милой улыбкой, - что я рад компании, потому что это обещает стать тестом на взаимопонимание.

Как нередко случалось, собрание оказалось гораздо интереснее и оживленнее, чем он ожидал. Стулья были тверды, как камень, в зале слишком холодно, и, тем не менее, два часа пролетели как одно мгновение. Когда они выходили, он высказался по этому поводу.

- Цирковые представления по большей части коротки, хмыкнула Банти.

- Вы несправедливы. Это порядочные люди.

- Да, я несправедлива. Но и жизнь несправедлива, верно?

- Не всегда. Иногда.

- Верно. Я тоже так думаю.

- Вы считаете, что если уж она несправедлива иногда, то пусть и всегда будет такой?

- Если каждый получает по заслугам, то, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.

- Так было бы ужасно скучно, - сказал он, поразмыслив.

- Не скучнее обычного. Поговорим о чем-нибудь другом, она неожиданно указала на окно одного из кафе, бросавшее красные пятна света на мостовую. - Смотрите, вон Лес.

Картер сидел один на мягком диванчике с кружкой пива в руках. Он кивнул им, приглашая зайти.

- Мы с собрания, - сказал Ларкин, - а вы?

- От Хатчета, - Картер кивнул официанту.

- Что? Вы так долго с ним говорили?

- Ему мог понадобиться отчет в сжатом виде. Может быть, это зависит от моей манеры брать интервью, - он повернулся к Банти. - А что, Джесс чем-то занят?

Она пожала плечами.

- Что, Джим - твой новый друг?

- Банти волновалась из-за дороги домой...

- И вы представляете тут Джесса? - Картер откинулся назад и оценивающе посмотрел на обоих. Банти казалась нимало не задетой. Ларкину бросилось в глаза, что она терпеливо сносила Картера.

- Вам обоим следует подготовиться к тому, что в скором времени придется ответить на кое-какие вопросы.

- Как так?

- Хатчет собрал подкрепление человек в пятьдесят из других мест. Кстати о безопасности: сейчас речь идет в основном о том, чтобы не войти в конфликт с вооруженными охранниками.

- Вооруженными?

- По слухам, они вооружены револьверами. Хотя Хатчет про это не упомянул.

- А по поводу той посылки, что пришла к нам в бюро, чтонибудь выяснилось? - спросил Ларкин.

- Если и да, об этом ничего не слышно. Но, честно говоря, сомневаюсь.

- Поэтому мы не имеем право ничего публиковать?

- Ни строчки.

- Скорее всего, это привело бы только к панике.

- А мы знаем, что происходит, когда люди теряют голову, закончил Картер.

Банти сказала:

- Это не слишком хорошая формулировка.

Лес встал и улыбнулся:

- Терпение, ребята, я уже ухожу. Хочется, чтобы меня видели и дома, а то жена окончательно забудет, как я выгляжу.

Он устало зашагал к двери. Ларкин сказал:

- Он выглядит разбитым. Это дело отнимает все силы.

Банти посмотрела на него.

- Ваша формулировка тоже не блещет, Джим.

После короткой паузы оба рассмеялись. Ничего из ряда вон выходящего, подумал он, - но все-таки шаг в нужном направлении. Ее постоянное молчание казалось ему ненатуральным. Хотелось разговорить её, пока она в настроении.

- А чем бы вы хотели заниматься, Банти? У вас есть планы?

Молчание затягивалось, Джим рассматривал девушку. Она наблюдала за ним с неопределенным выражением во взгляде. Наконец она повторила:

- Планы?

- Да. На будущее. Чем вы хотите заняться?

Она тихо покачала головой:

- Об этом я не думала.

- Это вас не тревожит?

- А что, должно бы?

Беспокойным, нервным движением она закурила.

- Меня волнует только то, что меня ничего не волнует. А как с этим у вас?

- Мой путь давно определен. Я уже не настолько молод, чтобы хотеть достичь всего на свете.

Ее пальцы стряхнули пепел.

- Вы говорите это с болью.

- Действительно? Мне очень жаль.

- А почему ваша жизнь так выверена? Что в ней такого особенного?

Он высоко поднял брови:

- После того, как вы спросили...

- Нет, можете не отвечать. Мое замечание было слишком бесцеремонным. Джесс говорит, что вы загадочный. Это правда?

- Для себя самого я не загадочен.

- Это уже показатель. В этом вы лучше большинства из нас.

Он вопросительно посмотрел на нее. Она сердито опустошила чашку, затянулась сигаретой и торопливо затушила её в блюдце.

- Идем, - сказала она и встала, - Вы провожаете меня домой, или забыли? Посмотрим, как вы себя при этом проявите.

Банти шла так быстро, что Джиму приходилось иногда переходить на бег, чтобы идти с ней в ногу. Улицы опять опустели. Она свернула к набережной. Шаги отдавались во мраке угрюмым эхом. Когда они дошли до поворота, в глаза ударил свет фонарика. Банти в ужасе вскрикнула и отскочила назад.

- Не волнуйтесь, - мужской голос, усталый и скучный. Огромная тень, рядом с ней ещё одна. Луч света скользил от девушки к Ларкину и обратно. Мы из полиции. Мы должны спросить... Мисс, вы знаете этого человека?

- Мы с этой девушкой...

- Дайте ответить ей.

- Мы оба из "Ревю", - голос её звучал почти спокойно. Мистер Ларкин провожает меня домой.

- "Ревю"?

- Местная газета, - подсказал другой человек в форме.

- Гм... Можно взглянуть на ваши документы? Спасибо, сэр. Итак, он говорит правду, мисс? Подойдите ко мне и подтвердите. Да, отойдите от вашего друга. Сюда.

- Послушайте, если вы думаете...

- Все в порядке, сэр. Мы просто должны удостовериться. Вы получите её обратно. Это необходимая предосторожность.

Потом они пошли дальше, и как-то совершенно естественно вышло, что он взял её руку. Сквозь рукав кожаной куртки та почти не прощупывалась, он осторожно придержал её и подстроился так, чтобы идти в ногу с Банти. Потом шепнул:

- Тот, который говорил... Его нельзя было толком разглядеть.

Под пальцами он ощутил легкое движение.

- "Сумасшедший убийца в форме, - тихо сказала она. - Охота за двойником."

9.

В ту ночь ничего не случилось.

В утренних новостях это было отмечено особо. Но в блеклом свете ноябрьского рассвета казалось, что город полон предчувствий, что, нехотя поднимаясь на тысячи ног, он готовится противостоять чему-то нежданному, притворяясь, что все в порядке.

По крайней мере, так казалось Ларкину, когда он шел в редакцию - это значило, что его фантазии шли вместе с ним.

Он купил "Телеграф". Сверху на прилавке сидела маленькая дочка киоскерши, она в шутку ткнула его в живот. Джим дал ей плитку шоколада. Ее мать дружелюбно заметила:

- Ну что вы, не стоило этого делать... Кстати, вы опять попали в газеты.

- Как это, миссис Миллс?

Она указала на "Ситизен". Гигантский заголовок на всю страницу сообщал о вчерашнем событии.

- О Господи! - воскликнул Ларкин, пробежав глазами текст.

- Ну, ведь это не было для вас новостью, - сказала женщина, с любопытством посмотрев на него.

- Отнюдь, для меня это неожиданность.

В редакции поиски были в самом разгаре. Их возглавлял шеф, у которого посерело лицо и который говорил угрожающе тихо. Подозрения сконцентрировались на юном Алане, который все отрицал.