Вторым ехал бесстрашный Маленький Гном. Почувствовав запах, он остановился не веря, но все сомнения развеял Фолко, вернувшийся обратно. Белый флаг он повязал на голову, сделав, что-то напоминающее платок морского разбойника.

- Вот она, вот она, куча свежего говна, - констатировал он, укоризненно глядя на Торина и Малыша. - А вы все спрашивали, где она, где она, высказался Фолко. - Нечего сказать, удачно это вы, прямо посреди самого узкого места в теснине. Немудрено, что разбойнички сдрейфили, - отряд, натянув противогазы свернул за поворот и застыл. Третья куча нечистот возвышалась прямо посреди тропки, словно неприступная крепость, уходя своим пиком высоко вверх.

- Опять! - выдохнул Малыш, хватаясь за голову. - Да мне это дерьмо уже во сне снится! Когда все это кончится, я спрашиваю?

- Когда возьмешь лопату и раскидаешь, - отозвался следопыт.

- Но куда раскидывать-то, Рогволд, - возмутился Торин. - Тут же теснина, вверх, что-ли, кидать, или равномерно сужать дорогу по краям?

- Не знаю! - заорал Рогволд. - Как хотите, дорожники, хреновы! Но чтобы дорога был проходимой, как прежде!

Торин и Малыш сокрушенно молчали. Перспектива убирать огромную кучу, подойти к которой без противогаза можно было минут на пять, не больше, явно не радовала гномов.

- Может, найти артезианскую скважину под кучей, пробить дыру, все свалить туда, - предложил находчивый Фолко, чувствовавший, что в этот раз увильнуть от неприятной работы не получится. - Или подземную речку, на худой конец.

- Ага, а потом все это всплывет на Сиранноне, - язвительно отверг рационализаторские предложения хоббита Рогволд. - Я вам покажу, ублюдки, как окружающую среду загрязнять! Век не отмоетесь от прозвища "гномы засранцы".

Потрясенные страшной угрозой гномы замолчали. Подошедшие другие гномы выразили свое отношение к проблеме молча, дав хорошего пинка Малышу и Торину каждый.

- Что будем делать, тангары? - произнес огорошенный Торин. Сейчас идея с динамитом уже не казалась ему такой веселой, как раньше.

- Послушай. Рогволд, - вдруг что-то подтолкнуло хоббита изнутри. - А ведь на случай войны это идеальная застава, сквозь нее не пройдет ни один враг. Может, ну ее, оставим, на всякий случай, зато потом, вдруг придется отражать страшный удар противника, а ничего делать не придется, а? - Фолко, всегда страдавшего от недостатка красноречия, просто прорвало. - А счас заберемся на одну из сторон холмов, протянем веревки и перейдем над кучей.

- А что мы будем делать с кучей мух, - исподлобья спросил Рогволд, переваривая услышанное.

- А ничего, - весело предложил хоббит. - Пускай кушают.

- Поднесший было ко рту бутерброд кривоглазый Пертольд, неровно сглотнул слюну и выбросил еду, с ненавистью глядя на Фолко.

- Мохноногий ублюдок, - проворчал он.

Фолко сделал вид, что не слышал, но, когда Пертольд переправлялся над кучей при помощи натянутых веревок, кто-то полоснул острым ножиком по одной из них. С громким воплем Пертольд нырнул в кучу с головой. С громким, чавкающим звуком куча поглотила его.

- Запиши, - распорядился Рогволд, - Пертольд съеден мухами, облепившими его, как пчелы мед.

- А мы что, вытаскивать его не будем, - радостно поинтересовался Фолко.

- Нет, - нехотя ответил генерал-ефрейтор. - У нас секретное задание, а он своим запахом выдаст нас на всю округу. К тому, же, - он понизил голос, не надо кормить мух, это плохо кончится!

Отряд молча попрощался с Пертольдом, не замедлив шаг ни на секунду.

- Все траурные церемонии на привале, - сухо распорядился Рогволд.

Всю ночь отряд поминал погибших во вчерашнем бою и при переправе. Генерал-ефрейтор, поднеся к глазам луковицу, распорядился, чтобы их имена оставили в табеле рабочего времени бойцов до самого конца.

- Это позволит нам хоть немного отдать им дань памяти, - так он объяснил свой благородный поступок.

Все ужасно растрогались, даже такие толстокожие существа, как гномы. Всю ночь шли поминки, переходившие под непрекращающийся аккомпанемент баяна, над которым издевался хоббит. К утру похороны бойцов плавно перетекли в "Праздник Урожая". По такому случаю Рогволд отправил отряд охотников в ближайшую деревню за небольшой бочкой брюквенного самогона двойной очистки.

- Иногда он напоминает мне здравур, - объяснил опытный следопыт всем.

Поминки по несчастным, а особенно по Пертольду продолжались без малого дня три, пока не кончился самогон. К тому же, на исходе второго дня хоббит умудрился порвать баян.

После долгого и продолжительного похмелья спецотряд продолжил свой молниеносный бросок к Мории. Они продвигались вперед, не обращая внимание на окружающую природу. Отринув страхи, горесть по павшим товарищам и сомнения по поводу необходимости двойной очистки брюквенного денатурата, гномы и охотники сплотились в единый боевой кулак, готовый ради половинки литра здравура схватиться хоть с самим Сауроном, будь он жив. Лишь хоббит, почему-то чувствовал себя лучше всех, вызывая справедливую зависть и ненависть. Его продубленный пищевод и готовность заедать чем угодно, даже подметкой с одного из сапог Сдруна, которые тот неосторожно оставил на ночь близ костра, позволяли ему чувствовать себя как огурчик в банке с помидорками.

- Маленькая зараза, - загремел было Рогволд, но тут же поморщился от возникшей в голове отдачи. - Небось, заныкал пару другую глотков от всех! Ну погоди, дай только до Мории добраться, там пойдешь в первых рядах.

- И баян казенный порвал, - наябедничал вечно недовольный Сдрун. - Где ж это видано, как же играть-то надо, - продолжал он. - Да ты знаешь, что бывает с солдатом на войне, если он испортит походной музыкальный инструмент.

- Так точно, знаю, - отозвался Фолко. - Если кто-то испортил инструмент, он незамедлительно получает на складе новый.

- Тьфу, - только и осталось сказать Сдруну.

- Да, с баяном действительно нехорошо получилось, - согласился со Сдруном Рогволд. - Последний раз баян порвали лет триста назад, на похоронах тещи Великого Короля. - Но тогда это ж были герои! Сам Король наяривал траурные мелодии так, что мило ж было слушать! Эх! - махнул рукой Рогволд и скомандовал привал на открытом со всех сторон месте.

Фолко с виноватым видом поплелся в ближайшие кустики, располагавшиеся в леске у горизонта. Охая за ним поплелся и Торин, ему приказали заготовить хворост.

Фолко обиженно сопел, вспоминая незаслуженные оскорбления со стороны Сдруна. Его рука то и дело тянулась к колчану со стрелами, но он понимал, что так поступать нельзя, тем более что эльфийские стрелы были только у него. Усевшись в лопухах, хоббит мечтательно сопел и кряхтел, представляя, как Сдрун падет у Мории в бою. Он так замечтался, что даже не понял что произошло. Когда прямо у него за спиной кто-то раздвинул ветви и присвистнул, увидев вызывающе уставившуюся задницу хоббита.

- Вот это да! - воскликнул кто-то и кровь хоббита заледенела в жилах. - Волосатая, розовая. Что ж это за поросенок такой?

Фолко медленно, очень медленно повернул голову и увидел давешнего детину в спортивной форме с огромной золотой цепью на шее и горбуна Санделло, облаченного в кожаную куртку с клепками.

- Ба, да это же смелый половинчик, - воскликнул Олмер. - А я думал что его в трактире зашибли! - оскалился золотоискатель.

- Я думаю, многоуважаемый хоббит, тебе лучше всего медленно поднять и застегнуть штаны, но только так, чтобы я видел твои руки, - подсказал ему проклятый горбун, приставив свой клинок к шее хоббита.

- Да, тебе повезло, что с нами нет наших друзей хочугов, - усмехнулся тот, кого старый Теофраст называл Олмером, и кого рекомендовал убить Пелагаст. - Уж хочуги - то, свое название оправдывают, - он весело улыбнулся хоббиту, показав ровные желтые зубы. - Да, Санделло, убери клинок, это лишнее, можешь испачкаться, - распорядился он.

- Повинуюсь, - выдохнул горбун, убирая клинок от шеи Фолко. Подтереться не забудь, - загоготал он, довольный своей шуточке.