Нельсон. Петер?
Карл. Да.
Нельсон. Он кончен?
Карл. Да. Я утвердил доклад комиссии.
Нельсон. Правильно, в последнее время он почему-то начал считать себя самым большим умником.
Карл. Если ты думаешь...
Нельсон. Что ты, что ты! Не имею привычки думать, я не Петер. Что с ним будет?
Карл. Ну-у... Сам понимаешь, сейчас не те времена...
Нельсон. Добреешь с годами. Карл?
Карл. Нет.
Нельсон. Это хорошо. А то знаешь, в партии всегда найдутся говоруны. Карл, мол, теряет былую хватку...
Карл. Что?!
Нельсон. Да это я так... Как дочери?
Карл. Ты не крути! Какие такие говоруны?
Нельсон. Да мало ли злых языков?! Я к тому и говорю: хорошо, что ты по-прежнему никому спуску не дашь, а то, знаешь, с годами человек может расслабиться, по себе знаю. Рад, что тебя это не касается. Ты всегда был крепче нас всех.
Карл. Та-а-ак... Надо понимать, за этим ты и пришел, Нельсон?
Нельсон. Зачем?
Карл. Ты бы не пришел, если бы не знал всего точно. И кто же это, Нельсон? Кто эти злые языки? Прошу тебя, ну что у тебя за манера крутиться, говори прямо, ведь ты за этим пришел!
Нельсон. Хорошо. Ты сам знаешь, скоро партийная конференция. Среди молодых, этих хунвэйбинов, что притащил с собой Кински...
Свет гаснет, потом зажигается, на сцене Карл, один.
Карл. Что это? Я сплю? Или нет? Кто я? Что за лица вокруг меня? Эй! Эй, ты! Кто ты? Молчит... Я есть, я был?! Я вспоминаю, я что-то вспоминаю, но вспоминаю все время разные вещи. Я вижу что-то, пытаюсь схватить - и хватаю воздух. Я живу? Кажется, живу. Я же чувствую это, черт возьми! Все крутится, как на какой-то безумной карусели. Что-то не так, как должно быть. Что-то разладилось. Черт возьми, я же чувствую, все было по-другому. Или будет по-другому. Когда я стал тем, что я сейчас? И что я сейчас? Как ответить? Я чувствую боль. Я чувствую страх. Я кого-то убивал - это я помню. Я кого-то любил - это я помню точно. Я был счастлив - кажется. Или всего этого не было? Да нет же - было! Было. Попробуем разобраться. Я что-то чувствую. Я чувствую, что я есть, я существую. А вот кто я? Я что, снюсь сам себе? Хорошо, а если я проснусь? Если все вокруг меня - только мой сон, то когда я проснусь - ничего не будет. Так? Или не так? Единственная реальность - моя боль, мой страх, мой... мой дискомфорт. А все остальное? Все остальное - лица моего страха. Так получается? Но ведь этого не может быть. Тот... Та девушка, та брюнетка, как же... имя... имя - это очень важно, почему-то я чувствую - это очень важно, вспомнить имя - как же я ее называл? Шейла? Таня? Долорес? Нет, все же Таня, пусть будет Таня - она же не сон? Это не может быть сон, я не хочу, чтобы это был сон, - я был счастлив тогда. Но ведь теперь этого нет? Или... кажется еще, что я был не такой. Я был... я был - да - я был... маленький. Ребенок. Да. Я был счастлив, меня любили. Но ведь этого тоже нет? Но было? Если "было" значит, этого нет "сейчас". А если этого нет СЕЙЧАС, если от этого ничего не осталось - значит все равно, было это или не было. Так? Еще... Денвер, штат Колорадо, Венеция, Памир. Не знаю, что значат эти названия, но я там был. Сейчас меня там нет. То, что я там был, знаю только я. Значит эти места существуют только во мне, если меня нет там сейчас. Только во мне. А все остальное - что же, пустота? Я куда-то движусь в этой пустоте. Откуда? Куда? Если я движусь, значит это с чего-то началось. И чем-то закончится. Ведь если нет ни начала, ни конца - значит нету и движения, потому что движение есть только тогда, когда есть от чего считать, с чем сравнить. А я чувствую, что движусь. Вернее, чувствую, что ДОЛЖЕН двигаться. Да! Точно! Вот, кажется, я нашел! Я должен двигаться, но не двигаюсь. Нужно двигаться. Это нужно запомнить, обязательно нужно запомнить - необходимо двигаться. Чтобы двигаться, нужно... Нужно от чего-то оттолкнуться. Да, так, именно так. От чего-то... чего-то такого, что существует вне меня, что существует само по себе. Да, да, это важно. На что-то опереться и толкнуть изо всех сил. Нужно...
Свет гаснет, потом зажигается, на сцене вновь Карл и Нельсон.
Нельсон. ...этот жиденок из Исполнительного Комитета. Сам по себе он не опасен, за ним никто не стоит. Но вместе с Вице-маршалом... Ты сам понимаешь...
Карл. Значит, они думают, я спекся... А ведь, похоже, спекся. Старею. Раньше мне бы не потребовалось твоих разъяснений. Знал бы все и так... Скажи, Нельсон, а почему ты пришел ко мне? Прости, я давно тебя знаю. "Умри ты сегодня, а я - завтра" - твой принцип. На что ты рассчитываешь?
Нельсон. Может я тоже изменился?
Карл. Не верю.
Нельсон. Правильно, я тот же, как когда-то, когда мы начинали, только видишь ли, "ты сегодня - я завтра" - хороший принцип, когда ты лезешь наверх. Когда ты на верху - нужна солидарность. Когда поднимаешься, можно подложить кого-то под ноги, чтобы встать чуть повыше. Но мы уже на вершине, и нужно держаться за соседей, чтобы не свалиться.
Карл. Ишь ты. Не ждал от тебя. Ты всегда был циником.
Нельсон. Таким и остался. Но, видишь ли, им не нужны ни ты, ни я, как и нам когда-то были не нужны лишние. Это другая свора. У меня хорошие позиции, я могу дать бой кому угодно и сам по себе. Но...
Карл. Ладно. Ладно, суки. Нет, какие суки! Я покажу им, что у меня еще есть хватка!
Входит Референт. Они не обращают на него внимания.
Нельсон. Я надеюсь на это. Только нужно оперативно. До конференции месяц. Мы должны успеть.
Свет начинает медленно гаснуть.
Карл. Не тебе меня учить.
Нельсон. Знаю, знаю. Ты на этом деле собаку съел, крокодилом закусил, твоя стихия...
Карл. Не надо лести. Ты всегда был сволочью, всегда ею останешься. Всех бы съел, да кусака слаба. Но пока мы союзники, пока, Нельсон.
Света все меньше.
Нельсон. Что ж, можно и так. Но я нужен тебе, а ты мне.
Карл. Ладно, ладно, все ясно. Утром позвони Генеральному прокурору, скажи, чтобы...
Свет окончательно гаснет. Освещены только Карл и Референт.
Референт. Молодец. Браво. Вы неплохо справляетесь, Карл.
Карл. Что?! Вы здесь, Эдуард?
Референт. Да, здесь. Я всегда здесь, ваш преданный сотрудник.
Карл. Что происходит?! И почему вдруг темно?
Референт. Здесь всегда темно. Просто ты этого не замечал.
Карл. Я, видимо, сплю. Черт, в последнее время меня все время мучают такие кошмары.
Референт. Ну-у-у, что ты! разве это кошмар? Настоящего кошмара ты не видел. Он будет потом. О-о-очень, очень не скоро.
Карл. Какой кошмар?
Референт. Этого даже я не знаю. Увы, всезнанием не наделен. Так что сам ожидаю с некоторой тревогой. Но пока что нам это не грозит.
Карл. Послушай... Где я?
Референт. У меня в гостях.
Карл. А кто ты?
Референт. Никто. Меня нету.
Карл. Как так?
Референт. Шучу, шучу. Просто я всем всегда говорю, что меня нету. Вошло в привычку. Смешно. Впрочем, ты тоже скоро обо мне забудешь. Хочешь конфету?
Карл. Да.
Референт. На. "Раковая шейка". В детстве тебе такие нравились.
Карл. Спасибо. А что, у меня было детство?
Референт. Конечно, Ипполит.
Ипполит. Что? Как ты меня назвал?
Референт. Ипполит.
Ипполит. Точно, я и забыл. Спасибо. А то грезилось что-то... Как будто меня звали... Шарль? Шарло? Что-то заграничное.
Референт. Да-да. Я тоже смотрел. Забавная греза. Натворил ты там делов за восемьдесят лет. Я очень смеялся.
Ипполит. Неужели за восемьдесят? Или... Восемьдесят лет - это много или мало?
Референт. Как тебе сказать, время - забавная штука. Оно пролетает за миг, нет, меньше, оно как вспышка света - мелькнуло и пропало, кажется, что его и не было, и в тоже время оно - бесконечность, оно настолько велико, что нет возможности оценить его полноту. Все зависит от точки зрения.
Ипполит. Я не понимаю.
Референт. Да это, в сущности, не важно.
