– Прости, Ляга, но мне эти монархические грезы кажутся бредом. Истинная царица, да еще вооруженная гиперболоидом… Как сюжет для бульварного романа – сгодится. А так – кисляк дело… Сейчас это уже никому не нужно!

– Вот сейчас-то и пришло время, когда в мире не осталось ничего подлинного, а у людей не осталось веры и надежды, что их когда-нибудь перестанут обманывать, их душами и жизнями когда-нибудь перестанут играть. В надежде на духовные запросы народа в Россию привезли толстенького царенка Гогу Гогенцоллерна. Затаились где-то, как короеды, и ждут благоприятного политического климата. Ты веришь в пророчества?

– Да, – неохотно признался я, – в них приходится верить, после того, как они сбываются…

– По пророчествам святых схимников, наша бедная Россиюшка воспрянет после того, как в ней объявится подлинный царь. Но откуда? Царем нельзя назначить, его нельзя выудить, как пескаря, как чистенького «штади» из недр Лубянки. Остается только «молить Святое Провидение»… Представь себе, великий, сильный и благородный правитель, удерживающий мир на краю гибели, единственный противник мирового зла. С самого раннего детства его воспитывают как «спасителя Руси». Его власть божественна и неоспорима. Она наследуется вместе с государственной тайной, вместе с великой идеей «Русского пути». Только это способно оживить такие угасшие светочи и понятия, как присяга, нация и священный долг пред Родиной. Но царь – не очередной болванчик на троне, который дергает вожжи, как ему заблагорассудится, а измученная Россия отвечает взрывами, пожарами, обрушениями, наводнениями и терактами. Он – мученик, страдалец за свой народ, последняя надежда издерганной, вымирающей нации. Нам нужен герой, витязь, вождь!

– Ты хочешь, чтобы вся страна с ее космическими станциями, секретными кнопками, самолетами, нефтяными скважинами и Интернетом в одну минуту провалилась в новое блаженное Средневековье?

– Нет, это будет еще небывалое в истории тысячелетнее царство, золотой век, которого так и не дождалась Русская земля.

– Все равно – фантастика, сусальная сказочка!

– Ну ладно, для сугубых скептиков открою еще одну дверку. Ты знаешь, каково состояние русских царей в золотых слитках, в ценных бумагах и так далее? Я наводил справки. Его размеры превышают все наличные запасы европейских держав. Объявись вдруг совершенно законный наследник русского престола, и европейские банки лопнут, как надувные шарики, со свистом, а подгнившая Америка съедет одним боком в океан. Если Денис законная наследница этих триллионов, да еще и не догадывается об этом, ты представляешь, какой куш сорвал Вараксин, женившись на ней, хотя и фиктивно?

– Как фиктивно?

– Да, чтобы незаметно для спецслужб ввезти ее в страну.

– Ну, ты и подлец, Ляга. Чаровать меня сказками о царе, помазаннике Божьем, о молитвеннике за Русь святую… Я уже почти поверил тебе, а тут, оказывается, только золотым дерьмом пахнет! Нет, тут что-то не так. Зачем Рубену мифические сундуки с золотом. Ему и своих никогда не прожить. Ему нужна Денис! Но зачем? По-моему, ты был близок к разгадке, Ляга… Денис – это возможность овладеть одной шестой частью суши не с помощью насилия, подкупа и поголовного оболванивания населения, а завладев сердцами и умами, всего лишь подарив надежду…

– И эту сказку можно сделать былью. Ты же знаешь, что политику делают деньги. Великий политик и полководец Наполеон, был, как это сейчас говорят, еще и прекрасным хозяйственником и после поражения Франции оставил полную казну, тогда как победившая Англия оказалась в паучьих лапах Ротшильдов, вся с потрохами. Так вот, он утверждал, что для достижения успеха в каком-либо деле нужны три вещи: во-первых, деньги, во-вторых, много денег, в-третьих, очень много денег. А мы от себя добавим, для этого нужны еще связи и подлинная информация. Вот информацию-то у нас и украли. Без этих страниц Денис будет трудно восстановить свою родословную. Хотя у нее должны быть династические реликвии? Какой-нибудь талисман, как перстень Чингисхана…

– Кто еще знал о тетради?

– Я и Лина. Она же вела ремонт. Строители не в счет. Обычные работяги.

– Ляга, у меня есть подозрение, что твоя благоверная – суперагент. Везде успевает.

– Да нет, ты преувеличиваешь ее недостатки…. Ее ничего кроме тряпок никогда не интересовало, да еще за границу проволокнуться за мой счет. Вот и вся Лина.

– Свет грабители вырубили?

– Они. Давай посвечу, а ты починишь. С детства боюсь электричества.

Мы восстановили свет и осмотрели квартиру. Архив шефа жандармов оказался основательно разворошен. Грабители порылись и в основных залежах, наследии ЧК и царской охранки. Исчезли материалы по делу профессора химии Филиппова и еще несколько секретных папок.

– Значит, Денис не знает, кто она? – я все еще не мог забыть рассказ Ляги.

– Ее всегда держали в неведении. Росла она без родителей, до семнадцати лет в особом пансионе в Швейцарских Альпах. Заметь, Швейцария – центр мировой паутины. Содержали будущую «белую царицу» более чем скромно, я наводил справки. Одна пара обуви на сезон, пальтишко на два года. Первый год – велико, второй – мало.

– Ладно, не об этом сейчас голова болит… Ну что? Милицию вызывать будем или же сами разберемся?

– Сами, давай лучше сами…

– Хорошо, а где сейчас Лина?

– Купила два этажа в доме на Морской, наверное, любовника завела, а может, и любовницу, у них в агентстве сплошной кобелизм.

– Адрес знаешь?

– Нет…

– Слушай, Бледный Лис, – через несколько минут промямлил Ляга. – А давай не будем трепыхаться. Ну ее, эту тетрадь, и все эти «лучи»… Там еще много всего осталось.

Ляга трусил, видимо, молодцы в масках нагнали на него страху.

– Ну, как знаешь. А у меня к этой дамочке личный счет, она мой образок стащила, мамину память, и до сих пор не вернула.

Я беспробудно проспал часов до двенадцати дня. В этот час истинную бизнес-леди можно застать только за селектором, пультом, штурвалом или, наконец, нервно перебирающую вожжи вверенного ей коллектива трудящихся.

Модельное агентство «Артишок» оказалось модным, обклеенным зеркальным стеклом особнячком с игрушечной башенкой на крыше. Мимо охранников, надменных, как скульптуры острова Пасхи, я прошел незамеченным. На этот раз я даже не стал примерять образы, просто отвел глаза, чтобы не тратить время и силы.