При следующей записи для сопровождения были добавлены ударные и гитары, но Мартин сказал, что «песня стала тяжеловатой». Была сделана еще одна запись, на этот раз в сопровождении виолончелей и труб. Леннон решил, что ему нравится начало первого варианта и концовка второго, несмотря на то что варианты были записаны в различных ключах и темпе. «Ты все это сможешь исправить, Джордж» - сказал Леннон Мартину. Сказал он это очень уверенно, хотя имел весьма смутное представление о всех технических сложностях. Мартин говорит: «Среди «Битлз» Джон меньше всех разбирался в технических вопросах, он всегда оставлял эти проблемы для меня».
И, как оказалось, Джордж сумел все исправить. Мартин увеличил скорость одного записывающего аппарата и уменьшил скорость другого, а затем склеил пленки как раз в нужном месте, так что на слух совершенно невозможно было уловить место соединения. Такова история создания этой песни и объяснение тому, что существуют, два варианта ее записи.
Написать эту песню Джона подхлестнул Маккартни, который первым из них двоих обратился к теме их провинциальных корней. «Мы всегда соревновались, - говорил Маккартни. - Я написал «Penny Lane», и Джон тут же написал «Strawberry Fields». Вот так обстояло дело. Пол вспоминал: «Название «Penny Lane» (одноименное название улицы в Ливерпуле) пришло от названия маршрута ливерпульского автобуса, в ней частично звучит ностальгия по самому лучшему месту, по голубым провинциальным небесам, какими они запомнились нам и которые так и остались там».
Обе песни были простыми, с бесхитростными стихами, включая фразу, которой ливерпульцы обозначали обычно то, что происходило на задних рядах кинотеатров. Однако, несмотря на отдельные вольности юношеского юмора, Маккартни вполне осознанно и тщательно подбирал себе одеяние, достойное лидера культурной революции. Одним из результатов этого и стало создание песни «Penny Lane».
Лондон 60-х годов был пропитан духом экспериментаторства и новомодных увлечений. Те, кто был там в это время, вспоминают, что каждый новый день обещал больше того, что принес прошедший. В воздухе витали идеи, которые, однако, были незрелыми и уже выдвигались в прошлом, но они выглядели привлекательными и возбуждали внимание. Это просто была борьба со скучной и однообразной жизнью.
Фланель и саржа были вытеснены вельветом и шелками, бакенбарды в стиле Пресли, считавшиеся дурным тоном, теперь красовались на всех щеках. Любовь, главным образом в своем физическом проявлении, оказалась в одном ряду с обязательной воинской повинностью, широко доступными стали любые наркотики. Молодые стиляги (как старомодно звучит это слово) пили виски с кока-колой в клубе «Scotch of St. James’s», проводили отпуска в гашишном блаженстве Марокко или в обществе хиппи в Индии. Провинциальные акценты запросто бросали вызов официальному произношению дикторов «Би-би-си». Галереи искусств, магазины модной одежды, дискотеки открывались в каждом городе, появлялись журналы и «альтернативные» газеты, освещавшие деятельность этих заведений.
Америка увязла в войне в Юго-Восточной Азии, но Великобритания, казалось, стоит на пороге новой эры. И Маккартни, этот парень из средних слоев ливерпульского общества, каким-то чудесным образом превратился в верховного жреца новой культуры, он являл собой пример изменений, происходивших в культурной жизни, и всячески стремился быть неотъемлемой частью этой жизни. В те времена Пол заявлял: «Люди говорят, рисуют и пишут великие вещи. Я должен знать то, что делают люди».
В то время как Леннон, по словам Пола, «жил на поле для гольфа в чертовом Уэйбридже», а остальные «Битлз» «были женаты и жили в пригороде», Пол оставался холостяком, не чуждым женского общества. Он смотрел фильмы Бергмана и экспериментировал с 8-миллиметровым домашним кинопроектором, показывая фильмы по кадрам, при этом фильмы, рассчитанные на десять минут, шли у него около часа. Пол читал Дилана Томаса, слушал музыку Вивальди, общался с Энди Уорхолом, владельцем галереи Робертом Фрейзером, поэтом-битником Алланом Гинсбергом. Маккартни оказал материальную помощь в создании самой влиятельной газеты андерграунда «Интернэшнл Таймс», помог открыть магазин индейской книги и художественную галерею, в которой странная японка, одетая во все черное, устроила свою первую лондонскую выставку. Пол вспоминал: «Меня тогда увлекало творчество современного немецкого композитора Штокхаузена, иногда я делал какие-то домашние записи и просто ради прихоти рассылал пленки своим друзьям. Помню, как однажды я сказал Джону: «Собираюсь сделать из этого альбом и назвать его «Пол Маккартни заходит слишком далеко», на что Джон ответил: «Да, так тебе и следует поступить». Так что началось все с того, что я познакомил Джона c имевшимся у меня материалом».
Пола возмущают предположения о том, что на самом деле якобы Леннон подал идею нового музыкального и культурного эксперимента, а сам он был просто «обаяшкой», написавшим хорошенькие мелодии. «Конечно, это было утомительно, но я был самым передовым из «Битлз», - с уверенностью заявляет Пол. Пока Леннон прозябал дома в Уэйбридже, играя роль мужа и отца, Пол находился в постоянном поиске, стараясь не пропустить всего, что происходило вокруг. В один из вечеров он посетил концерт музыки Баха, где прослушал «Бранденбургский концерт». На следующий день в студии Пол задал Мартину вопрос относительно «фантастической трубы», которую слышал накануне.
«Это малая флейта», - объяснил Мартин. Но почему это так заинтересовало Пола?
Потому что, по, словам Маккартни, именно этот звук ему хотелось слышать в «Penny Lane». Он еще не был полностью уверен, каким образом ему хочется использовать это звучание, просто ему были необходимы вставки звуков маленькой свирели». Был приглашен Дэвид Мейсон из лондонского симфонического оркестра, и, как вспоминал Мартин, «Пол придумывал небольшие партии, а я записывал их для Дэвида. Результат получился уникальный, подобного никогда раньше не было в рок-музыке, и это придало песне совершенно особое звучание».
Альбом постепенно начал вырисовываться, но, когда для сингла были записаны «Penny Lane» и «Strawberry Fields», осталась только «When I’m 64». Потом добавились другие песни, которые долго и неторопливо перерабатывались. Где-то в середине работы Маккартни написал песню «Sgt Pepper», по словам Мартина, «это была обычная песня в стиле рок, нельзя сказать, что особенно выдающаяся». Затем Маккартни предложил свою идею, пришедшую ему в голову во время перелета из Лос-Анджелеса: «Почему бы нам не сделать альбом так, будто оркестр сержанта Пеппера существует на самом деле и это запись выступления его оркестра? Мы все так и обставим».
