— Не устал ещё?
Нарочно стараюсь не пускать в голос все чувства, но всё равно получаются не слова, а злобное карканье. Правда, оно достигает цели не хуже, чем что-либо другое: веки Тени вздрагивают и начинают раздвигаться, а когда из серых глаз слегка уходит муть боли, движение добирается и до пересохших губ.
— Пришёл...
Ни вопроса, ни сожаления. Радость? Тоже нет. Может быть, немного удивления и, кажется, удовлетворение, словно я сделал что-то ожидаемое и желаемое. Что-то, к чему меня принудили и строго следили, чтобы не сбился с пути ни на шаг. Наёмному убийце тоже нравится играть в куклы? Но почему для игр нужно было выбирать именно меня? Да и если судить строго, сейчас на ярмарочного болванчика больше похож тот, кто лежит, не решаясь расслабить ни одну мышцу.
— Да, пришёл. Не мог не прийти, потому что не люблю оставлять вопросы без ответов.
Убийца смотрит, не мигая. Чтобы видеть моё лицо, ему приходится здорово скашивать глаза, и можно было бы помочь, придвинуться ближе, наклониться, но... Тогда боль, горечью перекатывающаяся в горле, совсем осмелеет, вырвется из подчинения, хлынет наружу и утопит меня в своём потоке.
— Вопросы?
Вот у кого ни голос не дрожит, ни всё остальное! Завидую. Самой чёрной завистью на свете.
— Всего один.
— Хочешь спросить?
— И спрошу, потому что ты не сможешь меня не услышать.
Он всё-таки не выдержал и моргнул:
— Спрашивай.
И где же все слова, которые я так тщательно подманивал, собирал и пестовал? Разбежались, разлетелись, расползлись, а в напрасных поисках шарить по полу что-то не хочется. Значит, придётся спросить прямо и грубо:
— Какого рожна?!
Молчит, удивлённо расширяя глаза. Не понимает? Или притворяется? Он у меня сейчас доиграется!
— Зачем ты всё это сделал?
Тихий шелест губ:
— Неважно...
— Нет, важно! Мне! О себе можешь думать всё, что угодно, но не смей уходить от моего ответа! Я же не прошу невозможного, только ответь: зачем?!
Веки смеживаются, но не потому, что Тень хочет подремать. Просто иным способом взгляд ей не спрятать.
— Не спрашивай...
— Буду! Сколько раз нужно повторить? Десять? Сто? Тысячу? Я не оставлю тебя в покое, пока не получу ответ. Слышишь? Не оставлю!
— А потом?
В его голосе слышны нотки, до сумасшествия напоминающие надежду, и это ещё больше распаляет мою злость. Значит, что-то должно быть и «потом»?! Значит, он всё продумал наперёд и наверняка, а я сейчас всего лишь фигурка на игральной доске, которую переставляют с места на место хладнокровные и равнодушные игроки?
— А потом не будет ничего! По крайней мере, с моим участием. Доволен? Этого добивался?
— Не совсем...
— Ты будешь отвечать?
Веки вздрагивают, но остаются на месте:
— Да. Задавай вопрос, но только один. На большее у меня не хватит сил...
Ах так? Не хватит? Четыре дня топтался на Пороге, а теперь устал и трусливо решил сделать последний шаг?
— Зачем?
— Что именно?
Нужно начать с самого начала? Вспомнить нашу первую встречу и протянувшуюся от неё странную и запутанную цепочку последующих? Наверное, так было бы правильнее и разумнее. Но когда я прислушивался к голосу разума?
У меня есть только один шанс, да? Право только на один вопрос? Хорошо. Спрошу. Но не о по-настоящему важной вещи, а о том, что заставляет меня беситься. Хотя, может быть, именно эта причина единственно важна?
— Зачем ты выгородил меня перед здешним хозяином?
По лицу Тени прошла болезненная судорога, глаза снова открылись и взглянули на меня с невыразимым отчаянием.
— Не спрашивай...
— Это всё, что мне нужно знать!
— Извини...
— За что? За дурость, которую ты совершил?
— Нет, за молчание. Я не отвечу.
— Опять начинаешь играть в прятки?! Я задал такой простой вопрос, неужели...
— И ответ очень простой. Но он тебе не нужен...
Боль всё-таки добралась до языка и заставила задержать дыхание, вмиг ставшее горьким и горячим.
— Не нужен, говоришь?
Нескольких слов оказалось достаточно, чтобы истоки кипящей во мне ярости стали ясны и понятны. И как я раньше не мог догадаться? Вот она, причина, выворачивающая меня наизнанку!
«Он тебе не нужен».
Просто, да? И как унизительно!
Тень решила всё ЗА меня. Не спросив, хочу ли я быть ведомым и буду ли послушно исполнять всё, чего она пожелает и что прикажет. Мне отказали в праве принимать собственные решения. И кто, скажите на милость?! Убийца, о котором я ничего не знаю. Человек, нагло и упорно преследующий СВОИ цели, но почему-то при этом вовсю пользующийся мной, как бездушной и бессловесной вещью...
Волна злости накатила, ударилась о действительность и рассыпалась колючими брызгами. Все хотят мной помыкать? Что ж, извольте. Но я оставляю за собой право подчиняться только в том случае, если меня покупают за хорошую цену!
А нахалов и наглецов нужно учить их же излюбленными способами. Наклоняюсь к бледному лицу, близко-близко:
— Тебе поручили меня убить, а ты по какой-то нелепой причине отказался от исполнения заказа и решил... Решил, что спас меня? Зря. Ты ошибся, потому что я всё-таки умер. В тот же вечер я проклял тебя за твою «доброту», но, самое смешное, поторопился. Потому что ты убил меня именно сегодня. Минуту назад. Так что, можешь считать своё дело сделанным.
Он смотрел мне в глаза, не отрываясь. Искал что-то в моём взгляде? Может быть. Но явно не нашёл, потому что вдруг торопливо зашептал:
— Тебе хватит ещё суток? Больше я не выдержу, просто потеряю сознание и тогда... Все потуги окажутся зряшными. Самое большее, тридцать часов, но ты должен успеть...
— Успеть что?
— В Гильдии лежит бумага, по которой можно найти и обвинить того человека, который...
— Желал моей смерти? Знаю. Я даже видел эту виграмму.
— Видел? — В серых глазах заплескалось удивление. — Тогда зачем ты пришёл сюда? Тебе нужно было...
Выпрямляюсь.
— Я сам буду решать, ЧТО мне нужно. И подачек принимать не собираюсь.
— Подачки? Да как ты... — Потрескавшиеся от сухости губы скорбно поджимаются. — Какой же ты всё-таки дурак...
— Дурак? Пусть. Но это МОЙ выбор! — Почти кричу, хотя в тишине комнаты любой звук и так оказался бы подобен грому. — МОЙ! А не чей-нибудь ещё.
— Значит, всё было сделано напрасно...
Он снова опускает веки, и я вижу, как напряжение начинает покидать мышцы Тени, медленно и неотвратимо.
Сдался? Так кто из нас трус, в конце концов? Сейчас увидим!
Поворачиваюсь к демону:
— Ты можешь помочь мне, в последний раз?
Джер смотрит на меня без тени улыбки на лице, но я почему-то знаю, что где-то там, далеко за зеркалом зелёных глаз он улыбается, искренне и довольно.
— Убрать железо?
— Да.
Небрежный, но не лишённый уважения поклон:
— Как пожелаешь, повелитель!
Занавеси мелко вздрагивают, впрочем, очень быстро успокаиваются, принимая в себя прах гвоздей. Ни единой крошечки, словно невидимый язык какого-то чудовища слизнул железные штыри одним движением. Причём, все в одно и то же мгновение, а не поочерёдно.
Ранки начинают заполняться кровью, значит, Амиели рассчитал всё правильно: убийца не должен был выжить. Пройдёт несколько минут или пара часов, и Тень умрёт, навсегда унеся вместе с собой за Порог кучу ответов на незаданные вопросы.
— Зря...
Ещё и корчит недовольную рожу!
— Это ты так считаешь.
— У тебя был шанс победить.
— Ценой твоих дурацких подвигов? Спасибо, не надо!
— Подвиги... — Убийца попробовал шевельнуть пальцами, но безрезультатно, видимо, сухожилия оказались перебиты гвоздями. — Сам ты дурак. Я ведь хотел помочь, потому что... Совершил ошибку, и её надо было исправить. Хоть как-то, чтобы не таскать на совести неподъёмный груз... Ты ведь мог наказать своего врага. Мог уничтожить. И такую возможность про... Эх...
Да, мог. Но слишком хорошо успел понять другую истину. Даже месть сладка лишь в том случае, если добыта собственными руками. А мои руки и без чужого вмешательства способны на многое.
