Остальные техножрецы, объединив свои мысли, подавив все личностные качества, без сомнения, принялись бы подсчитывать усилия, необходимые для явления Разрушителя в реальном мире. Возможно, сперва они захотели бы даже удалить Разрушителя с планеты и заново установить великий ритуал погружения Каэронии в варп. Но только не Скраэкос. И поэтому Разрушитель обращался непосредственно к нему.

Почитаемый архимагос Скраэкос долгое время был слеп. Теперь все стало ясно. Он — избранник Омниссии. Он — инструмент, посредством которого будет исполнена воля Омниссии, переданная через его воплощение в лице Разрушителя. И выбор времени для обращения мог означать только одно. Скраэкос, до того как присоединился к коллективному разуму, выполнял ту же самую миссию, ради которой и сейчас стал индивидуумом, — выследить и уничтожить всех пришлых чужаков.

Разрушитель хотел, чтобы он продолжил эту миссию. Другого вывода Скраэкос сделать не мог. Из всех техножрецов, которые в данный момент искали способ превратить видение в реальность, Скраэкос был самым посвященным. На планете все еще оставались еретики. Империум прислал новых еретиков; возможно, они встретились здесь со старыми, с самого начала попавшими на Каэронии в ловушку.

Для того чтобы явить Разрушителя всей Галактике, каждая душа на Каэронии должна стремиться к единой цели. Каждая, без исключений! Для еретиков здесь не должно быть места. Скраэкос будет священным орудием Омниссии — древним, мудрым и безжалостным. Почитаемый архимагос всегда, еще до появления Разрушителя, был сильным и бескомпромиссным. Возможно, даже жестоким. Во многом поэтому он стал избранником. У него тело и разум убийцы, а душа — преданного служителя. Значит, он будет служить своему богу, совершая убийства.

Подъемник по распоряжению Скраэкоса направил глотательные движения в обратную сторону. Почитаемый архимагос двинулся к основанию башни. Некоторое время коллективному разуму техножрецов придется работать без него. Теперь в тенях Каэронии у него есть свое священное задание. То самое, которое он не смог выполнить в информкрепости. Но больше он не промахнется: ведь его будет направлять воля Омниссии.

Неудача не укладывалась в рамки логики. Успех неизбежен. И когда Галактика станет свидетелем явления Разрушителя — все, кто на Каэронии противится воле Бога-Машины, будут мертвы.

Бугристая пепельная пустыня разъедала кожу и отравляла дыхание. Шлем скафандра Хокеспур почти не давал ей дышать, пепел забивался под рукавицы и наколенники, но женщина упрямо ползла вперед. Она молчала, ни единым стоном не выдавая себя и спутников.

Серые Рыцари и техножрецы были искусны и опытны в маскировке. Пролетевшая над ними гравиплатформа, кажется, не заметила воинов. Они продолжали двигаться за магосом Антигоном к блестящей серебристой ленте, опоясавшей плац титанов.

— Что это? — спросил Аларик, как только серебристая полоса стала более различимой.

— Не знаю,— просипела Хокеспур.— Возможно, еще один тип хранилища информации. Они используют ее вместо рва с водой.

— Значит, нам придется через нее перебраться.

— Мы могли бы пойти вокруг, чтобы отыскать переправу, но на это уйдет несколько дней, — сказала Хокеспур.

Аларик посмотрел в ее сторону. Даже сквозь запыленный пеплом щиток шлема было видно, что кожа дознавателя приобрела бледно-зеленоватый оттенок.

— У тебя в запасе нет этих дней,— сказал юстициарий.

— Нет. И в любом случае переправу наверняка охраняют.

— Тогда придется плыть.

Хокеспур с легким изумлением окинула взглядом его громадную фигуру в бронированных доспехах:

— Ты можешь плавать?

— Еще как.

Архимагос Сафентис полз вслед за ними на согнутых, словно у краба, бионических конечностях. Они несли его над самой землей, словно архимагос боялся запачкаться.

— Дознаватель Хокеспур, — окликнул он. — Наверное, вам стоит посмотреть наверх.

Хокеспур подняла голову. И впервые за несколько дней улыбнулась.

Нечестивые молитвы пропали. Вместо них на толстый слой туч проецировались буквы в сотни метров высотой.

Надпись гласила:

++00100ДОЗНАВАТЕЛЬ01110ХОКЕСПУР

ВОЗМОЖНО НА КАЭРОНИИ ИМЕЕТСЯ+ОСК.

010ЗА НИМ ОХОТЯТСЯ МЕХАНИКУС И КУЗНЕЦ ПРЕИСПОДНЕЙ.

ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ПОМЕШАЙ ВРАГУ.

ВОССТАНОВЛЕНИЕ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО.

БЕРЕГИ+СПИНУ.

НИКСОС ЗАКОНЧИЛ+011110.

— Никсос, — выдохнула Хокеспур. — Он сумел.

— Наверху, видимо, не сладко, — заметил Аларик. — Трон знает, на какой риск ему пришлось пойти, чтобы передать сообщение.

— Но тогда все меняется. — Хокеспур вновь повернулась к рядам титанов. — Если техножрецы отыскали здесь Образец Стандартных Конструкций… Если все это появилось благодаря ему…

— Если так,— прервал Сафентис,— мы можем отыскать здесь истоки верований Механикус Тьмы времен Ереси Хоруса. Вряд ли где-то еще могут существовать более опасные познания.

— Нет, — раздался незнакомый голос.

Это заговорил последний из техностражей, в чьи обязанности входила охрана Хокеспур. Он поднял отражающии щиток своего шлема и продемонстрировал бледное, ничем не примечательное лицо со старыми хирургическими шрамами на виске.

— Образцы Стандартных Технологий совершенны. Мы выучили это, еще будучи работниками. Они содержат подлинную мудрость Омниссии и не могут содержать ни капли ереси.

Аларик смотрел на солдата с удивлением. Он впервые услышал его голос — и не только его, а любого из техно-стражей, за исключением погибшего капитана Тарка.

— А что говорят о них Механикус?

— ОСК — это совершенная технология, выраженная в элементарной информации. Ни для ошибок, ни для еретических толкований места в ней быть не может. Она священна.

Техностраж говорил быстро и монотонно — словно читал наизусть Священное Писание.

— Это догма культа Механикус, — перебил Сафентис. — Для солдат и работников религия Марса выражается в простых и доступных терминах. Нижние слои знают об Омниссии только как об объекте религиозного поклонения. Образцы Стандартных Конструкций описываются для них как священные артефакты. Техножрецы изучают их в прагматических и философических понятиях, но их благоговение от этого не уменьшается. Это, конечно, несколько различные методы толкования, но такие вопросы всегда тщательно контролируются.

— Значит, ОСК должны обладать большим потенциалом,— сказала Хокеспур.— И не только из-за их свойств. Техножрец, обладающий подобным сокровищем, может считать себя… почти божеством среди механикумов. На этой почве может возникнуть еще один раскол.

— Возможно,— согласился Сафентис. — Влияние на низшие слои может дать отдельной личности больший вес и среди механикумов высокого ранга.

— Достаточный, чтобы поставить под сомнение правление Марса?

Хокеспур задала дерзкий вопрос. Адептус Механикус сильнее, чем все остальные организации Империума, они известны сплоченностью и верностью ордену. Часто — даже в ущерб лояльности имперским властям.

— Я не стану обсуждать этот вопрос, — отрезал Сафентис.

— Отлично, — вмешался Аларик. — Тем более, что нам надо двигаться. Послание Никсоса только подтверждает, что мы живы и все еще не отказались от намерений поразить противника на его территории.

Сообщение Никсоса погасло. В небо вернулись омерзительные оккультные символы. Неизвестно, на что пошел старый инквизитор, чтобы перехватить контроль над управлением прожекторами, но его уловка сработала. Однако Аларик понимал, что Никсос использовал свой последний, отчаянный шанс. Он больше не сможет к ним обратиться, чем бы ни закончилось сражение на орбите.

Сообщение Никсоса наверняка поможет им в самом конце операции. Пока оно бесполезно. Но ничто не погубило так много солдат, как незнание противника, и каждая капля информации весьма кстати.

Пожар полыхал на «Трибунале» от носа до самой кормы. Работающие на пределе плазменные реакторы заполнили горящим топливом большую часть палуб машинного отделения. Широкие потоки застывающего металла выливались из многочисленных пробоин в корпусе. Вся кормовая часть корабля превратилась в горящие развалины. На орбиту Каэронии выбрасывало тела членов экипажа, обломки оборудования и языки огня. «Трибунал» все еще кружился в мрачном медленном танце смерти с «Кузнецом преисподней».