Механик Бушнелл соорудил одноместное суденышко, названное «Черепаха» – этакое деревянное яйцо размером с большую бочку. Легко можно догадаться, что этот агрегат особым совершенством не блистал: единственный член экипажа дышал через медные трубки, торчавшие над поверхностью воды, когда «Черепаха» погружалась. Чтобы погрузиться или всплыть, он ручным насосом то накачивал воду в специальный бак, то вытеснял ее оттуда воздухом. В роли судового двигателя выступал опять же сам подводник: дергая за ручки, он греб торчавшими снаружи весельцами. Перископа, естественно, не имелось – лишь некое его подобие, позволявшее с грехом пополам рассмотреть, что происходит над водой. Оружие заключалось в 50-килограммовом бочонке динамита, который следовало с помощью бурава прикрепить к днищу неприятельского корабля.
Не спешите иронизировать: как-никак это был первый в мировой истории боевой рейс подводной лодки…
К великому моему сожалению, мне не известно, как искали добровольца – а ведь это наверняка было захватывающее зрелище. Известно лишь, что добровольцем вызвался армейский сержант Эзра Ли.
Как ни удивительно, но он проплыл под водой несколько километров и добрался до британского корабля «Орел» – и добросовестно попытался ввинтить бурав, однако днище корабля оказалось обитым медными листами (чтобы во время плаваний в тропических морях не покрывалось толстенной коркой всевозможных морских ракушек, которые тормозили ход). Ли попытался прицепить мину к другому кораблю – опять не получилось. Бочонок взорвался на поверхности воды, но вреда от этого не было никакого.
Дальше начинается дикий разнобой версий, в котором никак не удается определить истину. Пишут, что «Черепаху» потопили пушечным огнем англичане, но храбрый сержант сумел спастись. Пишут, что «Черепаха» была застигнута врасплох отливом и досталась британцам целехонькой. Пишут, что «Черепаха» благополучно вернулась в порт, а потоплен был корабль, ее перевозивший. Отыскать истину во всем этом буйном многообразии лично мне не удалось: даже американские авторы придерживаются противоположных мнений…
В общем, не подлежит сомнению одно: первая в мире атака боевой подводной лодки окончилась безрезультатно. На этом и остановимся.
В Гражданскую войну первыми боевую подводную лодку построили южане. У истоков предприятия стоял «капитан» Ханли, отнюдь не моряк – закончив университет в Новом Орлеане, он был адвокатом, бизнесменом, таможенником. Но поскольку специалистов по данному делу нигде в мире не имелось, сгодился и Ханли…
Новоорлеанские инженеры, не мудрствуя лукаво, просто-напросто взяли цилиндрический паровой котел, разрезали пополам, приделали перемычки – так что получился не круглый, а овальный корпус длиной в десять с лишним метров, шириной – метр с лишним, высотой – почти два метра. От «Черепахи» изделие, получившее название «Американский ныряльщик», не особенно и отличалось. Правда, наметился некоторый прогресс: вместо весел, которые бравый сержант Ли дергал за ручки, имелся коленчатый вал, который вручную вращали восемь матросов, придавая скорость до 8 километров в час. Балластные цистерны были чуточку совершеннее: водой при погружении они наполнялись сами, стоило только клапан открыть, а вот выкачивали воду тем же ручным насосом.
«Ныряльщика» достроили, спустили на воду. И тут началось…
Лодка выходила из дока, когда ее накрыло высокой волной – и в распахнутый люк хлынула вода. Восемь матросов так и потонули, спастись удалось лишь командиру, лейтенанту Пейну, который стоял в распахнутом люке и потому успел прыгнуть в воду…
Лодку подняли со дна, не без хлопот подыскали новую команду и вновь устроили испытания, под командой все того же лейтенанта Пейна. На сей раз все вроде бы шло гладко, но поблизости от неповоротливого «Ныряльщика» по чьему-то недосмотру прошло крупное судно, подняло высокую волну… Вновь вода захлестнула лодку, вновь она утонула. Везучий Пейн спасся и на сей раз, а с ним двое матросов из восьми.
Лодку снова подняли! Теперь руководить испытаниями взялся сам Ханли. Поначалу все шло хорошо, лодка совершила несколько удачных погружений, проходя под днищами стоявших на якоре кораблей и благополучно выныривая. Ободренный успехом, Ханли решил идти на очередное погружение слишком резко… «Ныряльщик» больше на поверхности так и не показался. Когда через неделю южане подняли лодку со дна в третий раз, выяснилось, что от резкого погружения вода сильной струей хлынула в клапан балластной цистерны и Ханли не смог его перекрыть. Погибли все до единого. Был ли и в третий раз на борту лейтенант Пейн, мне установить не удалось…
Южане – люди упрямые. Они все же решили отправить лодку на боевое задание – теперь она, правда, была переименована в «Ханли». Отыскать новый экипаж оказалось делом трудным и хлопотным – видавшие виды морские волки разбегались, крича, что геройски погибнуть за родину на борту «нормального» корабля они согласны, но внутрь этой чертовой бочки в жизни не полезут… Кое-как все же уговорили семерых моряков вертеть «двигатель», а лейтенанта Диксона – ими командовать.
И вот в четвертый раз – получилось! Да еще как!
Восьмерка «самоубийц» (все до единого – добровольцы) ночью 17 февраля 1864 г. отправились в свой первый и единственный рейс – к победе и на тот свет…
«Ханли» толкала перед собой железный прут, на котором был укреплен почти сорокакилограммовый пороховой заряд: следовало вогнать остроконечный нос «торпеды» в борт судна противника, дернуть изнутри лодки за спусковой шнур, а потом улепетывать что есть мочи, крутя вал со всем усердием…
Недалеко от берега стоял боевой корабль северян «Хьюстоник» – винтовой пароход. Командование блокировавшей южный порт Чарльстон эскадры что-то прослышало о «новом секретном оружии южан, действующем из-под воды». Толком никто ничего не знал, а потому, как обычно в таких случаях водится, отдали приказ «смотреть в оба, ежели что».
Вахтенный офицер корабля заметил метрах в ста от правого борта странный предмет – на вид обычное бревно, но оно очень уж целеустремленно и быстро приближалось к борту… Колокол забил тревогу. Стали поднимать якорь, разводить пары, кто-то попытался прицелиться из носовой пушки…
«Бревно» ударило в деревянный борт, и громыхнул взрыв. Корабль быстро затонул. Подоспевший сосед успел спасти 21 офицера и 129 матросов. Погибли всего пять человек.
«Ханли» вместе со всем экипажем пропала без вести. Очень долго считалось, что она пошла на дно вместе с «Хьюстоником», но позже удалось выяснить, что через 45 минут после взрыва на берегу видели подаваемые подлодкой световые сигналы. В 1994 г. ее обнаружили на дне. Предполагается, что командир, подавая тот самый условленный сигнал, распахнул люк и зажег фонарь, вспышки которого и увидели на берегу, – и тут люк захлестнула высокая приливная волна, лодка камнем пошла ко дну, никто не спасся… (99)
Еще до успешной атаки «Ханли» южане не просто построили, а запустили в серию подлодки типа «Давид», которых смастерили около двадцати. Правда, это были, если можно так выразиться, «полуподлодки», или, как выражаются инженеры, «суда полупогруженного типа». Большая часть корпуса (длина – 18 м, диаметр – 1,8 м) пребывала под водой, но на поверхности на три с половиной метра торчала кабина рулевого и паровой котел с трубой. Экипаж – четыре человека, а вооружение – снова пороховая мина на длинном шесте.
Первый «Давид» на первом же испытании пошел ко дну, унеся несколько жизней. Да и другие лодки вели себя примерно так же. В отличие от «Ханли» этот полуподводный монстр ничем себя не прославил, и его единственный бой обернулся, прямо скажем, чистой комедией. Сохранились воспоминания одного из членов экипажа «полуподлодки», великолепно передающие колорит эпохи.
Осенью 1863 г. «Давид» пошел в атаку на северный броненосец «Айронсайд»…
«Когда до корабля оставалось не более 40 метров, нас обстреляли. Лейтенант Глассел открыл ответный огонь из двуствольного орудия. Через 2 минуты мы ударили в правый борт судна (мы шли на полной скорости) в пяти метрах от ахтерштевня. Взрыв торпеды пришелся на место, которое находилось примерно в двух метрах от дна. Противник открыл огонь из малокалиберных орудий, попадая по подлодке, но не причиняя нам особого вреда. Столб воды был настолько велик, что он оттолкнулся от нашей подлодки с такой силой, что потушил огонь (в топке парового котла. – А. Б.) и заставил нас подумать, что мы сейчас пойдем ко дну. Мы дали задний ход, но вибрация от удара была такой силы, что по машинному отделению раскидало балласт и помешало двигателю работать. Во время этой задержки подлодка, благодаря прибою и ветру, болталась под корпусом судна. Все это время по нам вели прицельный огонь. Поняв, что ситуация достигла критической отметки, мы решили, что единственным выходом будет прыгнуть за борт и надеяться, что нас спасут лодки противника. Лейтенант Глассел и стрелок Джеймс Салливан, имея при себе спасательные жилеты, поплыли в направлении судна противника, и их никогда больше не видели. Пилот застрял в подлодке, а я, находясь в этот момент за бортом и поняв, что пощады не будет (экипаж во всю глотку кричал, что сдается, но северяне продолжали по ним палить. – А. Б.), решил, что надо попробовать еще раз спасти судно. Соответственно, я возвратился на подлодку, зажег огонь, спустя некоторое время у меня было достаточно пара, чтобы запустить двигатель. Пилот взял штурвал, и мы поплыли обратно через пролив и проплыли в метре от борта «Айронсайда», который все это время вел по нам огонь из малокалиберных орудий…» (49).
