Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Побегал, будя!

Вопреки всем законам анатомии и физиологии Аспид развернул голову чуть не на 180 градусов, будто держалась она не на позвонках, а на шарнирах, и с хрустом вцепился агенту зубами в нос. От неожиданности и боли филер ослабил хватку и в следующее мгновение был сброшен.

Перекатившись по мостовой, человек-змея оказался на корточках. Изготовился взять новый разбег, но тут налетел запыхавшийся Романов и приложил упрямца рукояткой револьвера по затылку. Удар получился знатный: точный, экономичный, не слишком сильный. Инструктор фон Редерер остался бы доволен.

Когда, полминуты спустя, подбежали остальные, Аспид уже начинал приходить в себя, помаргивал ресницами. Он лежал на животе. Правым коленом Романов жал арестованному на спину, левой рукой выкручивал запястье, дуло вдавил в висок – рисунок из методического пособия, да и только. Рядом шмыгал прокушенным носом грустный филер. Переживал, что упустил хорошую возможность отличиться.

Последним прихромал Козловский. Он был полностью обут, помахивал стеком. Шел солидно, не спеша, как и подобает начальнику. Официально поздравил:

– Молодцом, прапорщик. Задание исполнили отлично. Мотайте на ус, пентюхи. Вот что значит наука.

Остановился над поверженным врагом.

– Где, говорите, у него рептилия спрятана?

– В правом рукаве, ваше благородие, – ответил сконфуженный агент Штурм.

Князь ударил лежащего тросточкой по руке. Из пижамы, обиженно шипя, выструилась черно-красная ленточка.

С размаху Козловский ударил, не попал. Замахнулся снова.

– Не убивайте! Что она вам сделала? – попросил Аспид. – Она не ядовитая. Ужик это, девочка. Я ее кисточкой раскрашиваю.

Неожиданная находка

Голая, неуютная комната, в которой всё перевернуто вверх дном. Единственное украшение, цирковые афиши, и те сняты со стен. Аляповатые тигры, щерящие пасть, кони на задних копытах, танцующий медведь в юбке и платочке валяются на полу. В комнате заканчивается обыск. За окном уже наступило белесое пасмурное утро.

Проворного арестанта на всякий случай приковали к кровати. Он сидел беспокойно, всё ерзал на месте. Помилованная Жалейка мирно спала у хозяина за пазухой, высунув свою размалеванную головку.

Осмотрено было уже всё, кроме книг, которые занимали несколько вместительных полок. Преобладали два вида чтения: книги про животных и дешевые приключенческие библиотеки – про Шерлока Холмса, Ната Пинкертона, Ника Картера.

Саранцев педантично, том за томом, перелистывал Брэма. Алексей проглядывал детективы в цветастых обложках. Двое рядовых филеров стояли над Аспидом, не сводя с него глаз. Один Козловский сидел на стуле нога на ногу и курил папиросу за папиросой.

Он попробовал побудить арестованного к чистосердечному признанию и сотрудничеству, не преуспел и теперь ждал результатов обыска.

Время от времени говорил миму: «Найдем пластину сами – пеняйте на себя», тот в очередной раз отвечал, что не понимает, о какой пластине речь, и на том разговор прерывался.

– Ваше благородие, кажись, что-то есть!

Саранцев держал в руках предпоследний том «Жизни животных». Раскрыл, показал: вся середка аккуратно вырезана, в выемке – прямоугольный сверток.

Циркач уныло вздохнул, повесил голову.

– Я вас предупреждал, Вольф. Теперь отвертеться от виселицы будет трудненько. Придется очень-очень поусердствовать.

Князь отшвырнул папиросу (неряшливей в комнате от этого не стало), поднялся.

– Доставай! Что там у него? Для одной фотопластины что-то многовато.

Старший филер развернул бумагу. В ней оказался плотно утрамбованный белый порошок.

– Никак кокаин. Порядочно, с полфунта.

– Ну и что ты мне его суешь? – разозлился Козловский. – Нюхать прикажешь? Пластину ищите!

– Так нет ее… Порошок один.

Непроверенным оставался всего один том. Саранцев потряс его – ничего.

Взъярившись, князь схватил арестованного за ворот.

– Где фотопластина? Скажешь ты, или душу вытрясти?!

– Что вы ко мне привязались?! – закричал Аспид. – Нашли коку – радуйтесь! Валяйте, конфискуйте! Отбирайте у бедного человека последнее! Пластину какую-то придумали! Ворвались, избили, перевернули всё! Подумаешь, преступление – кокаин! Еще виселицей грозит, нашел идиота! Стоило из-за ерунды целое войско полиции насылать!

Что-то здесь было не так. Тронув за локоть матерящегося начальника, Романов сказал:

– Мы не полиция. Мы военная контрразведка. Господин Вольф, вы подозреваетесь в шпионаже.

У Аспида отвисла челюсть. Понадобилось еще несколько минут, чтобы он уразумел, насколько серьезно обстоит дело. А потом циркача прорвало. Он клялся, крестился слева направо и справа налево, божился, что в глаза не видывал никакой фотопластины, всей душой предан матушке России и воевать с проклятыми тевтонами не пошел только по причине нервной болезни, по всей форме засвидетельствованной медицинской комиссией.

Слушая эти заверения, ротмистр поскучнел лицом.

– Если вы не шпион, зачем по трубе удирали, а потом по крышам скакали? По трубе-то еще ладно. Предположим, бандитов испугались. Но если вы приняли нас за полицию, как можно было распускать руки? И шею запросто могли себе свернуть. Чего ради? Сами же сказали, обладание кокаином – не преступление. А вот сопротивление властям – это верная тюрьма. Не врите мне, Вольф! Говорите правду!

Помолчав, Аспид неохотно сказал:

– Я думал, вас он прислал…

– Кто «он»?

– Каин. Этот ведь оттуда. – Арестант кивнул на Романова.

– Владелец кабаре? Но зачем ему устраивать на вас нападение?

Ответ был едва слышен:

– Коку-то я у Каина потянул. По-тихому… Хотел скинуть. Подумал, Каин меня расколол и своих костоломов подослал. Наденут наручники, станут мордовать. Для острастки другим могут вчистую кончить… Вот и решил не даваться…

Князь взял прапорщика за руку, вывел за собой в коридор.

– Хреново, Лёша. Боюсь, попрыгун говорит правду. Обсдались мы с тобой. Только время потеряли да шуму наделали… – Он задумался. – Хотя шум – дело поправимое. Эй, Саранцев! Этого в камеру, пусть посидит денек-другой.

– За что?! – возмутился Аспид. – Нет такого закона! Подумаешь, кокаин. Не самогонка же!

С юридической точки зрения он был прав. Сопротивление представителям власти инкриминировать ему было нельзя – ведь набросились на него безо всякого предупреждения, не говоря уж об ордере. А факт владения наркотиком, даже с намерением продажи, уголовно наказуемым деянием не является. Незадолго перед войной в Гааге состоялась Международная антиопиумная конференция, на которой было принято решение бороться с наркотической напастью запретительными мерами, но соответствующих законов в России разработать еще не успели. Максимум того, что можно было сделать, – изъять кокаин как добытый сомнительным путем, поскольку владение таким большим количеством наркотика требует соответствующей документации. Конечно, если бы владелец кабаре обвинил Вольфа в краже – другое дело, но рассчитывать на это не приходилось. Вряд ли «южноамериканец» сможет предъявить достаточное количество рецептов, чтобы доказать законность происхождения полуфунта порошка, который в аптеках обыкновенно продают дозами по четверти грамма.

– Паршивые дела, – подвел итог Козловский.

– Что же мы будем делать?

Князь постучал себя пальцем по голове.

– Что-что. Думать.

Придумали

Тот же генеральский кабинет, в котором почти ничего не изменилось. Только на карте германского фронта линия флажков сдвинулась еще дальше к востоку – Великое Отступление продолжается, ему не видно конца. За два минувших дня русская армия откатилась еще на полсотни верст.

Близится вечер, но стемнеет еще не скоро. Прозрачный свет, просеивающийся через сплошные облака, как сквозь пыльное стекло, безрадостен и ряб. Солнца не было уже много дней.

14
{"b":"35935","o":1}