– Чиво? – пискнул Колючий.

– Шар, – повторил Филин. – Воздушный шар. Люди используют его, чтобы подниматься на большую высоту, и от этого им становится страшно и радостно. За катание в корзине такого шара хозяева берут деньги. Ближайший аттракцион находится недалеко, под Тамбовом. Один ночной перелёт на восток отсюда. Так что вам нужны шар, припасы и попутный ветер. Вуаля, как говорят французские лягушки. Теперь вам всё понятно?

– Несомненно, – хором ответили просветившиеся звери.

Пока тамбовчане решали проблему отъезда циркачей, те отдыхали, кто как умел. Кенгуру вновь совершал пробежку. Петер ушёл от шалаша и распевался, устроившись на суку поваленной ветром сосны. Он терялся в догадках – почему Михайло, давно зная, что они не послы, не устроил скандала? Гамбургский тенор так и не придумал достойного ответа.

Эм Си тетёшкался со своей рэп-бандой. Вонючка Сэм добывал себе пищу.

Колючий отыскал друга, когда тот как раз насытился.

– Парфюмер, – окликнул скунса ёж. – У меня для тебя две новости. Одна хорошая, а вторая просто блеск.

– Начинай с хорошей, – попросил Сэм.

– Пляши, дружище, мы знаем, как послать вас домой.

– Да ну?

– Сто пудов! Вы полетите на метеозонде.

– Ненавижу перелёты, – скривился скунс.

– Ну, тогда оставайся! – радостно предложил ёж.

– Ох, Колючий… – Сэм явно смутился. – Ты только не подумай, что я проявляю высокомерие… Ваша страна не для меня. Не потому, что она плохая, вовсе нет! Наоборот, у вас прекрасная страна. Но тут мне не место. Мой дом – на другом материке. Там родня и всё такое.

– Понимаю, – грустно сказал ёж. – Наше дело предложить…

– А вторая новость-то какая? Если эта хорошая, то «просто блеск» должна быть совершенно сногсшибательной.

– Именно. – Колючий приободрился. – Я изобрёл простой способ насолить трём головорезам так, что мало не покажется. Твоя наука про ущерб тылам не пропала даром. Айда к их лагерю.

Друзья отправились к озеру и принялись терпеливо ждать. Удачного момента долго не было. Сначала Жила с Костылём отошли за дровами, а Граф остался в машине, названивая кому-то по мобильному телефону. Потом бандиты оставили у костра Жилу, а сами попробовали поймать рыбки на обломки удочек. Затем сидели втроём и лопали тушёнку, проклиная умную рыбу…

Наконец поздно вечером Парфюмер прогулялся к палатке бритоголовых, пока те купались при свете луны.

Стоило «спортсменам» залезть в палатку, как они с негодующими стонами выползли обратно.

– Что за духан, ёлки-палки, – проныл главный. – Костыль, ты опять возишь какую-нибудь нервно-паралитическую гадость?

– Да ты чего, шеф, у меня пушка. Это не я, а Жила у нас специалист по газам.

– На меня стрелки не переводи, ну? – взбеленился третий. – Я исключительно с ножом, зуб даю.

– А что же делать? – спросил Костыль.

Граф разъяснил:

– Сейчас вы лезете в воду и стираете палатку, а ночуем в тачке, в спальных мешках.

– Блин, только высушили палатку-то, – проворчал Жила.

– Давай, не базарь.

Ёж и скунс, чрезвычайно довольные своей каверзой, потопали к шалашу циркачей. Американец назвал операцию «Буря в палатке».

По пути Колючий как мог передал Вонючке Сэму содержание лекции Филина.

– Мне кажется, ваш консультант не учёл маленькой детали, – проговорил Парфюмер. – Он априори решил…

– Стоп! – перебил друга ёж. – Ты нашего Филина априорями всякими не обзывай!

Скунс рассмеялся:

– Это слово такое, Колючий. Оно обозначает, дескать, независимо от опыта, заведомо. И ваш мудрец заведомо решил, что путь по земле отпадает. Но я не согласен. Конечно, ты скажешь, мол, чего только не придумаешь, чтобы не лететь, а ехать. Ну, не люблю я перелётов! Только суть не в этом. Там, на берегу, осталась прекрасная тачка. Ею владеют отморозки, которых не грех было бы проучить. Да, нам говорят, машину умеют водить только люди. А у нас, между прочим, есть Эм Си. У него всё, как у человека, только он душевнее. Неужели цирковая обезьяна не потянет того, что могут люди?

– Погоди-ка, – встрепенулся ёж. – Цирковая?

Вонючка Сэм спохватился: «Я выболтал тайну!!!» Скунс настолько растерялся, что чуть не проглотил жвачку. Потом успокоился. «Парфюмер, очнись! Это же друг, он не предаст, – подумал американец. – Рано или поздно ты должен был ему признаться».

– Да, Колючий, – проговорил Сэм. – Мы не послы. Мы беглые актёры.

– Вона как! То-то я всё недоумевал, откуда вы такие талантливые! – рассмеялся ёж. – Циркачи, стало быть. Вот потеха!

– Ты никому не расскажешь? – с надеждой спросил скунс.

– Обижаешь, Парфюмерий! Конечно, нет. Мы же товарищи. Ловко вы нас облапошили, самородки! Нет слов.

– Стыдно нам, – потупился Вонючка Сэм, которому редко бывало стыдно.

– Это правильно, – Колючий посерьёзнел. – Многие могут обидеться. У нас ведь народ правду любит. Ты честный и я честный. В главном. А мелочи, они и есть мелочи.

– Уникальные вы тут. В моей стране надо быть честным во всём. «Закон и порядок» – вот наш девиз.

– И ты думаешь, что у вас все живут согласно твоему девизу?! – Ёж расхохотался. – Уморил! Ты часом не клоуном работал?

– Акробатом, – буркнул Сэм и исполнил несколько умопомрачительных прыжков.

В свете луны гимнастический этюд скунса выглядел фантастически.

Колючий не удержался от аплодисментов. Парфюмер раскланялся.

– В общем, завтра берём Ман-Кея и дуем угонять автомобиль, – подытожил ёж. – А пока рассказывай, почему вы сделали ноги из цирка.

Бандиты проснулись злыми. Бритые головы болели, ныли мускулы. Жилу продуло, Костыль впал в чёрную депрессию. Граф чуть не выпал из машины, размял затёкшие конечности.

– Цитрамона всем, – прохрипел он.

– Поехали домой, – сказал Костыль, выпив таблеточку.

– Поедем, поедем, не плачь, – пообещал главный. – Вот морду леснику начистим, корреспондентишку отпинаем, тогда и поедем.

– Да где же их взять-то? – спросил Жила, прикладывая опухший кочан к прохладному стеклу автомобиля.

– Пальните пару раз – и они сами прибегут, – посоветовал Граф.

Как же неудобно ночевать в машине! Костыль со стонами выполз наружу, проковылял к багажнику, достал ружьё и жахнул. Вся троица поморщилась, зеленея лицами.

– Дурак, – выдавил Жила.

– Приказ Графа, – отмазался стрелок, которому тоже пришлось несладко.

Вонючка Сэм и Колючий глазели на мучения бритоголовых, спрятавшись в кустарнике. Эм Си пока не было. На рассвете Парфюмер ввёл шимпанзе в курс дела, тот одобрил план и даже похвастался, что умеет водить автомобили. Всё складывалось как нельзя удачно.

После приёма таблеток бандитам полегчало, они позавтракали и засобирались искупаться.

– Сейчас гангстеры полезут в воду, – прошипел Сэм. – Где же Ман-Кей?

А Эм Си, договорившись со скунсом об угоне тачки, порадовался, что совершит поступок, достойный главаря рэп-банды, и… снова заснул. На рассвете так сладко спится!

Спустя полчаса шимпанзе вскочил. «Йо, я опоздал, друзей сдал!» – подумал он. Эм Си отряхнул пиджак, пригладил торчащий на макушке вихор и побежал к озеру.

Сосны мелькали в невообразимо быстром хороводе. Рэпер проклинал себя за беспечность. Ведь подводить подельников по ограблению – низкий стиль.

– Товарищ посол из дружественной Обезьянии, можно вас на минуточку? – окликнул Ман-Кея заяц.

– Хай, длинноухий брат-братишка, я рад тебе, даже слишком, – заулыбался Эм Си, останавливаясь перед собеседником. – Я спешу, будь краток, прошу. Что ты хо…

Заяц взвился в воздух, извернулся, и шимпанзе изведал страшную силу удара задних ног взрослого русака. Эм Си не был готов к такому оригинальному развитию беседы и плюхнулся наземь, недоумённо глядя на свою грудь. Её прочертили красные борозды, оставленные когтями, – заяц не церемонился.

Ман-Кей хотел разразиться тирадой, которая морально уничтожила бы вероломного русака, но откуда-то сверху посыпались шишки, больно стукая афроангличанина по голове и плечам. Белки работали снайперски. Рэпер прикрылся лапами, но тут к нему спикировал огромный ворон и клюнул в шею. Эм Си метнулся в сторону, запрыгнул за кочку. Там его ждал гневный бурундук.