– Так подбери себе религию без преисподней.

– Ну нет. Мне нужен Бог с зубами. А все эти ласково-сладенькие сказки не по мне. В Библии говорится, что мне следует уладить с тобой отношения, и я в это верю. Глаз – за глаз, и все такое. У меня с собой немного серной кислоты в бутылке из-под масла, вот здесь в рюкзаке. Ты вправе вылить ее на меня, если это поможет тебе простить меня. Тут будет побольше, чем я плеснул в тебя тогда. И ты сможешь сказать, что мы квиты, и все о'кей.

– Я прощаю тебя, – сказал я. И сам себе удивился. – Но если увижу тебя еще раз, то разряжу свой пистолет тебе в живот. С этой секунды ты для меня не существуешь.

Пожав руку на прощание, я вытащил бумажник, нашел там три сотни долларов и протянул их Тору.

– Удачи тебе, старик. Этого должно хватить, чтобы добраться до дома.

– Спасибо, сынок. Было здорово увидеться. Удачи тебе тоже.

Я со свистом несся по платному 241-му шоссе со скоростью ста тридцать миль в час, с опущенными стеклами и открытым люком на крыше, и ветер яростно хлестал меня по воспаленному лицу. Потом выскочил на 91-е шоссе и с визгом колес по асфальту свернул на выезд Грин-ривер, где развернулся и помчался назад.

Иногда никакой мощи не хватает оторваться от преследования, потому что преследователь сидит внутри тебя и скорость здесь ни при чем.

Мне хотелось совершить обряд крещения, но было слишком поздно, около полуночи. Поэтому я поехал к бухте Ныряльщиков в Лагуна-Бич, где в далеком детстве вместе с мамой учился плавать с маской и ластами. Оставив в машине ботинки, бумажник и пистолет, я не раздеваясь зашел в воду и, задержав дыхание, нырнул. Схватившись пальцами за песчаное дно, я чувствовал, как меня раскачивает мощной волной. Словно кусок дерева или стебель водоросли. Я выбрался наверх, набрал в легкие побольше воздуха и снова погрузился на дно. Я хотел пробыть под водой минуты полторы, надеясь, что это погружение избавит от всего, что сейчас одолевало меня, – от острого ощущения своих шрамов, воспоминаний о прошлом, чувства страха, – очистит и отполирует мое сознание, как раковину, до блеска. Но когда мне стало так холодно, как будто я опять пожимал руку Тору, я вынырнул наверх, и волны понесли меня к берегу.

Добравшись до дома и достав оба своих "кольта" – один из них взамен изъятого доктором Зуссманом, – я их почистил и смазал. Потом настала очередь моего "малыша" 32-го калибра. Это все делалось для снятия нервного возбуждения, поскольку пистолеты и без того были идеально вычищены, смазаны и готовы к действию. Но, вернувшись мыслями к Тору, я еще раз разобрал и почистил оружие. Потом, протерев и смазав все пули, загнал их в патронники.

Я позвонил Хаиму Медине. Он спал, но сразу обрадовался, узнав, что я готов помочь ему. Мы условились встретиться с ним и Энрике Доминго, братом убитого Мигеля.

– Ты правильно поступаешь, Джо, – похвалил он. – Так всегда делал и твой отец. Ты увидишь, Мигель Доминго был героем, а не сумасшедшим преступником, как пытаются доказать в полиции.

– Об этом говорит и пресса, сэр. Не только полицейские.

– Ты сам увидишь.

– Надеюсь, сэр.

Потом я позвонил Мелиссе, которая оставила сообщение на автоответчике. Она мне рассказала, что отпечатки пальцев на передатчике принадлежат Делу Причарду, автомеханику из транспортного управления округа Ориндж. Она проверила его по картотеке – до сих пор он не был ни в чем замешан.

Я долго стоял под горячим душем, потом отправился спать. Я разглядывал потолок над кроватью. Подобно Сэмми, который не расставался с фотографией своей Бернадетт, я укрепил там картинку из журнала. На снимке был огромный дуб, раскинувшийся на ровном выгоревшем склоне холма где-то в Южной Калифорнии. От дуба на выгоревшую траву падала густая синеватая тень. Листва на макушке дерева была такой темной и плотной, что сквозь нее не проглядывало даже клочка неба. И вот там, в этой густой листве, и находилась моя "спокойная точка", то место, куда я мысленно удалялся и наблюдал, будучи сам невидимым, и слушал, будучи сам неслышимым. Я снова устроился на ветке. Мой приятель орел тоже был там. Он немного подвинулся, освободив мне место. Я смотрел вниз на светло-коричневые холмы, сочную траву и серую дорогу, вьющуюся по склону. Мой крылатый сосед взмахнул крыльями и, покинув ветку, поднялся в синеву. Я почувствовал, как ветка качнулась и выпрямилась, разогнувшись. Я тоже оттолкнулся, расправил руки и последовал за ним.

– Дел Причард? Меня зовут Джо Трона.

– Я знаю, кто вы такой.

– Можно с вами пару минут переговорить?

– Сначала мне нужно отметиться. И вообще, у меня есть работа.

Он прошел мимо меня в диспетчерскую механической автомастерской транспортного управления. Это было утром в понедельник. Дорога от моего дома до мастерской транспортного управления в Эрвине заняла около часа – а по расстоянию всего-то десять миль. У меня аж лодыжку свело от непрерывной работы педалью моего "мустанга".

Последовав за Причардом, я наблюдал, как он пробивает время на своем контрольном талоне, а затем опускает его в щель штатива на стене.

– Хорошо бы найти место поспокойнее, – предложил я.

– Только дайте мне для начала выпить чашку кофе.

Выудив из кармана немного мелочи, Причард сунул монеты в автомат на углу. Когда он делал глоток, пар от кофе окутывал его лицо. Это был полный мужчина примерно моего возраста или даже моложе, с детским лицом и голубыми глазами. Его пальцы почернели от работы. Но форменная рубашка выглядела опрятно, а ботинки – почти новыми.

– Так что вас интересует? Вы ведь помощник шерифа, правильно?

– Да. Может, выйдем наружу?

Взглянув на меня без особой радости, он направился на открытую площадку, по краю которой стояли большие автобусы, принадлежавшие управлению. На другой стороне была стоянка служебных белых "импал", которые Уилл так сильно ненавидел. Здесь же были микроавтобусы, которые использовались на коротких маршрутах; машины аварийных служб; эскадрон лимузинов управления шерифа; седаны для обслуживания чиновников из различных служб; дюжина новеньких мотоциклов "Кавасаки-1200".

Всего здесь было три больших ангара. Я заметил, как раздвинулись электрические ворота, за которыми находились другие машины. Механики уже подняли капоты и рылись в двигателях.

– Это все ваше хозяйство? – спросил я.

– Угу. Вся техника округа – шерифа, транспортного управления, все автобусы и аварийные машины. Все, что на колесах. Мы не занимаемся только грузовиками и джипами службы личной охраны. У них есть свои гаражи и механики. Техническое обслуживание тоже их забота.

– А как насчет машин, переданных старшим инспекторам?

– Разумеется. Всего их, кажется, семь штук?

– Точно. Мой отец ездил на черном "БМВ". Одном из этой большой семерки.

– Припоминаю. Очень сожалею о том, что случилось с вашим отцом.

– Спасибо.

Дел Причард сделал еще глоток кофе и окинул взглядом стоявшие поблизости автобусы.

– Так что вы хотите узнать?

– Мне хотелось бы знать, кто велел вам установить радиосигнализатор на автомобиль моего отца. Под машиной с правой стороны, между шасси и кузовом. Там обнаружены отпечатки ваших пальцев.

Он покраснел.

– Вам надо поговорить с моим начальником. Я просто выполняю то, что мне приказывают, вы понимаете?

– Мы можем избавить его от необходимости отвечать на мой вопрос, если вы скажете, кто отдал этот приказ.

Он обвел глазами площадку, потом снова взглянул на меня.

– Мне ничего не известно об этом передатчике. Совсем ничего. Я ничего не нарушал.

– Ну что ж, пошли к начальнику.

– Пошли.

Начальника ремонтной площадки звали Фрэнк Билз. Причард сообщил ему, что есть одна проблема, и Билз, отпустив его, провел меня в свой кабинет и закрыл дверь. Он сам ничего о передатчике не слышал, поэтому позвонил управляющему ремонтного участка Сосснеру, который через полминуты ввалился к нам в кабинет. Он тоже не понял, что я имею в виду, заметив, что они налаживают машины, но не занимаются установкой подслушивающих устройств.