Проснулся он от стона. Открыв глаза, Элинор увидел, что Гадал сидит на кровати, обхватив руками голову, и прерывисто, хрипло стонет. Маг быстро встал, подошел к нему и обнял. Напряжение вылилось в слезы и юноша отчаянно, захлебываясь зарыдал, уткнувшись в сутану Элинора, снять которую вечером у того не хватило сил.

– Ну, почему… – прорывалось сквозь плач. – Почему они такие?.. Мать сама привела дочь на урезание… Да что же это такое?! Как такое может быть?! Почему?!

– Такими их сделали, – погладил его по голове маг. – Они даже не виноваты в этом… Виноват тот, кто сделал их такими. Теперь-то ты понимаешь, насколько необходимо уничтожить власть Совета?

– Я и раньше понимал!

– Понимал-то ты понимал, друг мой, да вот во многое не верил, считая, что такое все же невозможно, что это уж слишком… Зато теперь, когда сам был вынужден сотворить мерзость, вынужден из-за собственной глупой ошибки, ты, как мне кажется, должен будешь стать осторожнее.

– Какую ошибку я совершил? – уставился на него Гадал.

– Ты поддался собственным эмоциям. Тебя потрясло предложение этой глупой девчонки, и ты наорал на нее, предложив сделать с ней то же самое… А выдирательницы никогда от таких предложений не отказываются. Возмущен ты был до глубины души, а почему? Да потому, что не поверил моему рассказу, посчитал, что такого быть не может.

– Не поверил… – уныло согласился юноша.

– А если бы ты равнодушно прошел мимо, не отвечая на ее предложение, она тут же бы отстала. Кстати, теперь, когда ты будешь носить одежды студиозуса академии, подобные девицы не слишком часто будут приставать к тебе. Но иногда все же будут. Поэтому учись быть внешне полностью равнодушным, даже если внутри у тебя буря. Понял?

– Да, старший брат… – снова кивнул Гадал. – Но мне сейчас так больно и страшно… Я же такое сделал… Да ты сам видел, что я сделал!

– Да, сделал! – насмешливо ухмыльнулся Элинор. – И еще не раз придется делать и такое, и куда худшее! Ты вышел на бой против всего нынешнего мироустройства. Неужели же ты думал, что битва будет бескровной?

– Нет…

– Ты пролил первую кровь. Невинную кровь! И так будет не раз. Да еще скажи спасибо, что тебе не пришлось их своими руками на колья усаживать!

– Да, ты прав, старший брат… – глухо ответил Гадал. – Я понял. И, если придется, сделаю это снова.

– Обязательно придется, – горько рассмеялся Магистр Книги. – Ты ведь не где-нибудь, а в Колгарене!

– Но как такая красота сочетается с такой жестокостью?

– Очень просто, – ответил Элинор. – В каждом человеке уживаются и человек, и зверь. И очень часто по-настоящему талантливые люди совершенно безумны и не способны держать своего зверя в узде. Тем более, если их специально приучают не делать этого. Потому-то в Колгарене столько гениев…

– Не понимаю… – с отчаянием в голосе почти простонал Гадал.

– Поймешь… – похлопал его плечу маг. – Придет время Предела, поймешь.

– Хорошо, старший брат, – сжал губы юноша. – Я больше не расклеюсь и, если понадобится, совершу необходимое спокойно.

– Я рад за тебя, – улыбнулся Элинор, не собираясь пояснять своему подопечному, какую цену заплатил он сам за нынешнюю психическую пластичность того.

– Но есть еще кое-что…

– Что? – снова насторожился маг.

– Что делать с теми девушками, которых я вчера э-э-э…

– Урезал, – закончил за него Элинор, ухмыляясь довольно таки гнусно. – Да ничего. Пускай идут себе по домам, как отоспятся. Я им полностью исцелил раны. Они хотели урезаться – получили, что хотели.

– Если бы все было так просто… – вздохнул Гадал. – Они все объявили себя моими рабынями…

Реакция мага на его слова ошеломила юношу до глубины души. Только что говоривший о необходимости постоянного спокойствия, Элинор вдруг вскочил с места и забегал по комнате, оглашая воздух такими ругательствами, поминающими Господа Бога, присных его, девушек и самого Гадала, что тому и слышать-то никогда не доводилось. Он с недоумением следил за этой непонятной вспышкой всегда невозмутимого Магистра Книги и ничего не понимал. Маг успокоился только минут через десять и, продолжая проклинать все на свете, уселся рядом с юношей, тут же спросившим его:

– А что в этом такого страшного?

–Что? – криво ухмыльнулся Элинор. – А то, что среди этих девчонок как минимум половина – шпионки Совета. Совет давным-давно пытается подпустить ко мне кого-нибудь, но у них ничего не получалось. А теперь они быстренько воспользовались единственным проколом…

– Так я отпущу их на свободу и все! – еще больше удивился Гадал.

– Добровольное рабство, – устало пояснил ему маг. – В этом случае владелец не имеет право ни отпустить на волю, ни продать кому-либо другому, ни подарить. Убить может. Вот же проклятье! Одна ошибка и все! Тут же на хвост сели! Тут же воспользовались!

Гадалу стало весьма неловко из-за того, что старший брат имеет из-за него неприятности. Он задумался над этой проблемой, и в его голову тут же пришла светлая, по его мнению, идея.

– Нам что, обязательно содержать их здесь, в башне? – спросил он.

– А где?

– Купить небольшой домик где-нибудь на окраине, поселить их там и запретить даже приближаться к башне. Заплатить какому-нибудь трактирщику, чтобы их кормили и пусть себе делают все, что взбредет в их дурные головы.

– Мда… – смущенно пробормотал маг. – Похоже на то, что с моими мозгами далеко не все в порядке сегодня… Пожалуй, я отдохну. Спасибо за совет, так мы и сделаем.

– Вот и хорошо! – обрадовался Гадал.

– Ладно, – махнул рукой очень смущенный Элинор. – С этим я теперь разберусь. Прямо сейчас пойду искать домик. Важнее другое – у тебя сегодня первый день занятий в Академии. Слухов о тебе ходит множество. Поэтому постарайся не привлекать к себе излишнего внимания и не совершай, пожалуйста, больше глупых ошибок.

– Я постараюсь, старший брат, – серьезно ответил юноша.

– Будь серьезным, слегка надменным. Пускай тебя посчитают гордецом. Тогда меньше станут присматриваться.

Гадал снова кивнул, они обнялись, и маг вышел. А его подопечный не спеша собрался, взял некоторые заинтересовавшие его в последнее время книги, вздохнул и, закинув сумку за плечо, пошел к выходу. Он шел в сторону Серой Башни, почти не глядя по сторонам. С его абсолютной памятью он не мог заплутать и легко находил дорогу в лабиринтах Колгарена. Он даже смог без провожатого найти учебные лаборатории третьего курса. А ходить без провожатого в первый месяц по Академии считалось абсолютно невозможным. У входа в лаборатории юношу уже поджидал один из секретарей, маг невысокого уровня в синей сутане. Он приветствовал Гадала кивком и повел за собой вглубь заставленных, даже захламленных непонятно чем комнат и залов. Юноша старался не показывать своего интереса, только исподтишка стрелял глазами по сторонам, сохраняя гордый и неприступный вид. А посмотреть таки было на что – стены лабораторий были украшены сотнями и сотнями плакатов и гобеленов. Иногда видны были фрески, в которых была проработана каждая мелочь. Созданы они были с таким искусством, что художника сразу можно было признавать гением. Учебные пособия, если все эти странные предметы можно было назвать учебными пособиями, были расставлены повсюду в художественном беспорядке. Кроме всего прочего, вокруг было множество странных машин и устройств, черепа чудовищ, алхимическая посуда, которой хватило бы на добрую дюжину прекрасно оборудованных лабораторий. Некоторое время Гадал вместе с секретарем пробирались через это буйство красок и запахов, пока, наконец, впереди не показался огромный стол, заваленный склянками, за которым сидело человек двадцать. Мужчины и женщины. Большинство были совсем молоды, но волосы двоих или троих уже были покрыты сединой. Они все с любопытством уставились на пришедших.