Йаарх молча обдумал сказанное Серым Мечом, затем спросил его:

«Почему ты считаешь этого Фолерга столь опасным?»

«Ответить точно не могу, – отозвался Меч. – Но весь мой опыт прямо таки кричит о том, что за все годы, прожитые мной, мне редко доводилось встречать противника умнее и опаснее…»

«А почему ты так думаешь?»

«Да потому, что кроме всего прочего, господин Фолерг – маг Предела, и такой, что способен сделать тебя вместе с нашим мятежным магом одним пальцем… Об этом Элинор также не знает. Могу тебе сказать, что он вполне способен пленить меня и перекрыть тебе всякий доступ к магии как таковой… Это тебе понятно?»

«Ну, ни… чего себе, сказала я себе… – пробормотал Йаарх весьма задумчиво. – И что же нам теперь делать?»

«А то, что и делали, драгоценность моя! – отрезал Совмещающий Разности. – И искренне не советую тебе сообщать об этих „приятных“ новостях твоим новоиспеченным вассалам, пусть они хоть немного побудут в приятном заблуждении…»

Хранитель, ничего не ответив, кивнул головой и обернулся к монархам, слегка испуганно смотрящим на него, обежал их взглядом и тяжело вздохнул. Настороженный и похожий на поджарого степного волка шах Кандагар, мрачный бородатый Молот Храргов, безмятежный, как всегда, Светоч Древа стояли впереди всех.

– Морхр, – позвал олтиярца Хранитель и король тут же вынырнул откуда-то сбоку.

– Да, Владыка? – поклонился он своему сюзерену, его лицо было мрачным, но решительным.

– Вы и сами прекрасно это знаете, друг мой, – улыбнулся ему Йаарх, – но все же прошу вас и всех остальных отдать необходимые распоряжения армиям и флотам.

Все шестеро молча поклонились ему. Затем Морхр сказал:

– Владыка, разрешите пригласить вас на пир…

– На пир? – и Хранитель вдруг понял, что ему дико хочется есть, ведь только в кабинете Морхра он впервые за весь длиннейший день съел пару кусков мяса, которых ему было недостаточно. – А разумно ли это, ведь шпионы Совета еще есть в замке?

– Во-первых, мой повелитель, пир только для избранных, проверенных десятки раз, людей, а во-вторых, все шпионы уже несколько дней как отдыхают на кольях…

– Хорошо, ведите… – согласился Йаарх, несколько поморщившись от откровенной радости короля по поводу страшной смерти какого-то количества людей.

И они все, ведомые Морхром, начали подыматься по лестнице наверх. Снова мелькали мимо анфилады комнат и залов, но Йаарх не обращал на них никакого внимания, обдумывая все то, что произошло за этот странный день. «Смогу ли я когда-либо стать кем-то наподобие Мелькора? – думал он. – Хватит ли мне доброты для этого? Хватит ли мне понимания и толерантности? Ой, боюсь, что нет…» Хранитель тяжело вздохнул, все еще не понимая того, как же случилось так, что он, обычнейший человек, вдруг стал Владыкой, от которого зависят и миллионы жизней, и миллионы судеб. Он вздохнул, понимая, что его, как обычно, не спросили, всучив пыльный мешок с дерьмом… И теперь все придется расхлебывать, расхлебывать, не думая о себе, ведь боль и горечь многих куда больше, чем его собственные и выхода у него нет, ибо оставить здесь все так, как было, зная, что у тебя была возможность хоть что-то улучшить, было невозможно. Йаарх горько улыбнулся сам себе, понимая уже, что новый мир оказался еще гнуснее старого, раз уж на столь слабого, как он, человека, возлагались такие большие надежды. Вздохнув, он обратил внимание на окружающее и увидел, что король привел всех к двери, у которой околачивалось десятка два стражников. Хранитель передернул губами и попросил:

– Морхр, пусть позовут всех людей, которых я привел с собой.

– Это уже сделано, Владыка, – поклонился ему олтиярец. – Они все здесь и ожидают только вас. Йаарх молча кивнул ему, позволил близнецам войти первыми и двинулся за ними. Он увидел, что находится в относительно небольшом зале со стенами, обитыми вишневым бархатом. Везде в нем были расставлены в полном беспорядке столы и стулья. Гостей было всего лишь человек сто пятьдесят, что не шло ни в какое сравнение с несчетным количеством людей в гигантском тронном зале. Он краем глаза углядел Мелрию, за которую цеплялась одетая в неизвестно откуда взятое красивое платье до смерти перепуганная грязнуля Торха. До крестьянки только сейчас постепенно начало доходить, чьей же именно рабыней она стала. Слева, около стены, стояли остальные его кровные братья и сестры, кроме Сорама, который, по-видимому, отправился за Фархатом. Аральф стоял рядом с подиумом в центре зала, на котором находился огромный стол, персон на двадцать. Йаарх понял, что ему сидеть за ним и, досадливо поморщившись, направился туда. Он и не заметил, как к нему сбоку пристроилась имевшая весьма помятый вид Мелрия. Только у лестницы на подиум он увидел рядом с собой девушку и обратил внимание на ее вид.

– Как ты, маленькая? – ласково спросил он ее, нежно погладив ее по голове, как маленького непослушного ребенка, хотя для этого ему и пришлось поднять руку куда выше собственной головы.

Она возмущенно фыркнула, явно желая возразить, но увидев искреннюю озабоченность в глазах Йаарха, смягчилась и ответила:

– Ничего страшного, просто устала немного…

– Может быть тебе лучше отдохнуть? – вновь улыбнулся он девушке. – А еду тебе отнесут в комнату.

– Не-а! – капризно топнула она ногой и встряхнула роскошной черной гривой. – Я хочу видеть все своими глазами!

– Ну, как знаешь, – все еще улыбаясь, сказал Хранитель, едва сдерживая желание прижаться губами к ее нежной коже.

Он не обратил внимание на то, что все присутствующие уже увидели его особое расположение к этой высокой, очень красивой хралке и сделали из этого соответствующие выводы. Кто-то осторожно тронул его за рукав, и он оглянулся, увидев уже знакомого церемониймейстера. Старик поклонился, указал рукой на самое высокое кресло на подиуме, стоящее прямо напротив входа и тихо прошептал:

– Прошу вас сюда, Владыка.

Йаарх кивнул ему в ответ, поднялся наверх и сел. Места слева и справа от него заняли его вассалы. Среди королей, донельзя гордый собой, сидел Аральф. На его подвижном лице бродило мечтательное выражение, он вспоминал, как окоротил сегодня при встрече во дворце старшего брата. Тот, увидев юношу, направился к нему и гаркнул, привычно собираясь нанести ему шлепок пониже спины: