В бургундском павильоне яблоку негде было упасть. Младшим дружинникам, которым из соображений грядущей карьеры тоже хотелось потереться возле короля, пришлось занять добавочные стоячие места за спинами старших.
«Ну и порядочки, – подумал Зигфрид, ощутив острый укол самолюбия при словах „будь он королем“. – Что ему, Гунтеру, проще? Так бы и сказал: нету места, мол. Так нет же, с ходу пускается исчислять ранжиры!»
– Я вас понимаю, король Гунтер. – Зигфрид приложил руку к груди и поклонился. – И ценю вашу мудрость, благодаря которой вы дальновидно не сослались на ограниченные возможности вашего павильона. Хотя это на первый взгляд было бы вполне достаточным основанием. Однако в этом случае спор с королевичем Гизельхером мог перекинуться на другой предмет. Не услать ли, например, пресвитера Германариха в качестве комментатора зрелищ в гуннскую ложу? Но, повторяю, благодаря вашей дальновидности основания для дискуссии исчезли.
Кримхильда навострила ушки и заволновалась.
Ответ Зигфрида ее восхитил. Однако его можно было признать хамским, а как поведет себя Гунтер, которому нахамил чужеземец, для нее было загадкой. Приезжие с Гунтером всегда держались либо подобострастно, либо отстраненно вежливо. «Благодарю вас, да» и «благодарю вас, нет» – история зарекомендовала эти формулы как оптимальные для общения между залетными гостями и Владыкой Рейна.
Поставленным вне закона саксам в бургундских землях сразу «делали орла», то есть вырывали сердце и выворачивали ребра наизнанку. Поэтому возможности встретиться с Гунтером и нахамить ему в лицо они были лишены. А серьезные переговоры – такие переговоры, на которых бьют кулаками по столу, швыряют в огонь пергаменты и клянутся своей кровью расквасить песьи хари отступников, – происходили при закрытых дверях. За которые, конечно, Кримхильду не пускали.
Да и ведет ли Гунтер такие переговоры? Кримхильде порою казалось: нет, не ведет. Потому как не способен.
Итак, прецедент был создан. Сгустились ли тучи над головой Зигфрида, или они только собрались сгуститься, или Кримхильде лишь примерещилась сама возможность перемены погоды, но она уже внутренне подобралась и вознамерилась каким-нибудь – пусть неуклюжим, лишь бы действенным – маневром, который еще предстояло на ходу сымпровизировать, изменить положение к лучшему.
Кримхильда не успела вклиниться в разговор. Она только тихонько вздохнула, набирая воздуху для разгона, а Гунтер в свою очередь только-только приоткрыл рот, как внизу заголосил квестор:
– Эй, парень, стой, куда?! Вернись сейчас же!
Зигфрид обернулся.
Вверх по ступенькам прохода бежал невысокий оборванец. На нем были ужасные браки (при произношении на кельтский манер – «брюки»), то есть штаны самого грубого, подлинно варварского покроя. Обувью его босые пятки пренебрегали, а его рубахой можно было мыть полы. Грязнее от этого она бы не стала.
В зубах оборванец тащил волчью шкуру. Наверняка из тех, что выдавались напрокат, иначе зачем квестор, поудобней перехватив свою дубинку, бросился за парнем вверх по ступенькам?
Встопорщенная шерсть и замятая складка шкуры закрывали воришке пол-лица. Зигфрид его не признал, но ему почудилось, что он уже встречал этого дикаря раньше.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
