– Ой смотри, девка… я тебе, конечно, деньги выдам, но оставила бы мальчишек-то здесь, сама б устроилась, а потом уж и детей…

– Ну куда ж я без мальчишек? И потом, зачем мне устраиваться? У меня ж там муж!

– Да какой это муж…

И снова Женя не стала спорить. Ну да, они с Пашей не расписаны. Но разве печать скрепит сильнее, чем два родных сына? И где Павел живет, она не знает… потому что он не говорил. А сама выспрашивать не хотела. Да чего теперь вспоминать, она уже твердо решила – приедет в город, найдет завод по изготовлению глиняных скульптур, а уж там-то мужа отыскать, как нечего делать. Тем более ее Паша работал там не каким-то слесарем, а самым настоящим директором. Женя краем глаза видела, что он таскает с собой целую кучу бумаг с печатями. Ну и кому такие бумаги доверят? Правда, она не отважилась в самих бумагах покопаться, но это и без того ясно – документы важные.

Прощались с Женей так, будто она на полгода уходит в открытое море, причем вплавь. Потому что обратно ее никто не ждал. Вечером даже устроили проводы – сбегали домой, переоделись и собрались у Нины Осиповны за рюмочкой чая. Баба Нюся производственный порыв одобрила и даже согласилась посидеть с мальчишками до утра. Потому что, как она сказала, ей «дюже хоцца, штоб Женюшка этому карасю скользкому рогов наставила!». Хотя Женюшка жутко подозревала, что бабулька просто заглаживает вину за пожар.

– Женечка… – взволнованно трещала новенькая Лидочка. – Я тебе от всей души дарю… вот!

И она вкатила в комнату крепкую, большую коляску. Коляска была не новая, но с первого взгляда становилось ясно – штука весьма удобная. Однако мальчишки у Жени все лето прокатались в легкой, маленькой прогулочной колясочке, и тащить с собой эдакую ладью Женька вовсе не собиралась.

– Лидочка! Ну куда я с такой? – попыталась не обидеть подругу Женя.

– А хоть куда! – не сдавалась девчонка. – Хоть в магазин, хоть в театр! Парней плюхнула, ножкой покачала и все! Спят парни! А вот здесь, смотри, специально, чтоб сумку ставить, а не в руках носить. Это моя сестра для себя покупала, ей обещали двойню, а родилась одна Дашка. Но сестра Дашку все равно в такой возила. А потом, когда от мужа уходила, сюда даже чемодан клала! И ничего!

– Бери! – серьезно проговорила тетя Сима. – Лидочкина сестра с этой коляской себе такого мужа нашла – начальником цеха работает! И не поглядел, что с дитем. Может, и тебя кто возьмет. Бери.

– Да ну что вы в самом-то деле! – упиралась Женька.

– Молчать, кому говорят! – рявкнула по обычаю Нина Осиповна. – Коляску берешь, и никаких благодарностей! Умные люди говорят! Устал Санька, ты его сюда – бряк, и все! Данька устал – туда же! И ни на какую кровать тратиться не нужно! Да и сама, измоталась, клубочком свернулась… М-да, тебя уже в такой клубочек не свернешь…

Коляску пришлось взять. А потом они сидели, пели, зачем-то плакали и представляли, как Женька с детьми и мужем заживет в шикарной квартире.

Женя уже собралась уходить домой, когда у дверей могучая и суровая Нина Осиповна сунула ей за пазуху нечто весьма ощутимое.

– Бери, это я так, себе на шубу копила, а потом думаю – на кой она мне сдалась, шуба-то? Я ж в ней как сноп, прости господи… Бери!

– Да вы что!! – искренне возмутилась Женька. – Я ж получила деньги!

– Деньги, они никогда лишними не бывают! Что ж думаешь, не вижу, как ты крутишься белкой об лед, а сама не злобишься. Хоть и глупая ты, да чего там – дура дурой, но добрая… Бери! Разбогатеешь, сама мне шубу купишь.

А уже через два дня, ближе к шести часам вечера, Женя стояла на вокзале, рядом в коляске таращили глазенки Данька с Санькой, а перед ними раскинулся огромный город, в котором жил единственный родной человек – муж и отец Павел Ульянович Добрович.

Неприятности начались почти сразу же, несмотря на то, что Женя поступила ужасно мудро – направилась сразу к большой будке, где находилось городское справочное бюро.

И именно там ей и сказали, что никакого завода по изготовлению глиняных скульптур здесь нет и никогда не было.

– Да как же… – растерялась Женька. – Но… у меня же муж там!

– Поищите мужа где-нибудь в другом месте! – заученно улыбалась красивая женщина в окошечке. – Зачем вам завод?

– Так мне без того завода никак его не найти! Он же там директором!

– И чего? Вот у одной моей знакомой муж банями заведует, доложу я вам. Ничем не можем помочь, – не исчезала улыбка с ухоженного лица.

– А как мы?.. Девушка! У меня дети! – с ужасом воскликнула Женя. – И куда нам теперь? Мне надо мужа!!

– Ой, вы одна, что ли, такая? Всем мужа подавай! Мы мужей не ищем. Это вам в службу знакомств.

– Какие знакомства! Он у меня уже есть! Вы там посмотрите…

– Где? – вытаращилась на нее девушка, впервые «потеряв лицо». – Где это я должна посмотреть вашего мужа, у себя под столом, что ли?

– Нет, ну… – уже чуть не плакала Женя.

– Говорите! Имя, отчество, фамилия мужа, год, место рождения… – решительно защелкала клавишами девушка.

Женька торопливо продиктовала все, что знала:

– Добрович Павел Ульянович!

– Ну? – ждала девушка. – Дальше?

– И все, – залилась краской Женька. – Больше ничего.

– А где родился?

Женька постаралась вспомнить:

– В интернате! Он говорил, что у него родителей нет!

– Год, место рождения? – Терпеливо вопрошала девушка, вовсю мельтеша пальчиками. – Где родился-то? Город? Деревня? Район?

– Нет, ну чего это в районе? Он в городе родился…

– В каком? Как город называется?

Этого Женька тоже не знала, но и признаваться в этом было просто нельзя – девица разозлится. Подумает еще, что Женька хочет чужого мужа увести, и ничего не скажет. И куда они потом?

– Вы знаете, – доверительно прильнула к окошку Женя. – Он у меня… в общем, у него потеря памяти. И паспорта. Он все позабыл… еще до свадьбы… Так что…

– Ну и как я вам его найду? Вы знаете, у нас сколько этих Добровичей? – сердито уставилась на нее девушка. – Целых два! Один. Павел… ну да, Павел Ульянович. Ему получается сейчас тридцать два года, а другой…

– Вот!! – ликовала Женька. – Я ж вам говорю! Павел Ульянович!

– А другому шестьдесят три года, а другой…

– Да не нужен мне другой! Еще главное – шестьдесят три! Вы что – сдурели?! – заливисто хохотала Женька. – Я ж вам говорю – му-у-у-уж! Говорите адрес!

– А еще сколько женщин! – никак не могла остановиться девушка.

– Не надо мне женщин! – светились глаза у Женьки. – Вы уже нашли моего Добровича! Давайте адрес!

Уже через минуту она крепко зажимала в руке листок с напечатанным адресом.

– Мальчишки! А теперь на такси! – счастливо скомандовала она, подходя к детям. – Еще бы найти, где здесь стоянка…

На такси Женя денег не пожалела, и через сорок минут водитель высаживал их возле здоровенной десятиэтажки и с матами вытаскивал коляску из багажника.

– О-го-о-о… – пробормотала Женя, пялясь на самый верхний этаж. – Это у них так общежития называют? Не похоже… А может, мальчики, ваш папа уже купил вам квартиру! – смело предположила она.

Мальчишки, видя ее восторженное лицо, весело загукали в коляске.

– А теперь надо найти подъезд… – вдруг вздохнула Женя. – И будем надеяться, что сто седьмая находится не на десятом этаже… А что вы удивляетесь? Думаете, легко тащить эту колымагу с вами?

Квартира оказалась в четвертом подъезде, и по подсчетам, на третьем этаже. Но прорваться туда сразу не удалось – железная дверь наглухо закрывала жильцов от посторонних нашествий. Пришлось добрых полчаса прогуливаться возле двери, раскачивая коляску. Неизбалованные малыши сначала крепились, но потом и у них кончилось терпение – сначала Санька начал кривить мордашку, а потом и Данька тихонько стал похныкивать.

– Ну-у… – тряслась с коляской Женя. – Ну чего уж вы сразу и в слезы? Сейчас выйдет какой-нибудь дядечка, поможет нам затащиться к папе, откроет двери, а там мы!! Папа ка-а-а-ак обрадуется! Ка-а-а-ак начнет нас целовать!.. Саня! Не реви! Он завтра же побежит и купит тебе велосипед!