Что-то происходило вокруг него, и он открыл глаза.
– Ну вот что, – в лицо ему сказала сердитая молодая женщина, – мне надо сделать пару стежков на вашей драгоценной голове. Обезболивающее у меня очень… условное. Я, конечно, побрызгаю, но чудес не ждите. Придется терпеть.
– Я готов.
Таня фыркнула.
– Или связать вас? – с сомнением спросила она и посмотрела на его руки, как будто и вправду собиралась связать. – Варвара, давай его привяжем. Ну хоть к стулу, что ли.
– Не надо меня привязывать, – пробормотал Димка. – Это какое-то сексуальное извращение.
– И не мечтайте даже.
Он бы обязательно покраснел, если бы мог.
– Правда, не надо меня привязывать. Я постараюсь вам не мешать.
– Если вы будете мне мешать, я сама дам вам по голове. Варвара, держи его за руки.
Потом стало очень больно, и это было долго.
Он дышал с присвистом, и ему было стыдно, что он так дышит, как будто специально. Лицо и спина были совсем мокрыми от пота. Мокрыми и холодными.
– Отлично, – сказала Таня. Звякнули какие-то пыточные железки. – Ковбой Мальборо. Можете расслабиться.
Он раздвинул стиснутые челюсти и немножко подышал, стараясь, чтобы это было без позорного свиста.
– Хороший мальчик, – похвалила Таня, – хоть и скотовод.
– Я физик, – пробормотал он. Ее бесцеремонность и навязчивое желание сделать из него скотовода внезапно стали раздражать.
– Ну физик. Варвара, это можно убирать. А это оставь. И чайник поставь!
Димка вдруг понял, что больше всего на свете хочет чаю. Очень горячего, очень крепкого и очень сладкого чаю. Семь кружек. Горло опять стиснуло – так хотелось чаю.
Наверное, он сказал это вслух, потому что Варвара вдруг жалостливо проговорила:
– Сейчас, Димочка, миленький. Сейчас, только вскипит.
На кухне, пока Танька мыла свои инструменты, она осторожно спросила:
– Тань, что мне теперь с ним делать-то? К родителям в таком виде нельзя. Лидию Владимировну инфаркт хватит.
– Да это все пройдет через три дня, – безмятежно отозвалась Таня. Она очень гордилась собой.
Она выполнила сложную операцию в полевых условиях и…
Ну пусть не сложную и пусть не в полевых, но она справилась, она хороший врач, профессионал, помогла «больному» – ловко, красиво, быстро.
Выходит, она тоже чего-то стоит, а это так важно, когда бросил муж, стареют родители, безумствует сын, и язва по ночам сосет все сильнее, и нельзя болеть, потому что без зарплаты – голодная смерть, а впереди ничего, кроме ежедневного приема в поликлинике и сериала «Скорая помощь» по вечерам, где невозможный, обаятельный, шикарный Джордж Клуни одной левой спасает больных, любит роскошных женщин, играет в бейсбол, радуется своим американским радостям и печалится американским печалям.
…И мужа она бросила сама!..
– Слушай, – вдруг сказала рядом как будто очнувшаяся Варвара, – а кто его стукнул по голове?!
Распоясавшийся Джордж Клуни занял все место в Таниной голове, и она не сразу поняла, кто кого стукнул.
– Так, наверное, жулик! – решила она, сообразив. – К тебе в квартиру влез жулик, нарвался на скотовода и дал ему по голове.
– Жулик? – переспросила Варвара с сомнением. – А почему он ничего не взял, этот жулик?
– Что значит – не взял?
– Тань, жулик зачем в квартиру лезет? Чтобы что-нибудь украсть. Димка попался ему на дороге, он дал ему по голове и ушел, да? А красть? Почему он ничего не украл? Димка без сознания был.
– А точно ничего не пропало?
– Не знаю. Ничего. У меня ничего нет. Есть три серебряных кольца. Вот. – Варвара показала растопыренные пальцы с кольцами. – Пальто есть, в собачьей шерсти. Оно на двери висит. Чайник «Тефаль». Телевизор, торшер, ковер. Все на своих местах. Да, еще чашки в серванте. Могу пересчитать.
Таня искоса на нее взглянула.
– Испугался? – предположила она. – Испугался, что наделал дел, и смылся.
Варвара промолчала.
– Тебе бы замки поменять, – предложила Таня серьезно, – как он в квартиру-то попал?
Да. Вот черт.
Варвара рванулась в прихожую и зажгла свет. Ей было видно, как Димка на диване разлепил глаза и с усилием повернул голову в ее сторону.
– Ты сиди, сиди!.. – сказала она быстро. – Чай сейчас будет.
– Спасибо, – пробормотал он.
Варвара открыла дверь и внимательно осмотрела замок. Она не знала точно, как должны выглядеть «следы взлома», но была уверена, что сможет их отличить. Замок был в полном порядке. Она повыдвигала и поубирала замковые железки. Они легко выдвигались и убирались.
– Ну что? – с любопытством спросила Танька из-за ее плеча.
– Ничего. Все в порядке. Замок как замок. Работает.
– И что это значит?
– Это значит, что открывали ключом.
– Чьим? Твоим?
Варвара подобрала с пола свою сумку и стала копаться в ней. Копать особенно было нечего – вчера из нее все вытащили, и сегодня утром в ней был только очень неудобный коричневый кошелек, который ей подарили на работе к Восьмому марта, файловая папка с бумагами из международной дирекции, ручка и билет на метро на две поездки. А ключи? Сейчас ключей не было.
Варвара бросила сумку и схватила пакет с хлебом и молоком, так и валявшийся посреди дороги. В пакете ключей тоже не было. И в куртке не было. И в «собачьем» пальто.
– Я утром запирала дверь ключами, – остановившись, пробормотала она, – точно. Я попрощалась с Димкой, велела ему спать и заперла дверь, оставив запасные ключи. На работе мои ключи еще были, я их выронила из сумки, а Илария подняла. Еще замечание сделала! Их могли украсть по дороге домой или где угодно. В метро.
– В троллейбусе, – подсказала Таня.
– На работе. У меня сумка всегда лежит просто так, я никуда ее не убираю, и у нас никогда ничего не пропадало.
– Подожди, не реви. Почему ты решила, что на работе?
– Потому что в троллейбусе никто не знает, где именно я живу! – крикнула Варвара и вытерла глаза. – Или они за мной следили?! Зачем за мной следить, если у меня, – и она снова потрясла у Тани перед носом пухлыми пальцами, – три серебряных кольца и чайник «Тефаль»!.. А на работе все знают!
– И все хотят украсть твои кольца? – спросила Таня с сомнением.
Да. Это было глупо.
– И командировка! – вдруг вспомнила Варвара. – Я же завтра должна ехать в командировку!
– В какую еще командировку?!
Варвара схватила Таню за рукав и поволокла за собой на кухню.
– Меня сегодня днем шеф отправил в командировку.
– В один конец?
– Танька, правда. В Чехию. В Карловы Вары. До вторника. Смотри, вот билет. И еще триста долларов.
Таня пошарила рукой, нашла табурет и опустилась на него, как бы внезапно обессилев. Она не отрываясь смотрела на то, что Варвара держала в руках.
– Я должна передать конверт. – Она проворно выбежала из кухни и вернулась с хлебным пакетом, в котором был конверт. – Улица Московская, дом двадцать.
– Ерунда какая-то, – сказала Танька, рассматривая конверт, – просто глупость, чушь!
Варвара и сама знала, что это «глупость и чушь», но внезапно оскорбилась:
– А почему меня нельзя послать в командировку за границу?
– Да потому что ты никто! – закричала Танька. – Нуль, пустое место! Попка-дурак в приемной! Для заграничных командировок существуют отдельные люди, свои! Зачем посылать тебя, когда можно послать твою Иларию?! Или эту, как ее… Геннадию?!
– Владиславу.
– Какая разница!
– Тань, тебе завидно и хочется поссориться.
От того, что Варвара была права, Таня распалилась еще пуще:
– Иди ты к чертовой матери! Или ты с ним переспала?
– С кем?!
– С начальником!
– Таня, замолчи! Не желаю слушать!
Танька вскочила с табуретки, ринулась в прихожую и стала торопливо напяливать на себя одежду, бормоча «чтоб я еще раз… можно подумать… к чертовой матери…». Варвара смотрела в окно.
Бормотание прекратилось, слышалось только сопение и топтание ног, потом и оно прекратилось, и Варвара оглянулась.
