– Да, так вот сразу и Большой! – передразнил его шаман. – А ты чего хочешь – сидеть и зад скрести, пока тебя за него не подпалят? У нас пять кривых рук воинов в набеге. Если этим чокнутым человекам вздумается прямо на нас ломануться – сидеть нам с тобой в скором времени под Священной Задницей Спящего. А другие, кто поумнее, будут в это время добычу делить.

– Не, ну че, точно думаешь, всех надо звать? – продолжал сомневаться вождь. – И Белого Мымрика, и Фуура?

– И Мымрика, и Фуура, и даже Грызма, – подтвердил шаман. – И к оркам с троллями тоже заодно гонцов зашли. Знаешь же, чем больше навалимся…

– …Тем меньше каждому достанется, – заметил вождь. – И Углуука, скажешь, тоже звать?

– А он что, не гоблин? То есть, – поправился шаман, – он, конечно, тварь пятнистая, а не гоблин, но все равно зови. Пригодится. Кстати говоря, под шумок можно будет попробовать его и… того.

– Ну, смотри у меня, – вождь грузно приподнялся на лапы. – Если… если вдруг окажется, что я зря Большой Костер распалил…

– Не окажется, – буркнул Ыыгыр. – Особенно если ты сейчас выдашь Одноглазому Тюлле связку динамита и пошлешь его к Эмврийскому холму. Там железка как раз так хорошо заворачивает…

– Сам знаю, – огрызнулся вождь. – Ты лучше того… еще одного орла попробуй поймать.

– А на пень он мне сдался, на ночь глядя?! – осведомился шаман. – Я уж тогда попробую нетопыря поймать.

– Тоже… э-э, правильно, – сказал вождь. – Ты главное, того, действуй.

– Непременно поймаю, – прошипел шаман, глядя вслед вождю. – Дождусь, когда ты речь перед Большим Костром толкать начнешь, и насру тебе на бошку! У-урыл!

– Мистер Ханко?

Что-то последнее время слишком много народу начало обращаться ко мне излишне официально. Куда делось старое доброе: «Пойдем, старина, пропустим стаканчик, другой»?

Я медленно обернулся. М-да, давненько ко мне не обращались люди в синей форме.

– Не узнаете меня?

– Признаться, не с первого взгляда, капитан, – отозвался я. – Кстати, поздравляю с повышением. В той долине вы были еще лейтенантом.

Они тогда появились очень вовремя для нас – мы как раз решали, хватит патронов на две хорошие атаки или с нас будет достаточно одной. И тут, словно в дешевой сказке, появилась та самая кавалерия из-за холмов.

– Можно просто Патрик, – улыбнулся кавалерист.

– Тогда – просто Крис.

– Идет.

– Вы с бронепоезда? – кивнул я в сторону станции.

– Нет, – капитан скривился. – Я еще не настолько выжил из ума, чтобы передвигаться по Пограничью на этом чадном сундуке.

– Да, этот венец цивилизации на наших диких просторах смотрится… несколько непривычно.

– Надеюсь, он успеет убраться отсюда, прежде чем по-настоящему запахнет жареным, – сказал Мигер. – К сожалению, не могу сказать того же о себе.

– Сэр… прости, Патрик, а что вообще за каша заваривается в нашем тихом захолустье? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал при этом как можно более естественно. – Бронепоезд… солдаты, какие-то господа чуть ли не из самого Вашингтона… по городу ходят самые невероятные слухи.

– Например?

– Ну, два последних, которые мне довелось услышать – что в Запретных Землях нашли золото, хотя, по правде говоря, найти его просто, куда сложнее унести. И что правительство решило, наконец, объявить войну Союзу Племен.

– Последнее, – вздохнул Мигер, – похоже, скоро произойдет вне зависимости от желаний господ чиновников.

– О да, – кивнул я. – Сам факт появления этого, как ты выразился, чадящего сундука будет воспринят большинством вождей как личное оскорбление.

– Будь моя воля, – начал кавалерист, – я бы заставил этих беременных мулов-пехотинцев… – он резко оборвал фразу, скрипнув напоследок зубами.

– Но с господами из госдепа этот трюк не покатит, – заметил я. – И все-таки, Патрик, что происходит?

– Вообще-то это секретные сведения, – Мигер задумчиво оглянулся вокруг. – Но, поскольку их все равно через пару часов будет знать последняя подзаборная шавка… ловите. Картографическая экспедиция.

– Патрик, – сказал я после продолжительной паузы. – Ты уверен, что мы вкладываем в это понятие одинаковый смысл? С тех пор, как на ужин к оркам попал лейтенант Пайк[8], все географы дружно малюют на месте Запретных Земель слова «Великая Американская Пустыня».

– Готов поспорить, тот тип в Вашингтоне, которые все это придумал, очень гордился собой, – усмехнулся капитан. – Составить карту Запретных Земель, что может быть проще? В конце концов, это территория САСШ, и сей факт признан всеми цивилизованными странами.

– Угу. Проблема лишь в том, Патрик, что не вкусившие пока плодов этой самой цивилизации гоблины с троллями отнюдь не собираются способствовать успеху вашего начинания.

– Когда это политиков смущали такие мелочи?

– Патрик, – я постарался, чтобы мои слова звучали как можно проникновеннее. – Попробуй отговорить их от этого. Эти типы из Вашингтона… пусть они полные идиоты, но не самоубийцы же. Если вы углубитесь в Запретные Земли на сто миль, вас не спасет и вся армия САСШ.

– Ты же был в армии, Крис, – печально отозвался Мигер. – Первое правило обращения с вышестоящим начальством…

– Не… плевать против ветра, – я собирался употребить более обыденное слово, но вовремя вспомнил, что все-таки разговариваю с офицером. – Я это знаю… очень хорошо знаю…

Меня, похоже, начало трясти.

– Может, зайдем, перехватим по стаканчику? – неожиданно предложил Мигер, кивая на призывно распахнутые створки «Хромого мустанга».

– Не откажусь.

Внутри салуна нас встретил душный полумрак, гудение дюжины мух, храп какого-то ковбоя на столике около входа и не менее звучное сопение устроившегося в углу тролля, баюкавшего в своих лапищах здоровенную кружку пива.

– Текилу, – сообщил я притаившемуся за стойкой Маленькому Джонни – полукровке с болезненно-реденькой бородкой.

– Две, – добавил Мигер. – И не забудь протереть стаканы.

Маленький Джонни недружелюбно – ему не приходится для этого слишком напрягаться – посмотрел на Мигера снизу вверх, нарочито медленно стянул с подставки стакан, выудил из нагрудного кармана красный клетчатый платок и начал демонстративно водить им по краю стакана.

– Хватит, Джонни, – поспешно сказал я, видя, что стоящий рядом со мной ирландец вот-вот взорвется, да так, что «Хромого мустанга» надо будет собирать даже не по досточкам, а по щепкам, причем довольно мелким.

Джонни смерил меня не менее недружелюбным взглядом и, отставив несчастный стакан в сторону, снял с подставки два других.

– У меня, – сообщил он, ловко опрокидывая над ними бутылку, – все стаканы – чистые. Всегда.

Мигер промолчал, но, когда мы отошли к столику, он долго и придирчиво рассматривал свой стаканчик на фоне щелей в ставнях, прежде чем, наконец, последовал моему примеру и опрокинул его себе в глотку.

– Уф!

– Так вот, Патрик, – продолжил я, отдышавшись. – Однажды… мне довелось выслушать подобный приказ. Нашему взводу приказали атаковать выдвинувшееся вперед орудие конфедератов. Мы примкнули штыки… и пошли… а потом побежали… – я осекся.

Шейный платок вдруг превратился в удавку, стягивающую горло. Я вцепился в него, стараясь ослабить узел, а перед глазами вставало поле, накатывающиеся волны травы – и жерло пушки, опускающееся все ниже.

– Они подпустили нас, – я, наконец, справился с платком. – И пальнули картечью.

Мигер задумчиво крутил в руке опустевший стаканчик.

– У меня, – я сглотнул подступивший к горлу комок, – хорошее зрение. Когда я увидел, как конфедератский офицер махнул рукой… я успел упасть. А когда поднялся…

– В меня тоже однажды стреляли картечью, – неожиданно сказал кавалерист. – Еще в Ирландии. Очередное выступление… я даже не помню, чего именно мы требовали тогда. Мне тогда было всего двенадцать, и старшие сказали, чтобы я не путался под ногами. Но я просто затерялся в толпе и пошел со всеми. – Мигер замолчал, точь-в-точь как я.