Хозяин этого заведения, гордясь своей просвещенностью, понавешал на стенах картинок из книг, литографий и офортов. Проснувшись утром у себя в комнате, я добрался полуощупью до умывального таза, плеснул воды в физиономию, и, когда проморгался, увидел карту, висящую здесь вместо ковра… Я заорал так, что из соседнего «номера» прибежал перепуганный Энджи с мокрыми волосами и в одной сандалии.

– Гэл?! Что случилось?

Ангел проследил направление, куда указывал мой трясущийся палец, и обернулся. Он не вздрогнул, не вскрикнул. Даже, похоже, не удивился.

– Пять тысяч лет, Гэл.

Я бросился к карте, ладонью провел по измененным линиям материков.

– Этого не может быть! Этого просто не может быть!

Если верить рисунку, часть земель, раньше принадлежавших Буллферу, ушла под воду… У меня почему-то закружилась голова, а в ушах зазвучал плеск волн.

– Гэл, успокойся, – прозвучал над моим ухом сам не очень-то и спокойный голос Энджи. – Просто очертания материков слегка изменились. Но это же срединный мир. У вас, в демонском, все осталось по-прежнему.

– Не надо! Ты прекрасно знаешь, демонический мир связан с человеческим. Если здесь все так, представляю, что стало там… А, ну и ладно. Надеюсь, эту негодяйку затопило. Залило лавой и завалило камнями. Получилась великолепная могилка пару тысяч миль в диаметре…

При упоминании об «этой негодяйке» Энджи крепко сжал губы, и глаза его потемнели. Я понимаю, он, конечно, не мог простить Хул – бывшую любовницу Буллфера, добывшую страшное оружие – Рубин Карашэхра и победившую в поединке моего Хозяина. Из-за нее ангел пять тысяч лет проспал, погребенный в храме Белого города. Энджи не умел ненавидеть, но, ручаюсь, никаких приятных воспоминаний после общения с Хул у него не осталось.

– Ладно! Забыли! – я стукнул кулаком по стене и отвернулся. – Мы с Буллфером найдем себе новое царство… А вообще, эта карта может быть старой…

Но карта была новой. Мир, действительно, изменился.

С каждой новой жизнью менялся Атэр (у меня, по-прежнему, не поворачивался язык называть этого человека именем своего грозного Хозяина). И – Энджи не прав – мы тоже менялись. Я оттачивал свои способности к оборотничеству и с помощью ангела постигал основы высшей магии. Мой светлый партнер тоже эволюционировал по-своему, хотя мне были не совсем понятны его внутренние изменения…

– Гэл, очнись, – Энджи потрепал меня по плечу. – Пойдем. Атэр будет беспокоиться.

Я кивнул, поднялся, отряхнулся от мусора, налипшего на гиматий.

– Идем. Ты как, в порядке?

Ангел украдкой взглянул на свою ладонь со следами жертвенной крови, поморщился, но сказал твердо:

– В порядке.

Мы вернулись в дом. Подросток – сытый и довольный – болтал какой-то юношеский вздор, хозяева смотрели на него со странной печалью на лицах.

– Хватит трепаться, – сказал я строго. – Пора спать. Завтра у нас много дел.

Атэр на удивление легко согласился. Без пререканий завернулся в плащ, устроился у очага и через несколько минут сонно засопел. Как бы мальчишка не выпендривался, он был не избалован и неприхотлив. Спал, где положат, и ел, что дадут.

Хозяева ушли на свою половину. Пошептались там немного и тоже затихли. Все же как-то слишком легко пустили в этот дом двух подозрительных незнакомцев. Впрочем, Энджи умеет вызывать доверие у людей, злых собак и детей. Так что в житье с ангелом есть свои преимущества.

Мы с ним посидели еще немного, безо всякого удовольствия выпили кислого вина, предложенного крестьянином. И тоже засобирались укладываться. Ночь была тихой. Даже звонкий треск цикад в саду казался приглушенным. Пару раз тоскливо замяукала одинокая сова. И кто-то тихо шуршал за стеной. Змеи, что ли, а может мыши.

Энджи лежал тихо, дышал почти беззвучно. Спал, или думал о чем. Не поймешь. Я точно не спал. Мне мешал назойливый шорох, а еще от глиняного идола, стоящего в углу, тянуло явственной силой. Вот он – дармовой источник. Принося жертву, люди, сами того не зная, выпускали энергию, которой мог подпитаться любой демон. Я, например.

Вообще, мне было неплохо в этом мире, где все забыли об ангелах. Демоны свободно расхаживали по земле. Им поклонялись, их боялись, уважали. Я мог хоть купаться в энергии, и копить магический потенциал. Но, как ни глупо звучит – это был не мой мир. Может быть потому, что я не чувствовал себя до конца свободным? На мне, по-прежнему, висели два обещания. Одно – данное в незапямятные времена Буллферу – позаботиться об Энджи. Второе (данное самому себе) – сделать из никчемного человека Атэра достойного Высшего демона.

А с другой стороны, не было бы этих целей, и что?! Болтался б я без дела. Ел, спал, и развлекался. Или служил новому Хозяину наравне с остальными серыми бездарностями. Скучно, глупо, бессмысленно… бесконечно. Надо будет спросить утром у Энджи, что он думает о смысле своего существования.

Я повернулся на бок, захватил, сколько мог, силы, струящейся он красного идола, и закрыл глаза. Все. Спать.

Но отдохнуть, как я и предполагал, не удалось. Издалека послышался гул, потом резкий звенящий удар. Во дворе завыла собака, жалобно заблеяли овцы.

Проснулся Энжди. Подскочил, просыпаясь, Атэр. Из соседней комнаты выскочили полуодетые хозяева.

– Вот, гости дорогие, – забубнил крестьянин, прижимая к груди что-то, завернутое в тряпку. – Прибыли с поклоном в недобрый час… Пронеси и обереги.

– Что это за бред?! – я спихнул с себя шкуру барана, которой укрывался. – Кого пронеси?

– Демоны, – прошептал Энджи. – Я чувствую.

– Их милости пожаловали, – согласно кивнул хозяин. – От горячего огонька к доброму столу… Давай жена, чего стоишь!

Женщина всхлипнула, метнулась в угол, подняла циновку, открывая крышку люка, подняла ее. Под полом оказалась дыра, куда могло поместиться два-три человека.

– Лезь, давай, – приказал крестьянин, и снова залопотал какую-то чушь про дорогих гостей.

– А ты как же? – зарыдала женщина. – А ты-то?!

– Лезь, тебе говорят. А я гостей встречать должен.

– Прячьтесь оба, – велел я. – Мы сами встретим ваших «гостей». Не впервой.

Человек несколько мгновений смотрел на меня пустыми глазами, потом вдруг сунул в мою руку сверток и бросился к подполью.

– А мальчик?! – воскликнула женщина.

– А мальчик останется здесь, – властно произнес Энджи и добавил тише, уже мне. – Пусть посмотрит.

Я равнодушно пожал плечами. Атэр, блестя испуганно-любопытными глазами, забился в уголок. Хозяйка, всхлипывая: «Мальчик-то как же… мальчика жалко…», протиснулась в дыру, следом за ней нырнул более стройный муж.

– Вы уж с ними поучтивее. Если захотят овечку какую взять, так отдайте. Только сами выведите, а то они ягнят маленьких напугают… умрут ягнята…

– Выведу-выведу, – пообещал я, ногой захлопывая крышку люка. – Так выведу, что мало не покажется.

– Вы что, драться с ними собрались?! – тихо восхитился в своем углу Атэр. – Вы в своем уме? С демонами?!..

И, понаблюдав еще несколько мгновений за моим лицом, приподнялся:

– Ну, вы точно не в себе! Пустите, я пойду вниз, к тем людям.

– На, подержи, – я швырнул ему пакет через всю комнату. – А то хозяин расстроится, если он пропадет.

– Хозяин расстроится, если он уцелеет, – парировал Атэр. – Ты что, не знаешь – это подношение демонам. Ну, там, деньги или, может, мяса копченого кусок.

– Обойдутся без подношения, – сказал Энджи, усаживаясь за стол. Я уже чувствовал, как он начинает дрожать. Но не от страха. Ангел называл состояние, в котором его тело сотрясали высокочастотные вибрации «звездным ветром». Непонятная сила начинала пульсировать в нем.

Я тоже сел рядом, так, чтобы видеть дверь. Плеснул в наши стаканы еще вина.

– Мне тоже дайте, – потребовал Атэр. – Не хочу смотреть на это трезвым.

Пришлось налить и ему. Но выпить мальчишка не успел. Входная дверь с грохотом распахнулась, пламя в светильнике эффектно качнулось, освещая демонов, стоящих на пороге.