– Она не рассказывала, а я не задавала бестактных вопросов. Я не из тех, которые обожают совать нос в чужие дела. Еще Елена сказала, что мисс Лейн в настоящее время находится в очень тяжелом материальном положении и нуждается хоть в какой-нибудь работе. Мисс Лейн была такая скромная, такая красивая и несчастная, что сразу пришлась мне по сердцу. И очень захотелось ей помочь. Первое, что мне пришло в голову, – какая-нибудь работа в этом здании.
– Не посоветовавшись предварительно со мной, – упрекнул бабку Барри.
– И это все, что вам известно о Грейс Лейн?
– Все. Я интересовалась у администратора, как моя подопечная справляется с работой, мне ответили – прекрасно и очень довольна своей работой. Когда мы поднимались в лифте в тот ужасный вечер, мы с ней поговорили немного. Она так сердечно благодарила меня! Очень мне неприятно, что ее затравили и прогнали с работы.
Мисс Морроу улыбнулась.
– У меня еще один вопрос к вам: вы умны и наблюдательны, не заметили ли вы каких-нибудь признаков близкого знакомства между миссис Таппер-Брок и полковником Битэмом?
– Кажется, они иногда выходили вместе по вечерам. А привычки шпионить за людьми я не имею.
– Очень похвально. И это уже все, о чем мне хотелось вас расспросить.
Миссис Доусон Кирк встала. При всей своей солидности она очень походила на провинившуюся девчонку, но старалась соблюдать достоинство.
– Благодарю вас. К счастью, я еще успею на лекцию. Помощник прокурора, спохватившись, добавила, что очень просит миссис Кирк не говорить своей компаньонке, о чем здесь с ней беседовали.
– Наверняка об этом я не только ей, но вообще никому не расскажу, – немного обиженно заверила старая дама. – Ведь вопреки моим стараниям держала я себя во время нашей беседы… ну, в общем, не скажешь, что я с честью вышла из нее.
И быстро попрощавшись, старая дама поспешила удалиться.
– Вы замечательно провели допрос! – искренне похвалил Барри мисс Морроу, с восторгом глядя на нее.
Не отреагировав на комплимент, помощник прокурора спросила:
– Вы помните, что я сказала вам сегодня утром? Но, признаюсь, не ожидала, что мои предположения так скоро сбудутся.
– Вы еще раз призовете к ответу эту лгунью, миссис Таппер-Брок?
– Зачем? Еще раз выслушивать ложь? Грейс Лейн ее давняя приятельница, очень возможно, она напишет из своего укрытия письмо старой подруге. Надо немедленно связаться с почтовыми властями. Тогда почта, адресованная миссис Таппер-Брок будет проходить через наше ведомство.
– Прекрасно! – похвалил девушку Чарли Чан. – Умная головка венчает вашу чудесную шейку. Редкое, знаете ли, явление. А позвольте узнать, что поделывает наш добрый друг капитан Флэннери?
– Капитан проникся неожиданной симпатией к мисс Лили Барр. Велел ей прийти сегодня к семнадцати часам к нему в кабинет, там уж он ее прижмет к стенке, так он выразился. К сожалению, я не смогу туда пойти, но на вашем месте непременно попросутствовала бы при этих манипуляциях.
Чан с сомнением покачал головой.
– Вряд ли мне там обрадуются, во всяком случае, слов приветствия, написанных красивыми крупными буквами на соломенном коврике у входной двери, я не ожидаю. И все же загляну туда, словно случайно, по дороге.
Мисс Морроу обратилась к Кирку:
– Хочется надеяться, что ваша бабушка не слишком разгневается на меня за устроенную ей инквизицию.
– Какое там «разгневается». Вы были великолепны, и, уверен, моя умная бабка оценила вас по достоинству.
– Почему вы так думаете?
– А я увидел это по ее глазам, когда она выходила от нас. Девушка рассмеялась.
– Что-то я ничего такого в ее глазах не заметила.
– А это потому, что вы смотрели невнимательно. Кстати, это относится не только к бабке, я имею в виду невнимательность. Вам следует более внимательно смотреть в глаза окружающих вас лиц. Некоторых хотя бы. И наверняка обнаружите в них гораздо больше одобрения, не осмеливаюсь говорить – восторга, чем вы думали.
– В самом деле? Боюсь, у меня просто не найдется времени для этого. – Она взглянула на часы. – Да, пора бежать. Признаюсь вам, у меня появился шанс… мне кажется… я сумею отыскать Грейс Лейн. В конце концов, кто-то же должен ее разыскать!..
– И почему этот «кто-то» не будет очаровательным помощником прокурора? – подхватил молодой человек. – Надеюсь мы скоро увидимся? – спросил он с надеждой, провожая гостью до дверей.
В шестнадцать тридцать Чарли Чан вошел в здание суда и, разыскав кабинет капитана Флэннери, обнаружил его хозяина в отличном настроении.
– Ну как делишки? – снисходительно похлопал он по плечу своего гавайского коллегу. – Что у вас новенького?
– У меня все по-старому, – уныло ответил коллега.
– Значит, вы не движетесь вперед семимильными шагами, как рассчитывали? – расхохотался капитан. – Что ж, пусть это станет для вас наукой. Каждая лягушка должна сидеть в своем болоте. Может, вы и станете асом в такой деревухе, как Гонолулу, но сейчас мы имеем дело с серьезным преступлением. И здешние воды для вас слишком глубоки.
– О, чистую правду изволите говорить, капитан. Меня тут часто охватывает страх, однако я тут же вспоминаю вас – ведь вы же не дадите мне утонуть. Похоже, произошло нечто, так поднявшее вам настроение?
– Произошло, произошло. Мне, знаете ли, пришла в голову гениальная мысль, и я распорядился во всех газетах поместить объявление о тех самых домашних бархатных туфлях.
– Ах вот оно что! – Чарли показал в улыбке все зубы. – Инспектор Дуфф говорил мне утром, что подсказал вам эту великолепную идею…
– Что Дуфф! – разгневался капитан Флэннери. – Будет мне тут Дуфф распоряжаться! Я и сам подумывал об этом, вот и вспомнил свою прежнюю идею. Дуфф мне о ней напомнил, только и всего. Объявление я очень тщательно обдумал и…
– Результаты налицо? – спросил Чарли.
– А вы что думали?
Капитан Флэннери достал завернутый в газету сверток. Шнурок снял легко, он не был прочно завязан. И глазам Чарли Чана предстали красные бархатные домашние туфли из китайского посольства, которые были на ногах Хилари Голта в ту трагическую ночь в Лондоне, туфли, в которых Фредерик Брус встретил смерть всего неделю назад.
– Такая удача! – восхитился китайский детектив.
– Правда? Я и сам так думаю: нам повезло, – радовался капитан. – И часа не прошло, как их принес какой-то солдат. В прошлую среду он ехал на пароме в Окленд, чтобы навестить свою девушку, и обнаружил газетный сверток на лавке. Поскольку никто из окружающих не признал сверток своей собственностью, он забрал его с собой и не отдал на пристани, как положено было поступить. Прочитав объявление, парень принес находку прямо мне и был счастлив, получив от меня пять долларов.
– На пароме до Окленда, – повторил китаец.
Взяв туфли в руки, он принялся их внимательно рассматривать, вновь прочел китайские иероглифы, вышитые на туфлях и сулившие долгие счастливые годы жизни. Лживым оказалось это пожелание. Туфли не принесли счастья и долгих лет жизни ни Хилари Голту, ни сэру Фредерику.
– И куда же это нас привело? – спросил Чан.
– Должен сознаться, что пока мы еще далеки от цели, – сказал капитан Флэннери. – Но мы сделали шаг вперед. В прошлую среду, на следующий после убийства день, кто-то оставил эти утренние туфли на пароме, шедшем в Окленд. Уверен, он сделал это специально, довольный, что может избавиться от них.
– Это та самая газета, в которую они были завернуты? – спросил Чарли.
– Да, та самая, в которой солдат их нашел. Вечерняя газета той среды. Первый выпуск этой газеты выходит в десять утра.
Чарли разложил газету, разгладил ее и принялся внимательно разглядывать.
– Вы, капитан, уже наверняка ее всю просмотрели? – мимоходом поинтересовался он.
Флэннери даже не смутился.
– У меня не было времени! А вы что-то обнаружили?
– Ничего особенного не бросается в глаза, – пробормотал Чарли, не отрываясь от газеты, – хотя… вот! На полях первой страницы несколько цифр, небрежно начертанных карандашом. К сожалению, газета изрядно помята, цифры с трудом можно разобрать.
