И, надо полагать, не раз и не два рассказывали билетные контролеры родным и близким страшную историю о качке, который предъявил им окровавленный пробитый талон, ткнув пальцем в собственную щеку… С перепугу поверили на слово, отдирать и смотреть дырки – себе дороже выйдет.
В самых тяжких, какие только можно вообразить, размышлениях ехал Сережа в тренажерный зал. Мало того, что пропала способная постоять за себя Данка – так и Майка туда же…
К той минуте, когда он с большим опозданием прибыл к месту прохождения службы, Сережа оклемался настолько, что даже осмелился мыслить логически.
В этом деле мистика настолько переплелась с уголовщиной, что даже возник вопрос: а присутствует ли мистика вообще? Ведь про ахинею, которую Данка несла по телефону, Сережа знал с Майкиных слов. Майка же теряла чувство меры и реальности, едва вдали замельтешит что-то потустороннее. Да и сама она исчезла не столь мистически, сколь реалистически. Ляпнула на шестнадцатом этаже какую-то чушь – и все поняли, что она идет по следу похищенного антиквариата. А недостатка в исполнителях преступных акций эта фирма не испытывала. Избавиться от такой свидетельницы, как Майка, могло бы и малое дитя. И, в отличие от Данки, ее-то вполне могли запихать в спортивную сумку большого размера.
Весь день Сережа корил и казнил себя за то, что отпустил бывшую жену черт знает куда и черт знает зачем. Толку от него в зале было аккурат на медный грош. На вопросы качающейся публики он отвечал невразумительно, сломанный тренажер даже не пытался починить, и в довершение бед, представив хрупкое, жалкое, связанное толстыми канатами тельце Майки, брошенное ради заметания следов на рельсы, шваркнул оземь маленькую штангу, даже не поглядев под ноги. А там лежала откатившаяся от стены большая штанга с крупными блинами. Гриф попал на гриф и погнулся. Сбежались качки – и долго дивились мягкости нынешних грифов. А Сережа молча хмурился, понимая, что проклятую железяку уже не выпрямить.
В горестном расположении духа побрел он домой.
К чести Сережиной, следует сказать, что ему и в голову не пришло обратиться в милицию. Результат мог быть только один – доблестная милиция на подносе преподнесла бы странного заявителя фирме с шестнадцатого этажа.
Однако следовало принимать меры. Хоть какие-то!
Сережа знал контингент своего зала неплохо, но не настолько, чтобы выделить самых крутых. Да и держался он с качками не так, чтобы вдруг полезть к ним с подозрительными вопросами.
Он уже был готов завтра сочинить себе день рождения, выставить по бутылке на рыло и даже выпить сто грамм самому, лишь бы в непринужденной обстановке хоть что-то выяснить про мистически-преступную фирму. С таковым настроением и лег спать.
Примерно в третьем часу ночи зазвонил телефон.
– Кого черт несет? – мрачно полюбопытствовал заспанный Сережа.
– Это я! – бодро отвечала Майка. – Ты насчет меня не беспокойся, со мной все в порядке. Я в безопасности! Ты даже не представляешь себе, как здесь замечательно!
– Где – замечательно?!?
– Это, ну… здесь!
– Где ты находишься? – грозно спросил Сережа. – Сиди там и не двигайся! Сейчас я поймаю такси и приеду за тобой!
В трубке раздался беззаботный смех.
– Над небом голубым есть город золотой с прозрачными воротами и ясною звездой!.. – пропела Майка. – А в городе том сад, все травы да цветы…
– Допилась, – констатировал Сережа. – Сейчас я тебя оттуда заберу. Тебя все обыскались!
– Гуляют тут животные невиданной красы… – Майка допела строку и рассмеялась так блаженно, как не смеялась даже после самых блистательных минут близости с бывшим мужем. – Не надо меня забирать, заинька! Мне тут очень хорошо. И я не одна… Я заняла свое место, понимаешь? Было свободное место, оно ждало меня, мне открыли дверь – и вот я здесь. Камень – это дверь, понимаешь?
– Ничего я не понимаю, – отрубил Сережа. – Как тебя найти?
– Я звоню тебе, чтобы ты меня больше не искал! – твердо отвечала Майка. – Правда – не надо! Ты просто еще не знаешь, как это замечательно – занять наконец свое место среди равных. И как прекрасно – узнать наконец свое истинное имя! Сереженька, я много в жизни веселилась, но только теперь я поняла, что такое веселье духа… Прощай!
Долго Сережа слушал короткие гудки, пока в голову не пришла спасительная реалистическая мысль – Майку накачали наркотиками. Отродясь у нее не было ни слуха, ни голоса, и она даже после второй бутылки шампанского избегала вокальных экзерсисов. А теперь вдруг запела в трубку!
Вот сидит атлет, краса и гордость тренажерных залов, в глубоком раздумье. Пропала женщина – маленькая, хорошенькая, сумасбродная, иногда деловая до невозможности, иногда раскованная до безобразия, но и в том и в другом случае очень похожая на пушистого котенка, который шкодит с уморительно серьезной рожицей.
И что же теперь делать? Звонить в милицию?
А насчет камня, который – дверь, Майка, между прочим, сказала чистую правду. Она и вообще-то не врунишка, женщина редко врет из любви к искусству, как правило – от страха или от ею самой не осознаваемой комбинации страхов. Майка же никогда и ничего не боялась, а неугомонно и радостно двигалась вперед, уверенная, что уж такому-то обаятельному котенку все дорогу уступят. Другой вопрос – что за спиной у нее довольно долго маячила широкоплечая фигура ростом под метр девяносто. С таким тылом чего ж не попроказничать?
Так что же делать атлету, куда податься? Сидеть сложа руки он не может – это для мужчины неприлично.
Глава пятая, историческая
Легче верблюду пройти в игольное ушко, нежели атлету уверовать в мистику.
Сережа решительно не понимал, что происходит. Но если за Данку он волновался умеренно – все-таки вооружена и кучность у нее приличная, – то из-за Майки он чуть не спятил.
Ситуация осложнялась тем, что Сережа был наемной рабочей силой.
Он приходил в тренажерный зал к девяти утра не потому, что этого требовал культуризм, а потому, что за это деньги платили. Небольшие, правда, но все-таки…
Тем не менее денек вышел суматошный. После странного Майкиного звонка Сережа принялся трезвонить ей домой и в салон. В салоне ничего не понимали, а дома трубку, понятное дело, никто не брал. Тогда он, рассвирепев, оделся, выскочил на улицу и из автомата позвонил в подозрительную фирму на шестнадцатом этаже. У него хватило ума сообразить, что АОН зафиксирует номер тренажерного зала – и жди тогда визита мстителей за побоище в магазине.
Фирма молчала.
Сережа вернулся домой, сел на диван в позе роденовского мыслителя и стал вспоминать, куда можно в поисках Майки позвонить в такое время суток безнаказанно. И заснул одетый.
Проснулся он, что называется, впритык. Умчался из дому, не позавтракав, что было равносильно стихийному бедствию. Открыл зал, принял первых безумцев, которые прямиком из постели ложатся под штангу, и побежал к зданию из стекла и бетона. Поблизости в переулке остался «гольфик» – и Сережа не хотел, чтобы кто-то польстился на бесхозную машину.
Майка в компании не отказывалась от шампанского – и поэтому у Сережи всегда были запасные ключи от машины.
Он пригнал «гольфик» к залу, нашел ему пустое местечко во дворе и забрался в тренерскую. Плевать и начхать ему было на то, что безмозглый фанатик спорта Вася явился и выворачивает с корнем закрепленный аршинными болтами блочный тренажер. Сережа сел на телефон.
Когда он познакомился с Майкой, у нее, кроме Данки, были еще две подружки. Но они исхитрились выйти замуж более удачно, почему и пропали с Сережиного горизонта. В поисках Данки Майка их уже тормошила. Теперь принялся названивать Сережа в поисках Майки.
Позвонил он также в салон красоты «Майя». Салон в трепете ждал хозяйку – без нее ничего не делалось.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
