Однажды я шла по центру – никаких особых дел у меня не было, и ноги сами вдруг понесли меня в тихие московские переулочки. Туда, где раньше был магазин «Драпировка», в котором тысячу лет назад продавались портьеры четырех видов – в цветочек, ёлочку, клеточку и ромбик – и огромные полосатые матрасы, набитые морской травой.

Мой первый муж казался мне теперь еще более далеким прошлым, чем моя школьная юность. Я почти не вспоминала его, хотя, как уже говорила, нашу семейную жизнь несчастливой назвать было нельзя. Теперь я поняла, что он, наверное, очень любил меня и страдал от моего холодного, мрачного характера. Я не отвечала ему взаимностью, я лишь милостиво снисходила до него, пока в конце концов он не понял, что не растопить ему тех бескрайних ледяных полей, которые царили у меня в душе.

Его звали Рома – сокращенное от чужестранного имени Ромуальд, хотя он был абсолютно русским человеком, с положенным набором плохих и хороших качеств, как у большинства людей русской национальности. Просто его родители были из простых заводских работяг и мечтали о красивой жизни, а имя сына было первым шагом к ней. Ромуальд Попов – человек, за которым я когда-то была замужем.

В последнее время центральная часть города постоянно перестраивалась и перекрашивалась – как модница, каждый сезон меняющая наряды, и я поэтому едва узнавала улочки, по которым ходила не столь уж давно.

Я шла к магазину «Драпировка», совершенно не надеясь, что найду его на том же самом месте. В свете последних экономических событий я больше ждала увидеть там какой-нибудь банк или что-нибудь эдакое, для простых людей труднопонимаемое.

– Девушка, дайте мне автограф! – подбежал ко мне через улицу какой-то лохматый тип с модным рюкзачком. – Я вас в рекламе видел и в кино тоже... Как вас зовут?

– Ошибочка вышла, – равнодушно ответила я, не замедляя шаг. – Я в кино не снимаюсь. Сейчас все похожие...

– Все равно, как вас зовут? – Тип оказался настырным.

– Пошел вон, – мрачно сказала я.

Вот и тот самый дом... Я была совершенно спокойна, лишь любопытство беспокоило меня. Еще издали я увидела, что исчезла прежняя вывеска. Да и дом изменился – был заново отштукатурен, покрашен, восстановлена старинная лепнина на фасаде, вместо прежних трех ступенек – мраморная лестница с колоннами цвета лососины. А посреди этого великолепия роскошная вывеска – «Люси. Интерьер-салон».

«Бедный Рома, – подумала я. – Все течет, все изменяется...»

Но несносное любопытство не позволило мне пройти мимо – я отворила хрустальную, звякнувшую колокольчиком дверь и вошла внутрь. Здесь тоже все переменилось, пространство расширилось – матовые стены уходили в переливающуюся дымкой бесконечность, какие-то вещи в драпировке и золоте, картины, вазы... Внутреннее содержание салона напоминало музей.

Мягким бесшумным шагом ко мне скользнул томный лощеный юноша и бархатным полушепотом спросил:

– Вам помочь? Я к вашим услугам...

– Это магазин? – скрывать свою наивность я не собиралась.

Молодой человек посмотрел на меня с величайшим сожалением:

– Нет. Наш салон помогает создавать интерьеры – в квартире, в офисе, в загородном доме... Представлены все направления – от классики до модерна. Если вы нуждаетесь в такого рода услугах, мы предоставим вам опытного дизайнера... – Последнюю фразу он произнес скороговоркой, словно сомневаясь, нужны ли мне такие услуги, – ведь я не смогла отличить обычный плебейский магазин от салона.

– Раньше здесь был магазин «Драпировка», – с ностальгическим сожалением произнесла я.

Молодой человек натянуто улыбнулся:

– Ничего об этом не знаю.

И тогда я все-таки решилась спросить:

– Любезный, а Ромуальд Петрович здесь работает?

«Любезный» тут же сменил кислую гримасу широким голливудским оскалом:

– Как вас представить?

Ого! Неужто Рома владелец всего этого великолепия?

– Скажите, его ждет леди Макбет, – невозмутимо произнесла я.

«Любезный» на миг вытаращил глаза, а потом заскользил куда-то в матовые глубины, нервно бросив мне напоследок:

– Присаживайтесь, сейчас я доложу о вас...

Я села на бледно-лиловый нежнейший пуфик, больше похожий на вечернее облачко, чем на место, на котором принято сидеть, и приготовилась ждать. Мы расстались с Ромой без ссор, почти дружелюбно, я была очень благодарна ему, что он не затеял коммунальных дрязг, а подарил мне квартирку, в которой я живу до сих пор. Но кто знает – хотел ли он еще меня видеть? С тех пор прошло столько времени...

Ромуальд появился через минуту:

– Таня! Я так и думал! – всплеснул он руками, увидев меня. – Господи, наконец-то...

Это «наконец-то» меня и обрадовало, и смутило. Не так уж много лет прошло после нашей последней встречи, но время оказалось безжалостным к моему первому мужу – он полысел и потолстел. «Сколько ему сейчас? Немногим больше сорока...»

– Таня...

Я никак не ожидала, что он с такой детской радостью бросится меня обнимать.

– Что ж такое! – воскликнула я в полном недоумении. – С чего это ты так мне обрадовался?

– Жестокая... – укорил он меня. – Ладно, идем ко мне в кабинет, там поговорим.

По дороге я успела задать вслух свой первоначальный мысленный вопрос:

– Рома, неужели ты владелец всего этого великолепия? А как же несчастная «Драпировка»?

– Умерла и возродилась в новом качестве, – счастливо засмеялся он.

В крошечном, но необычайно уютном кабинетике он усадил меня в кресло, достал из мини-бара бутылку «Отарда».

– Ну, за встречу...

– Рома, ты мне не ответил.

– А, ты не поняла, почему я так тебе обрадовался? Да я и сам не знаю, честно говоря. Ну, за встречу! Я тебя часто вспоминаю, но позвонить как-то не удается...

– Работа? – понимающе спросила я.

– Если бы... Танечка, я ведь снова женился.

– Поздравляю. Ее не Люсей случайно зовут?

– Как ты догадалась? – изумился он. – Хотя да, это, наверное, просто... Таня, меня держат в ежовых рукавицах – имен бывших жен и любовниц произносить нельзя. Прости, что я не давал о себе знать.

– Да ладно... – великодушно заметила я. – Я зашла сюда случайно. Но, может быть, зря? Не хочу быть причиной раздоров в твоей семье.

– Нет-нет-нет... Еще раз за встречу! Люська сюда редко заходит. Все продавцы – мужики. Ты заметила?

– Ромочка, а где твои кудри?

– Увы! – Он засмеялся грустно, проводя ладонью по макушке. – Что ты хочешь – возраст... Зато ты, Танечка, стала еще лучше. Похудела, правда, очень...

– Рома, дались тебе эти рубенсовские формы! Они уже не в моде!

– А при чем тут мода? – грустно возразил он. – Просто моя природа такова – я тянусь к женщинам с формами.

Мне вдруг стало весело.

– Рома, а фотографии жены у тебя тут нет?

– Хочешь на нее посмотреть? Пожалуйста. – Он развернул ко мне большую фотографию, которая стояла на идеально-глянцевой поверхности стола.

Новая жена Ромуальда Петровича была похожа на заграничную звезду Памелу Андерсон. Такой тип женской красоты довольно часто встречается в жизни и пользуется огромным успехом у мужчин: вываливающийся из декольте пышный бюст, осиная талия, роскошная, потрясающая воображение корма, которая почему-то была видна даже при снимке анфас, длинные крупные ноги – как у красавиц из американских мультиков, длинные вьющиеся волосы, обесцвеченные до рези в глазах, хорошенькое детское личико, словно у порочного ангелочка, и фантастическая, в какой-то мере вызывающая даже уважение, стервозность в глазах.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.