Ну, меня и послали! Отец лично взашей вытолкал с Олимпа, да еще и коленом под зад дал.

– Вот так я здесь и оказался. – Геркулес закончил рассказ и грустно улыбнувшись, заснул.

Мне особенно понравилось, как здорово Геркулес изображал Юпитера и Юнону с их поэтической речью. Сам он так разговаривать видимо так и не научился.

– А чего же ты тогда на Стеллу напал? – спросил я великого героя.

Геркулес смутился и так покраснел, в такой жар вошел, что Наташа от него даже отпрянула.

– Так я это…

– Чего это? – Я уже почти догадался, в чем тут дело, но для виду и для поддержания беседы продолжал расспрашивать.

– Пятьсот лет без любви, – потупившись, пробормотал гигант. – Там ведь на Олимпе ни одной живой женщины нет. Одни богини. А с богинями все равно не то… Холодные они больно. Словно мрамор. Страсти в них мало. Да и лодыри, все хотят, чтобы я только работал, а они, чтоб ничего… тьфу! А тут такая красавица! Я же ничего худого не хотел! Только… а она сразу на меня мечом махать начала, а потом еще и…

Геркулес постучал по своему фиговому листочку, который чудом во время драки не пострадал.

Я от хохота свалился на горячий песок, обжегся и тут же с воплем вскочил обратно. Меня всего трясло. Наташа тоже на Геркулесе повисла, глаза закатила, а из них слезы. Только Стелла осталась серьезной. Даже немного смутилась, виновато посмотрела на Геркулеса и произнесла:

– Я думала, что ты ворг императора и хочешь прикончить моего господина. Ведь ты его и в самом деле чуть не убил. Так что пришлось пойти на крайние меры. Так, что не обижайся. Я выполняла свой долг.

– Ладно, – Геркулес махнул рукой. Как все по-настоящему сильные люди, он был великодушен. – Бывает. Однажды один мой друг, тоже герой, Кориандр сын Мелиосского царя Тиграна, в плен к амазонкам попал. Эти бабы страшные стервы. Хуже них только кентавры. Если к ним мужик попадет, так они его сначала используют чуть ли не всем племенем, а потом, когда человек становится бессильным, в том смысле значит, как мужчина, они его кастрируют и продают в рабство.

– Господи! – ужаснулся я. – Неужели такое возможно? Кошмар!

– Еще как возможно! – уверил Геркулес.

– И никак нельзя от них спастись?

– Один способ имеется.

– Это какой же? – я был крайне заинтересован.

– Амазонки уверяют, что не тронут того, кто сможет удовлетворить их всех. Всех до единой. При чем не меньше чем за неделю.

– Но это же невозможно!

– Конечно, невозможно. Их же там не меньше тысячи в каждом племени. А то и больше. Тут и Аполлон не справится.

– И что же они твоего друга того?

– Увы! – горько вздохнул Геркулес. – Такая вот страшная судьба постигла царевича Кориандра. Хотя, утверждают, что он смог полюбить триста женщин. И все же им этого показалось мало. Бессердечные твари! Они ему все-таки все добро оттяпали и отослали его назад к отцу. Мол, дарим тебе евнуха. Целая война тогда разразилась. Меня на нее тоже позвали. Мы тогда одно из их племен еле-еле одолели. Зато уж потом, с теми, кто в живых остался, целую неделю забавлялись. Жаль только, что их прикончить пришлось. А иначе нельзя! В рабство их не продашь. Кто же их купит, таких строптивых? Их ведь, бей не бей, толку нет. Они к боли привычные. Гнилой товар. Опять же, и в тылу оставлять нельзя.

И так все это Геркулес спокойно рассказывал, словно о своем дне рождения. Наташа от него отстранилась и слушала с открытым ртом. В глазах у нее был испуг. Я думал, что и Стелла к нему станет хуже относиться, ничуть не бывало. Она слушала Геркулеса и, кажется, даже одобрительно покачивала головой.

– Да, – вздохнул я, – на войне, как на войне.

– И все равно это так жестоко! – всхлипнула Наташа.

– У войны свои законы, – строгим, как у учительницы голосом отрезала Стелла. – Вот помню, в первый год службы наш корпус звездных волчиц высадился на одной каторжной планетке. Мы там бунт усмиряли. Каторжники, естественно все мужики. Так против них специально только женские батальоны послали.

– Это зачем же? – удивился я.

– А женщины в бою жалости не знают. Приказ был – уничтожить всех до одного. Там среди заключенных какой-то революционер прятался, который украл какой-то там секрет.

– И что, уничтожили? – жалобно пискнула Наташа.

Стелла провела большим пальцем по горлу:

– Ни один не ушел. Но перед этим, мы конечно тоже позабавились.

– Вот были времена! – мечтательно произнес Геркулес.

– Веселые денечки, – согласилась с ним Стелла.

Кажется, они нашли общий язык. Наташа смотрела на обоих с ужасом:

– Да это же головорезы какие-то! – прошептала она мне в ухо.

Я вспомнил долгие часы, проведенные в анатомичке, и сказал:

– Да мы с тобой, собственно говоря, тоже.

В общем, пошли мы дальше. Да только нас ненадолго хватило. Геркулесу и Стелле что! Они люди бывалые, знай себе, идут, истории друг другу рассказывают, одну ужаснее другой, о подвигах и сражениях, шрамами друг перед другом хвастаются. Послушать их, так просто эсэсовцы какие-то! Хорошие у нас спутники! Даже не знаешь, проснешься ли живым. А впрочем, через пять или шесть таких рассказов мы с Наташей просто перестали обращать на них внимания.

Первой свалилась Наташа. Я тоже не стал лицемерить и упал рядом с ней. Жажда, зной, пекло и дикая усталость сделали свое дело.

– Пить! – прошептали наши изможденные губы.

Чтобы мы делали без Стеллы? Ума не приложу. У нее в загажнике не только меч был. Нашлась и вода. Умереть можно! Пластиковая бутылка с водой «Аква Минерале». Уж как она у нее оказалась? А, плевать! Какая разница? Главное вода! Ух ты! Прохладная-то какая! Нет большего счастья, чем в пустыне воды напиться.

Первой пила Наташа и выпила целую бутылку. Никогда бы не подумал, что она на такое способна. Сначала я чуть не умер от беспокойства, видя, как исчезает из бутылки живительная жидкость.

– Ты мне то оставь! – взмолился я.

– У-у! – не отрывая от горлышка рта, прогудела Наташа.

Я сглотнул сухой и горький комок в горле.

– Оставь!

Блин! Не оставила. Черт бы ее побрал! Я с горечью посмотрел на ее округлившийся животик, и решил, что мы ее сейчас наверняка разорвем на части. Что-то наверно было в моих глазах хищное и плотоядное. Стелла вовремя сунула мне под нос другую бутылку «Аквы Минерале». О какое блаженство!!!

Потом мы сделали привал. То есть отдохнули. От жары нас развезло, а после воды захотелось спать, и я сам не заметил, как заснул.

Мне приснился студенческий кошмар: экзамен. Я зашел в аудиторию, взял со стола билет и увидел, что не знаю на него ответа. Ираида уже заранее улыбается. Торжествует. Сломленный и шокированный я сел за стол и обхватил голову руками. За соседним столом сидела Наташа и смотрела на меня умоляющим взглядом. Она показала мне свой билет, и мне стало еще хуже. Я и его не знаю. Господи, да что же это такое делается? И все девчонки нашей группы тоже протягивают мне свои билеты, умоляюще смотрят в глаза, а я ничего не знаю и никому не могу помочь.

И вот мне пора отвечать. Ноги мои меня не держат. Не могу идти и все. Хоть ты тресни! А Ираида Ивановна манит меня пальцем и шепчет хриплым голосом:

– Стрельников, отвечай, где у человека находятся берцовая кость?

Я всегда знал, где у человека находится берцовая или любая другая кость, но сейчас почему-то забыл. И почему экзамен просто по анатомии? Он же был на первом курсе!

В общем, я получил неуд. И все остальные девчонки тоже. И в коридоре они напали на меня, сбили с ног и повалили за пол. Пол только почему-то покрыт песком и горячий.