Из-за подпочвенных вод вся рейхсканцелярия была построена в бетонной ванне. Постройка новой рейхсканцелярии обошлась в 300 миллионов марок. Когда все было готово, Гитлер нашел дворец недостаточно великолепным и решил, что предоставит его Гессу, а сам займет еще только спроектированное огромное здание у Тиргартена рядом с рейхстагом. Размеры будущего дворца должны были быть так велики, чтобы можно было выстроить бесконечные шеренги лакеев, по меньшей мере 300 — 400 человек.

Фёрстер [108] , ссылаясь на переговоры [109] , которые велись в тот момент англичанами в Москве, спросил:

— О чем они там так долго совещаются? Неужели они серьезно думают договориться с русскими?

Гесс [110] : Эти переговоры — очередной трюк лондонского правительства для успокоения английского общественного мнения. Чемберлену и Галифаксу нужно парализовать оппозицию. Ни Англия, ни Франция на какие-либо соглашения с Советами не пойдут.

Гитлер: Это не главное. Переговоры в Москве — двойная игра. Англичане пугают нас Москвой. Их позиция нам доподлинно известна. Они хотят как можно меньше потерять из версальского диктата и добиться соглашения с нами на Западе через Москву. О Франции вовсе не стоит говорить. Она целиком плывет в фарватере Англии.

Фёрстер: Самое лучшее противоядие — это хорошенько запугать британцев.

Гесс: Демонстрация военной мощи Германии на завтрашнем параде послужит внушительным предостережением англичанам.

Гитлер: Англичане — плохие актеры. Своими фокусами они не произвели на меня никакого впечатления. Своим маневром в Москве они хотят заставить меня поверить, будто они способны на что-нибудь другое.

В марте 1941 года Гитлер в своей мюнхенской квартире на Принцрегентенплац совещался с Герингом, после чего Гитлер собрался ехать в «дом фюрера» и предложил Герингу сопровождать его. Со времени покушения на Гитлера в мюнхенской пивной в ноябре 1939 года они перестали ездить в одном автомобиле. Эту меру предосторожности Гитлер и Геринг предприняли для того, чтобы «фюрер-1» и «фюрер-2» не вышли из строя одновременно.

В «дом фюрера» с ними поехал и Линге. Беседа Гитлера с Герингом в автомобиле вращалась вокруг вопроса о войне с Советской Россией. Видно было, что они продолжают начатый еще на квартире разговор. Гитлер говорил, что с войной против Советской России ждать больше не следует. Геринг же считал, что нужно сначала обеспечить себе тыл со стороны Англии.

Гитлер решительно заявил, что вопрос о войне против Советской России уже решен и что с Англией «мы расправимся потом, если упрямый Черчилль не образумится».

В марте — апреле 1941 года подготовка к нападению на Советскую Россию была в полном разгаре. Крупные войсковые формирования, которые готовились во Франции, в Бельгии, Голландии, Дании и Норвегии к вторжению в Англию по плану «Морской лев», были переброшены на восток, поблизости к советской границе. Отборные танковые дивизии, участвовавшие в оккупации Югославии и Греции, были срочно переформированы и тут же переброшены на восток для нанесения внезапного удара Советской России.

В мае 1941 года Гитлер возвратился в замок «Бергхоф» из Мюнихскирхе, южнее Вены, где он следил за операциями немецких войск против Югославии и Греции.

11 мая около 10 часов утра в приемной перед кабинетом Гитлера появился адъютант Гитлера Альберт Борман, брат Мартина Бормана, с адъютантом Гесса оберфюрером СА Пинчем. Пинч держал в руках белый запечатанный пакет. Альберт Борман попросил Линге разбудить Гитлера и доложить ему, что явился Пинч со срочным письмом от Гесса. Линге постучал в дверь спальни. Гитлер сонным голосом спросил:

— Алло, что случилось?

Линге доложил. Последовал ответ:

— Я сейчас выйду.

Через несколько минут Гитлер, небритый, вышел из своего кабинета, смежного со спальней. Он подошел к Пинчу, поздоровался с ним и попросил письмо Гесса. С письмом в руке Гитлер быстро спустился по лестнице в гостиную. Линге, Пинч и Борман еще не успели сойти с лестницы, как Гитлер уже позвонил. Когда Линге вошел в гостиную, Гитлер стоял у самой двери, держа в руках распечатанное письмо. Он резко спросил Линге:

— Где этот человек?

Линге пошел за Пинчем и ввел его в гостиную. Гитлер обратился к Пинчу:

— Содержание письма Вам известно?

Пинч ответил утвердительно. Выходя из гостиной, Линге видел, как Пинч и Гитлер подошли к большому мраморному столу. Через несколько минут снова раздался звонок. Линге опять вошел в гостиную. Гитлер все еще стоял у стола. Рядом с ним — Пинч. Гитлер бросил Линге:

— Пусть придет Хэгль.

Хэгль, начальник полицейской команды при штабе Гитлера, быстро явился. Гитлер приказал ему арестовать Пинча. Хэгль, который хорошо знал Пинча, повел его к себе. Пинч был совершенно ошеломлен. Как впоследствии выяснилось, Пинч рассказал Хэглю, что он был убежден в том, что Гесс совершил полет в Англию с ведома и согласия Гитлера, и совершенно не понимает поэтому причины своего ареста. Еще в конце января 1941 года Гесс доверительно рассказал Пинчу, что он по решению Гитлера намерен лететь в Англию, чтобы довести до конца переговоры, начатые в августе 1940 года. Со слов Гесса, Пинчу было известно, что в августе 1940 года, по инициативе герцога Бедфордского и других английских влиятельных политиков, в Женеве состоялась встреча английских уполномоченных с немецким профессором Альбрехтом Гаусгофером, посланным Гессом в Женеву для предварительных переговоров с англичанами.

Во время переговоров англичане заявили о готовности Англии начать мирные переговоры с Германией. Предварительным условием англичане выставили расторжение пакта о ненападении, заключенного в 1939 году между Германией и Советской Россией. Гесс сказал Пинчу, что Гитлер и он согласны были выполнять это условие англичан, но Гитлер хотел отложить начало конкретных переговоров с Англией до занятия Балкан. Смысл разговора Гесса с Пинчем сводился к тому, что политика Германии в то время была направлена на подготовку войны против Советской России.

После ареста Пинча Гитлер приказал немедленно вызвать Мартина Бормана, который в тот момент был начальником штаба Гесса. Вскоре стало известно, что Гитлер назначил Бормана на место Гесса своим заместителем по партии. Люди, близко знавшие Бормана, видели за притворно печальной миной Бормана глубокое удовлетворение по поводу того, что его час настал. «Какой лицемер!» — говорили эсэсовцы. «Вегетарианец, питающийся копченой колбасой» — так называли новоиспеченного преемника Гесса за то, что он усердно делил с Гитлером его вегетарианские блюда, а после этого уплетал у себя на вилле жирную копченую колбасу.

После разговора с Борманом Гитлер вызвал в «Бергхоф» Геринга и Риббентропа. Тем временем к Гитлеру вызвали руководителя печати рейха Дитриха, находившегося в то время в «Бергхофе». Гитлер приказал Дитриху докладывать ему все сообщения из Англии по поводу полета Гесса и запретил ему пока сообщать что-либо о Гессе в печати.

Вечером 11 мая Гитлер совещался с прибывшими в «Бергхоф» Герингом, Риббентропом и Борманом. Совещание длилось очень долго. Несколько раз вызывали Дитриха и спрашивали, нет ли сообщений из Англии.

О Гессе не было никаких известий.

Поздно вечером Дитрих доложил Гитлеру, что, по сообщению английского радио, Гесс приземлился с парашютом в глухой местности на севере Англии и задержан полицейскими, которым Гесс заявил, что он прилетел в Англию для встречи со своим другом герцогом Гамильтоном.

Гитлер быстро спросил, не сообщили ли англичане о намерениях Гесса. Дитрих ответил, что об этом англичане молчат. Тогда Гитлер приказал Дитриху представить полет Гесса в немецкой печати как поступок «невменяемого». В окружении Гитлера стало известно, что решение объявить Гесса психически неуравновешенным было принято на совещании Гитлера с Герингом, Риббентропом и Борманом.